— Заседание уголовного суда города Нью-Йорка объявляется открытым, — торжественно произнес Эмс, после чего приступил к оглашению списка обвинений в адрес арестованных. — Праздношатание, вызывающее поведение… — начал читать он.

— И то и другое — незначительные преступления, — шепотом обнадежил Фиону Эмброуз.

— …оскорбление общественной нравственности, приставание к мужчинам на улице… и содомия.

— Он стряпает дело. Последнее преступление относится к категории тяжких. Теперь Сомсу штрафом не отделаться. Если он не признает свою вину, дело будет передано в суд высшей инстанции. По каким-то причинам Эмс хочет создать прецедент.

— Стивен, неужели мы ничего не можем сделать? Хоть что-нибудь? — Фиона побелела от страха.

— Есть у меня одна идея, — ответил Эмброуз. — Правда, не слишком хорошая.

— Пустите в ход все, что можно.

— Вы говорили, что Ник по ночам гуляет по улицам?

— Да. Часто.

— Почему?

— Чтобы утомить себя. Иногда он не может уснуть.

Эмброуз кивнул.

Эмс вызвал первого арестованного, противного опустившегося малого, и тот признал себя виновным по всем пунктам. За ним последовали двое мужчин респектабельного вида. Обоих спросили, есть ли у них представитель защиты. Оба ответили, что нет, и были признаны виновными. Затем пришла очередь Ника. Когда судья спросил, есть ли у него адвокат, Стивен Эмброуз встал и подошел к трибуне. Ник, сидевший с опущенной головой, с удивлением поднял взгляд, увидел Эмброуза и начал рассматривать публику. Заметив Фиону, Сомс кивнул, и она заметила в его глазах страх. Ник попытался улыбнуться, но сумел только поморщиться. Девушка с трудом сдержала желание подбежать к скамье подсудимых и обнять несчастного.

Эмс спросил Эмброуза, признает ли клиент себя виновным.

— Нет, ваша честь, — ответил Эмброуз.

— Советник, здесь не место для шуток. Мистер Сомс присутствовал в «Салазках». Есть показания свидетелей и протокол, составленный полицией.

Эмброуз поднял вверх холеные руки.

— Я не отрицаю, что мой клиент присутствовал в «Салазках». И тем не менее утверждаю, что он невиновен по всем пунктам. Это ужасная ошибка, ваша честь.

— Как всегда, — вздохнул Эмс, заставив присутствовавших хихикнуть.

— Мой клиент, мистер Сомс, зашел в указанное заведение чисто случайно. Он просто искал место, где можно выпить, и не знал репутацию этого заведения. Мой клиент страдает бессонницей и имеет привычку гулять по ночным улицам, чтобы утомить себя. Будучи иностранцем, он плохо знает некоторые районы нашего города и нравы их обитателей. Он понятия не имел, что это притон, пользующийся дурной славой.

Фиона затаила дыхание. Замысел Стивена был рискованным. А вдруг Ник и раньше бывал в «Салазках»? Вдруг это подтвердит кто-нибудь из арестованных? Она посмотрела на них. Кое-кто ухмыльнулся, но все промолчали.

— Мистер Сомс — уважаемый человек, принадлежащий к высшему обществу, — продолжил Стивен. — Выдвинутые против него обвинения беспочвенны. Законопослушный человек был арестован по ошибке…

— Советник!

— …и подвергнут грубому обращению. Я требую, чтобы это занесли в протокол.

— Советник Эмброуз, на меня такие небылицы не действуют, — ответил Эмс. — Есть много способов избежать наказания, но этот стар как мир.

Фиона снова заплакала, поняв, что дело безнадежно.

— Не плачьте, милая. Я не могу этого вынести, — сочувственно прошептал кто-то за ее спиной. Это был Питер Хилтон. — Ваша честь! Ваша честь! — встав, воскликнул он.

«О нет!» — взмолилась Фиона.

— Мистер Хилтон, не… — начала она, но Питер уже шел по проходу.

Эмс стукнул молотком:

— Требую соблюдения порядка! Не кричите, сэр. Подойдите к трибуне.

— Прошу прощения. — Питер остановился перед судьей.

— В чем дело, мистер?..

— Хилтон. Питер Рэндалл Хилтон. Я веду в «Уорлд» колонку «Болтовня Питера» и…

— В чем дело, мистер Хилтон?

— Я только хотел сказать вам, что мистер Эмброуз говорит чистую правду! Это была ошибка. Ужасная ошибка. Ник Сомс не… ну, вы сами знаете… — Он махнул рукой.

— Нет, сэр, не знаю.

— Голубой!

По залу прокатился смешок. Эмс снова стукнул молотком.

— Не голубой, — стоял на своем Питер. — Понимаете, у него есть возлюбленная. Женского пола. Не стану называть здесь имена — это было бы неприлично, — но я говорю правду.

Фиона воспользовалась представившимся ей шансом. Она встала и попросила слова. Эмс дал разрешение, и она пошла к трибуне на негнущихся ногах. Надо же, Эмброуз думал, что у него мало шансов. Ее шансы составляли один на миллион. Уилл придет в бешенство, ну и пусть. Ничего другого у нее нет. И у Ника тоже. Она откашлялась и сказала:

— Ваша честь, мистер Хилтон сказал правду. Мистер Сомс — мой жених. Мы обручились два месяца назад. — Зал дружно ахнул. Эмс стукнул молотком и пригрозил удалить публику. — И мистер Эмброуз тоже сказал правду, — продолжила она. — Никлас плохо спит и гуляет по ночам, чтобы устать. Я не знаю, как он попал в место под названием «Салазки», но уверена, что это произошло случайно. И что он горько жалеет о своей ошибке.

Эмброуз посмотрел на Фиону с ужасом.

— Ваша честь… — быстро начал он, но закончить фразу не успел. Репортеры, ожидавшие сенсации, топча друг друга, понеслись к трибуне и стали спрашивать, как правильно пишется полное имя Фионы, полное имя Сомса и название его галереи.

Взбешенный Эмс колотил молотком так, словно хотел разбить его.

— Сядьте, советник! — крикнул он. Голос Камерона подействовал на толпу успешнее, чем молоток. Воцарилась тишина. Судья собрал свои бумаги и встал. — Советник Эмброуз, вы чрезвычайно утомили меня своими уловками. Объявляется короткий перерыв. Чтобы к моему возвращению все сидели на своих местах. И чтобы было слышно, как пролетит муха.

Возразить никто не посмел; все молча кивнули. Эмс круто повернулся и ушел в судейскую, хлопнув за собой дверью так, что по залу прокатилось эхо.

Фиона вернулась на свое место и села рядом с Тедди. К ней протиснулся Стивен Эмброуз и сказал на ухо:

— Вы все испортили.

Убитая горем Фиона только кивнула в ответ. Она надеялась спасти Ника, но теперь выяснилось, что это пошло ему только во вред.

Эмброуз заметил выражение ее лица.

— Ладно, не отчаивайтесь, — сказал он. — От Эмса можно ждать чего угодно. Если он не отправит Ника за это преступление на виселицу, то выпустит на свободу.

Уилл-младший сделал большой глоток шотландского, крякнул от удовольствия и радостно воскликнул: