Измученный кропотливой работой, которая длилась более 30 лет, Фирдоуси написал последние строки своего эпоса 8 марта 1010 года[985]. Еще раз совершил он трудную поездку через Афганистан, чтобы лично представить завершенную работу Махмуду. Мы точно не знаем, что произошло во время этого визита, но результаты оказались плачевными. Семидесятилетний Фирдоуси отправился домой с пустыми руками, не получив обещанных Махмудом 60 000 золотых монет. То, что должно было стать торжеством работы всей его жизни, оказалось трагедией для Фирдоуси и его семьи.

Почему же Фирдоуси покинул Газни с пустыми руками? Можно предположить не менее шести вариантов развития событий. Первый: невероятно скупой Махмуд мог просто отказаться от выполнения своего обещания. Второй: Унсури и другие поэты Газни могли повлиять на султана из зависти[986]. Третий: Унсури и Фаррухи могли довести до сведения Махмуда, что Фирдоуси посвятил слишком много строк идеализированию героев из далекого прошлого, а современных героев (то есть Махмуда) обошел вниманием[987]. Четвертый вариант строится на необоснованной версии о том, что Фирдоуси, потеряв веру в Махмуда, представил копию своей поэмы «Шахнаме» шиитскому принцу в Иране, тем самым сделав себя персоной нон грата в суннитском Газни. Также мало доверия заслуживает и пятый вариант: Махмуд был недоволен Фирдоуси из-за того, что тот изобразил в положительном свете зороастрийцев древних времен.

Наконец, существует версия, что Фирдоуси был слишком «проперсидским». Когда Махмуд пообещал поддержать поэта, его основным врагом выступали тюркские Караханиды, которых он пытался изгнать с саманидских земель. Проект Фирдоуси подкреплял воззвание Махмуда к поддержке персидского населения Центральной Азии против Караханидов. Но потом султан захотел свергнуть ненавистную ему власть шиитов Буидов в Иране, а затем освободить Багдад из-под шиитского контроля и взойти на престол халифата[988]. Частью этой деятельности стал запрет персидского языка при дворе. Махмуд справедливо опасался, что персы могут ухватиться за «Шахнаме» Фирдоуси, чтобы усилить свою решимость в противостоянии ему. Этот довод логичен, но для него нет убедительных доказательств, в сущности, как и для всех остальных возможных вариантов объяснения той ситуации, в которую попал Фирдоуси.

Трагический конец жизни Фирдоуси окутан тайной. Мы знаем, что он сразу же уехал из Газни в Тус, остановившись на одну ночь в гостином дворе неподалеку от Герата. Махмуд, прослышав, что Фирдоуси уехал из Газни морально разбитым, с опозданием отправил ему вслед слона с погонщиком, нагруженного серебром. Но Фирдоуси обещали 60 000 золотых, а не серебряных монет. Погонщик со слоном, нагруженным деньгами, нагнал поэта как раз тогда, когда тот покупал шербет, чтобы насладиться им после бани. Вне себя от злости Фирдоуси разделил деньги между служащим бани, продавцом шербета и погонщиком слона. Говорят, что в ярости он включил в «Шахнаме» саркастический отрывок, в котором осуждает двуличие, скупость и отсутствие чести у Махмуда[989].

В настоящее время принято считать, что эта обличительная речь против Махмуда включена в поэму кем-то другим, а не Фирдоуси. Но поэт и так показал в «Шахнаме» свое полное презрение к таким людям, как Махмуд. Кое-где явно видны завуалированные нападки на султана – например, когда Фирдоуси обличает узурпатора персидского престола, который отправляет свои армии на все стороны света и назначает преступников на высшие должности. Фирдоуси не оставил никаких сомнений, что по-настоящему его возмущал Махмуд. Но даже на этом история не закончилась. Древняя легенда гласит, что Махмуд, огорченный поступком Фирдоуси, отправил 60 000 золотых монет поэту в Тус. Но когда караван с деньгами прибыл, он застал погребальную процессию – это хоронили Фирдоуси.

Вся история отношений между Фирдоуси и его покровителем Махмудом Газневи никогда уже не будет известна до конца. Ясно одно – Махмуд воспользовался возможностью взять под свое крыло одного из величайших писателей мира. В конечном итоге он поссорился с ним. Это произошло или по причине изменившихся политико-религиозных обстоятельств, или из-за зависти придворных поэтов, или из-за скупости Махмуда. Невозможно представить, чтобы подобное могло произойти при дворе саманидских правителей в Бухаре, в Нишапуре или при дворе тюрков Караханидов в Баласагуне и Кашгаре. Этот случай красноречиво говорит о новой модели единоличного, военизированного и основанного на завоеваниях управления государством, которую представлял Махмуд. Сам рожденный рабом, он создал рабское государство и перенес эту систему на искусство и литературу. Фирдоуси чувствовал отвращение к происходящему, но было уже слишком поздно.

Математика, астрономия, медицина, естественные науки пробуждали любопытство у жителей Центральной Азии с древних времен. «Перекрестное опыление» в ходе постоянного взаимодействия с Индией и Западом не могло не побуждать лучшие умы региона к сравнению и противопоставлению таких разных традиций, а также к поиску более глубоких истин, которые раскрывала каждая из них. Просвещенные государственные деятели повышали свою значимость, покровительствуя таким мыслителям.

На этом фоне еще более поразительно, что Махмуда Газневи практически не интересовали эти области знаний. Да, он пытался собрать ученых-новаторов, служивших при дворе Мамуна в Хорезме. Но большинство из них смогли сбежать. Так, о двух ученых из трех, переехавших в Газни, ничего больше не известно. Только великий энциклопедист Абу Рейхан аль-Бируни продолжал трудиться в сфере науки. При Махмуде плеяда центральноазиатских мыслителей эпохи Просвещения начала уменьшаться. Не известно, чтобы Махмуд покровительствовал кому-либо, кроме трех ученых из Хорезма. Однако тридцатилетняя работа Бируни при Махмуде оказалась настолько выдающейся, что она восполнила все другие недостающие труды. Как писал друг Бируни: «Его рука почти никогда не расставалась с пером, его глаза – с наблюдением и его ум – с размышлением, за исключением двух праздничных дней в году»[990]. Бируни в своем лице представлял академию наук Махмуда, и почти 180 известных работ он написал, находясь при его дворе.

Бируни приехал в Газни по собственной воле. Главной целью для него была Индия, которую в течение десяти лет завоевывали и разграбляли войска Махмуда. Еще в Гургандже Бируни восхищался работами индийских астрономов и математиков, которые он изучил в арабских переводах, выполненных в Багдаде или Мерве[991]. Уважение к ним усиливалось его профессиональным интересом к греческим ученым, которых Ибн Сина защищал с таким пылом[992]. В своей «Хронологии» Бируни выражал сожаление, что не нашел никого, кто мог бы рассказать ему об индийской календарной системе и истории. Проехав Газни, Бируни отправился в Индию, где и пребывал на протяжении 13 лет[993].