– Что, фэйн больше не секретничает с куратором за бокалом вина? – съязвил верховный жрец. – Жаль, жаль.

– Когда он в последний раз посещал твои весенние жертвоприношения? Может, именно из-за этого Феррол нас и карает.

– Я тоже так думаю, – серьезно ответил Волхорик. – И дело не только в фэйне. С каждым годом все меньше фрэев приходят на весенние церемонии. Наш народ погружается в безбожие. Законы, сохраняющие мир между нами, всецело зависят от приверженности Ферролу, а в нынешние времена, боюсь, мы ходим по краю пропасти.

Сначала Макарета, теперь Волхорик. Имали взглянула на улыбающегося Каратака, изображенного под куполом здания, и вздохнула.

Вошел фэйн. Все встали.

Ассика Лотиана сияла безупречной белизной, однако сам он выглядел потрепанным – сказалась тяжелая зима. Правитель фрэев сильно похудел, светлые волосы подернулись сединой. Тем не менее, шаг его был упруг, глаза сияли весельем. Имали не знала, зачем фэйн созвал совет, впрочем, у нее появилась пара догадок.

С приходом лета возобновилась военная кампания. Рхунам удалось заметно продвинуться. В глубине души Куратор Аквилы опасалась, что Лотиан объявит о захвате Авемпарты или что противник приближается к Эстрамнадону. Однако, судя по выражению лица фэйна, произошло нечто необычайное.

Всего неделю назад она дала совет отправить к вождю рхунов птицу с предложением мира. Неужели они договорились? Можно ли надеяться, что война кончится?

– Друзья мои фрэи, – начал фэйн. Все присутствующие стихли. – У меня есть известия о рхунах и мятежных инстарья. Разрушив их логово в Алон-Ристе, я лишь ранил зверя. За прошедший год они зализали раны и весной перешли в наступление.

Лотиан принялся ходить туда-сюда, словно учитель перед классом.

– Не стоит тешить себя иллюзиями: армия рхунов огромна, даже если на одного нашего придется десять убитых врагов, мы все равно проиграем. Кроме того, дхерги передали им секреты металлов и руны Оринфар, уменьшающие силу Искусства. Рхуны учатся воинскому делу у инстарья и потому чрезвычайно опасны в бою. Они изобрели новые виды оружия – копьеметалки и конные повозки, показавшие свою мощь в долине Высокое Копье. Но самая сильная угроза исходит от дракона. – Лотиан сделал многозначительную паузу.

Все уже знали про чудовище, сотворенное силой Искусства. Те, кто принимал непосредственное участие в Грэндфордской битве, лицезрели поражение Лотиана собственными глазами, однако то, что именно дракон склонил чашу весов в пользу рхунов и едва не убил фэйна, было известно всем без исключения.

– Откуда он взялся? – спросил Видар.

«Не так уж он и осведомлен, – подумала Имали».

– Это вопрос, – ответил Лотиан. – Тварь появилась на свет при помощи Искусства, кто именно ее сотворил, пока неизвестно.

– Арион – единственная, кто мог бы…

– Мы тоже сначала так подумали, – прервал его фэйн, – однако Арион погибла за день до явления дракона. Джерид и Мовиндьюле ее прикончили. – Он указал на принца, стоявшего у входа в зал.

Тот кивнул.

Пока Лотиан не сообщил ничего нового. Имали начала терять терпение. Если рхуны подступают к Эстрамнадону, заканчивай побыстрее, чтобы мы успели выпить напоследок и попрощаться с близкими.

– Мы предполагаем, что дракон был создан рхуном.

Любопытно.

Имали прежде не слышала о подобном. Судя по лицам собравшихся, остальные тоже, даже Видар.

– Невозможно! – побледнев, выдавил тот. – Рхуны не способны владеть Искусством, тем более создавать тварей такой величины.

Фэйн махнул сыну, подзывая его к помосту. Мовиндьюле, весь сжавшись, робко вышел вперед.

– Это правда, – слабым голосом произнес он. – В первый раз я увидел девчонку в Рхулине, в день, когда погиб Первый министр Гриндал. Сначала я решил, что это ложь, сплетенная Арион. Потом в Алон-Ристе мы с Джеридом сразились с ней. Должно быть, Изменница обучила ее Искусству.

Фэйн кивнул принцу. Тот отступил.

– В силу совокупности всех этих факторов – дракон, подавляющее численное превосходство, копьеметалки и повозки, – рхуны загнали наши войска в Харвудский лес.

Звучит устрашающе. Почему ты улыбаешься, Лотиан? Из-за птицы?

– Однако я пришел с хорошими известиями.

Значит, птица!

– Как и ожидалось, Искусство рхунов, так же, как воинские умения инстарья, не всесильны. В Харвудском лесу соотношение сил изменилось. Деревья, наши давние союзники, затруднили продвижение повозок, к тому же нам удалось перенять и улучшить рхунские копьеметалки. Мы сломали строй противника и свели на нет преимущество численности. Но самое главное – дракон больше не представляет угрозы. Он уже целый год не отходит от лагеря рхунов. Мы сделали вывод, что чудовище не может лететь дальше. Причина неизвестна, но факт не подлежит сомнению.

Лотиан замолчал, предоставляя членам Аквилы возможность осознать сказанное. Его улыбка превратилась в торжествующую ухмылку.

– Я пришел поведать вам, – объявил он, театрально раскинув руки, – что наши войска одержали в Харвудском лесу сокрушительную победу. Тысячи рхунов убиты, Нифрон вынужден отступить под защиту дракона. Удача наконец-то повернулась к нам лицом. Рхуны могут сколько угодно увеличивать свою численность, мы под покровом леса будем методично их уничтожать, а как только они ослабнут и утратят боевой дух, пойдем в атаку и сотрем этих гнусных тварей с лица земли, точно так же, как моя мать Фенелия поступила с дхергами.

Прислужник-гвидрай подал Лотиану кубок. Появившиеся из глубины зала слуги вручили кубки всем членам совета. Имали приняла свой из рук молодого фрэя, расплывшегося в счастливой улыбке.

– Сегодня мы празднуем начало нашей победы! – объявил Лотиан. – За рассвет нового будущего!

Все, за исключением Имали, разразились аплодисментами. Почему-то ей казалось, легко не будет. Когда такое бывало?

– Тебя как звать? – спросил Нифрон, снимая шлем.

Седобородый гном поднял глаза и в смятении попятился.

– Ты что, оглох? Отвечай!

– Лорд Нифрон…

– Это я лорд Нифрон, а тебя как звать?

– Э-э-э… я Потоп, господин. – Гном заморгал и принялся нервно теребить бороду, словно амулет, способный защитить от фрэев.