– Порой звери ведут себя лучше людей, – все же решился прервать он тамплиера. – Люди корыстны и жестоки, кровожадны. Звери же убивают, чтобы выжить, им надо питаться и отбиваться от более сильного.

– Или чтобы получить лучшую самку. Или расширить свою территорию, или возглавить стаю. Но делают они это не из веры. Так же поступает и человек, если живет без веры… Он не растет, а просто проживает свою жизнь и уходит в небытие.

– Все там будем, – скривил рот в усмешке Мартин.

– Это только твое мнение. Я же считаю, что душа не такая слабая сила, чтобы однажды исчезнуть бесследно. Но ответь, если ты ни во что не веришь, что тебя поддерживает?

Раньше бы Мартин сказал, что верит в людей. Но как раз люди его обманывали и использовали. И он, чуть помолчав, ответил:

– Я верю в любовь. Верю в добрые отношения между людьми, когда они любят друг друга, – друзья ли, родственники, возлюбленные… И эта вера стоит того, чтобы за нее бороться.

После этого Уильям де Шампер долго и пристально смотрел на него. Грудь его вздымалась, но дыхание казалось слабым. Тамплиер сделал Мартину знак подать воды, и, придерживая раненого за плечи, тот ощутил, как маршал горит – он был очень горячим. Его лихорадило, но при этом он вел с ним все эти душеспасительные разговоры.

Откинувшись на подушки, Уильям сказал:

– Вера в любовь – то же, что и вера в людей. Но не все люди одинаковы. Когда вор похваляется тем, что украл, когда убийца с гордостью торжествует над павшим – мир движется к гибели. Но страх кары за содеянное, вера, что за все ждет возмездие от высших сил, проводит рубеж между хаосом и порядком. Если человек различает, что есть зло, а что добро, – он приближается к Богу. И все равно, откуда начат путь. Поэтому я и говорю сейчас с тобой, мальчик мой, ибо надеюсь, что ты не совсем пропащий, что бы ни было с тобой в прошлом…

Мартин вздрогнул.

«Он назвал меня “мальчик мой”. Это сказал мой враг… Этот полумонах, храмовник, посвятивший всю жизнь защите и служению своей вере, отказавшийся от семьи и любви, – назвал меня своим!»

Мартин был потрясен. Уже одних этих слов хватило, чтобы он пообещал, что уверует в Бога. Разве не этого ждет от него тамплиер? Но вместо этого он спросил:

– Зачем вы завели со мной этот разговор, мессир маршал? Я ведь вижу, как вам плохо, а эти речи совсем лишают вас сил.

– Я говорю с тобой, чтобы быть уверенным, что могу доверить тебе судьбу своей сестры.

Мартин онемел. Что имеет в виду тамплиер под этими словами?

И тот сказал:

– Джоанна в большой беде. А ты тот, кто может ее спасти.

– Джоанна в беде?! – вскричал Мартин и резко вскочил. – Но разве она не в свите короля Ричарда? Нет? О, мессир Уильям, ради всего, что для вас свято, скажите, что с ней?

Он даже рассердился. Зачем Шампер так долго говорил с ним о всяких пустяках, утаивая главное?! Теперь же силы его были на исходе, он задыхался, но главное об исчезновении Джоанны де Ринель все же сообщил, добавив, что узнал об этом от Синана.

– Сейчас, когда начнется новый поход, когда король Ричард уезжает, а все, кто останется нести свою миссию, вряд ли смогут заняться розысками Джоанны, я уповаю только на тебя. Я понял, на что ты способен, понял, что для тебя нет невозможного, если ты поставил цель. Но не погубишь ли ты мою малышку Джоанну, когда спасешь?

– Да я ради нее и небо, и землю переверну! Жизнью своей клянусь! Каков бы я ни был, но я не причиню ей зла.

Уильям слабо улыбнулся.

– Я верю тебе. И теперь могу умереть спокойно. Учти, моя сестра должна быть спасена… Погоди, не перебивай!.. Я должен сказать еще что-то важное. Джоанна ждет от тебя ребенка. Позаботься о ней… о них.

Мартин замер, сердце его оглушительно билось. У него будет ребенок! Его сын. Как это прекрасно! Он не будет больше одинок. И, что бы его ни ожидало, какие бы трудности ни стояли на пути, он найдет и освободит Джоанну и их дитя. Забавно, но ранее Мартин никогда не думал о детях. Да и про англичанку говорили, что она бесплодна. Но она все же понесла от него. О, это настоящее чудо! И какое огромное счастье!

Он просто сиял.

Уильям смотрел на молодого человека, на своего бывшего врага, а ныне спасителя, и видел, как меняется обычно замкнутое и скрытное лицо наемника. Тамплиеру казалось, что он читал по нему то, что творилось в душе Мартина, как открытую книгу. И сколько бы тот ни согрешил в прошлом, он не был совсем пропащим.

Уильям хотел произнести это вслух, но внезапно стрельнула и надавила боль, дыхания не хватало, и рыцарь мучительно, со стоном закашлялся. Лицо его исказилось, на губах вздулись кровавые пузыри, и он уже не мог сдержать крика.

Встревоженный Мартин кликнул лекарей, смотрел от двери, как они суетятся подле маршала, потом кто-то из иоаннитов стал его мягко выпроваживать. Оглянувшись в последний раз, Мартин встретил устремленный на него взгляд де Шампера и кивнул ему.

Всю ночь он просидел во внешнем дворе замка. Он нашел место, откуда было видно в донжоне окно Шампера, смотрел на свет за ним и… молился. Человеческая душа в смятении всегда ищет поддержку у высших сил. По крайней мере Уильям был бы доволен, узнав, что его новый друг, нехристь, молит о нем Небо. Но как же грустно, что они так поздно узнали друг друга… На рассвете Мартина разыскал Фаркаш.

– Лихорадка продолжала сжигать его изнутри, несмотря на все снадобья. Но умер он хорошо. Перед смертью, исповедавшись и причастившись, он произнес: «Я всегда буду сражаться. И предстану перед Всевышним, как и жил – в белом плаще с красным крестом». Истинный тамплиер!

Он еще что-то говорил… О том, что Уильяма облачат в одеяния его ордена и перевезут тело в ближайший замок храмовников Крак-де-Шевалье, где с почестями погребут в орденской часовне. Но Мартин уже не слушал его. Он медленно поднялся.

– Я уезжаю, мессир Ласло. Помолитесь от меня за душу маршала де Шампера.

Он направился в сторону конюшни, подошел к стойлу белоногого гнедого коня и возложил на его спину седло. И вдруг заплакал. С чего бы это? Было ощущение, что он потерял близкого друга.

В какой-то миг Мартин увидел, что в соседнем стойле венгр тоже седлает своего жеребца. Фаркаш сделал вид, будто не заметил слез на лице бывшего ассасина.

– Я уже попрощался с Уильямом де Шампером, парень. И теперь еду выполнять последнее поручение своего маршала. А он приказал помогать тебе в том поручении, какое дал. Так что и я еду с тобой в Монреаль, дабы разыскать и спасти Джоанну де Ринель.

Когда они выводили лошадей во двор, из сторожевой башни показался Иосиф. Быстро семеня ногами, пряча руки в широкие рукава своего балахона, он перебежал двор и осведомился насчет планов своего друга. Мартин сказал, что не поедет с Иосифом в Антиохию, что он отправляется в крепость Монреаль, чтобы спасти женщину, которую полюбил, – Джоанну де Ринель, их спутницу по дорогам Малой Азии. Пусть Иосиф поймет и простит его.