– Так ты не знал?

– Нет.

И всё равно я не могла прекратить на него злиться. Сначала я не понимала чем вызывается во мне отрицательная эмоция, но спустя пару километров до меня наконец дошла причина: потому что ему даётся легко. Я обливалась кровью и потом, чтобы проехать по асфальтированной дороге, а он спокойно преодолевает ров и рассказывает мне об ультразвуке. Несправедливо. Мне было несправедливо тяжелее, чем ему, огромному и здоровому мужчине с завидно развитой мускулатурой, который лучше меня справился бы с теми ситуациями, в которых побывала я, но с ними справлялась именно я, слабая, жалкая, беспомощная…

– Как ты нашёл нас? – стараясь говорить сдержанно, а не сквозь зубы, спустя несколько минут спросила я, желая подпитать свою злобу ещё какой-нибудь информацией из разряда “всё гениальное просто”.

– Во время последнего нашего созвона я кричал тебе в трубку, чтобы вы не съезжали с маршрута О2.

– Ну прости меня за то, что мне пришлось спасаться бегством от Дорожных Пиратов! – я больше не пыталась маскировать свою злость.

– Ты имеешь ввиду Чистых? То есть незаражённых людей?

– Я имею ввиду настоящих Дорожных Пиратов!

– Их было много? – его голос звучал заинтересованно.

– Дюжина и, исходя из их разговоров, у них имеется защищённый лагерь, возможно даже с гаремом.

Я заметила, как руки Беорегарда сомкнулись на руле с ещё большей силой.

– Далеко вы их встретили?

– Возле немецкой границы, как раз на О2.

– Я их не встречал.

– А ты там был? – как же я злилась!

– Целые сутки после нашего последнего созвона, во время которого я пытался тебя предупредить о том, что выезжаю к вам навстречу, но, очевидно, так и не смог этого сделать, я ездил туда-сюда по О2, до границы и обратно, в поисках вас. Но вы словно сквозь землю провалились. И тогда я решил поискать на параллельной дороге, L1, где в итоге вас и нашёл.

– А ты логик, – отвернулась от собеседника я, до боли сжимая губы.

– Прости, Теона, – он извинялся ни за что, и мы оба это понимали, что разжигало мою злость словно масло, подливаемое в огонь. – Я бы всё отдал, чтобы тебе с детьми не пришлось подобного переживать.

– Ты даже представить себе не сможешь, что нам пришлось пережить.

Мои последние слова прозвучали не уверенно, как мне того хотелось – они были произнесены дрожащим голосом, выдающим моё шаткое психологическое состояние с потрохами. Мне хотелось плакать. Поэтому мы прервали наш диалог и поэтому всю оставшуюся дорогу я смотрела куда угодно, только не на Беорегарда.

Точки назначения, той самой, которой я пыталась достичь со времён падения Старого Мира, мы достигли спустя тридцать девять минут с момента старта от последнего разбитого мной автомобиля. И никаких Блуждающих, заторов, стихийных и прочих бедствий на нашем пути ни разу не встретилось. Мы финишировали в комфорте, тепле и уюте. И всё потому, что за рулём находилась не я – за рулём находился поцелованный Вселенной в лоб Беорегард Диес.

Глава 3

Двадцатиметровый железобетонный забор с бойницами в восемь рядов, через одну светящимися жёлтым светом, я увидела примерно за километр до подъезда к встроенным в эту величественную стену железным воротам высотой в три метра – в момент, когда мы выехали на асфальтированную дорогу, ту самую О2, гравийный съезд с которой вёл прямиком к стене.

Откровенно говоря, я не ожидала увидеть ничего подобного. Я вообще не представляла внешнего вида места, к которому мы так стремились добраться. Я скорее представляла себя в какой-нибудь комнате с тусклым неоновым светом… Скорее всего, на протяжении всего этого безумного пути, я видела себя в одном из знаменитых швейцарских бункеров, но мы определённо точно приближались к чему-то более величественному и организованному.

– Что это за место? – решила поинтересоваться я, вдруг заметив в одной из бойниц снайпера, явно следящего за нашей подъезжающей всё ближе к воротам машиной.

– Это Рудник, – невозмутимо отозвался Беорегард.

– Рудник? Место добычи ископаемых? – из-за осознания того, что я нахожусь на мушке у стрелка, мне было откровенно не по себе.

– Позже объясню, – нахмурился Беорегард, и на этом я решила притормозить с расспросами.

Ворота оказались на автоматическом подключении и двойными: сначала открылись первые, которые сразу же закрылись, как только мы въехали внутрь стены, в карман примерно пятьдесят на пятьдесят метров, а затем следовали вторые, но они не открывались.

– Выходим, – спокойным тоном произнёс Беорегард, после чего так же спокойно открыл свою дверь. Спиро последовал его примеру, а вот я немного помешкала, сама не понимая почему. Позже, оценивая своё поведение, я пойму, что тот путь выживания, который я заставила себя преодолеть, наложил на меня отпечаток: моё доверие к миру и людям, живущим в нём, прежде зашкаливающее до предела, больше никогда не будет хлестать внутри меня живительным фонтаном. Моё доверие атрофировалось.

Когда я поняла, что Спиро с девочками вышли из машины и прошли чуть вперёд, и Беорегард обратил на мою неподвижность внимание, я поспешно открыла свою дверь, не желая, чтобы он начал мне помогать. И всё равно он обошёл машину и подошёл ко мне в момент, когда я уже захлопнула дверцу.

– С тобой всё в порядке? Тебе помочь?

– Не трогай, – сама не ожидая от себя столь недружелюбной резкости, я отстранилась от него, чтобы он не успел положить свою руку мне на плечо.

Поняв, что подобное телодвижение и мои слова прозвучали слишком недружелюбно, я решила добавить “спасибо”, но и это, казалось бы сглаживающее острые углы слово, из моих уст не прозвучало тепло, что не укрылось ни от меня, ни от Беорегарда. В итоге он сделал инстинктивный шаг назад.

Из массивных деревянных дверей, встроенных в левую и в правую стены, по три в каждую, вышло по одному экипированному стрелку: в итоге их было шестеро. Увидев, как двое из них приближаются к детям, я, сжав зубы, сразу же сделала несколько резких шагов в их сторону, но вдруг почувствовала головокружение и, остановившись, схватилась левой рукой за капот хаммера.

– Они пугают детей, – сквозь зубы выдавила я, злясь на своё всё ещё отчётливое недомогание.

– Не переживай, их просто проверяют.

– Проверяют на что? Зачем?

– На признаки заражённости. Прежде чем впускать новеньких в Рудник, мы должны убедиться, что они из Чистых.

Наблюдая за тем, как три пожилые женщины в белых халатах высвечивают ручными фонариками глаза ничего не понимающих детей, я сжала зубы ещё сильнее. Это ведь дети! Дети ведь