об этом?» Я сказал: «Нет, пусть лучше говорит Повелитель Верующих». И он сказал: «Кажется мне, что тебе понравилось [то], что видел ты в /191/ присутствии нашем, и ты подумал: «Что это за халиф, если не говорит о сотворенности Корана»»[1651]. И я сказал: «Да». Тогда он сказал: «И я полагал так некоторое время, пока не привели к ал-Васику старца из людей фикха и хадиса, из жителей Аданы на сирийской границе, в оковах, высокого, благообразного. И [старец] приветствовал его безбоязненно и кратко помолился за халифа. Тогда увидел я стеснение в глубине глаз ал-Васика и милость к [этому старцу]. И [ал-Васик] сказал ему: «О старец, отвечай Абу 'Абдаллаху Ахмаду б. Абу Ду'аду, о чем он спросит». Тогда он сказал: «О Повелитель Верующих, Ахмад мал и слаб для спора». И я заметил в ал-Васике вместо мягкости и милости к [старцу] гнев. И он сказал ему: «Абу 'Абдаллах слаб для спора?» Тогда он сказал ему: «Не расстраивайся, о Повелитель Верующих. Позволишь ли поговорить с ним?» И сказал ему ал-Васик: «Разрешаю тебе». Тогда повернулся старец к Ахмаду и сказал ему: «О Ахмад, к чему ты призвал людей?» И он сказал: «К речам о сотворенности Корана». Тогда сказал старец: «Входит ли учение твое, к которому ты призвал — людей, о сотворенности Корана, в религию и будет ли религия совершенной только благодаря этому учению?» Он сказал: «Да». Сказал старец: «Призвал Посланец Аллаха, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаху, людей к этому или избавил от этого?» Он сказал: «Избавил их». [Старец] сказал: «Так знал ли это Посланец Аллаха, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаха, или не знал?» Он сказал: «Он знал это». Сказал старец: «Тогда почему призвал ты людей к [тому], к чему Посланец Аллаха, да пребудет с ним молитва и благословение Аллаха, не призывал их и от чего он их избавил?» Тогда замолчал Ахмад, и сказал старец: «О Повелитель Верующих, это первое». Потом сказал он ему через некоторое время: «О Ахмад, сказал Аллах и Книге Своей редкостной: «Сегодня Я завершил для вас вашу религию и закончил для вас Мою милость и удовлетворился для вас исламом как религией»[1652]. А ты сказал, что не будет религия совершенной без учения нашего о сотворенности Корана. Но более прав Аллах в Его завершении и окончании или ты в ущербности своей?» И он замолчал. Сказал старец; «О Повелитель Верующих, это второе». Потом сказал он [Ахмаду] через некоторое время: «Сообщи мне, о Ахмад, о речении Аллаха, Велик Он и Славен, в Книге Его: «О посланник, передай, что низведено тебе от твоего Господа»[1653]. И так далее. И принадлежит ли учение это твое, к которому призвал ты людей, к [тому], что донес Посланец Аллаха, да пребудет с ним молитва и благословение Аллаха, до общины, или нет?» Тогда он замолчал. И сказан старец: «О Повелитель Верующих, это третье». Потом сказал он через некоторое время: «Сообщи мне, /192/ о Ахмад, если бы узнал Посланец Аллаха, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаха, об этом твоем учении, к которому и произнесению которого касательно сотворенности Корана призвал ты людей, мог бы он отречься от них или нет?» Сказал Ахмад: «Да, для него это было бы возможно». Тогда сказал старец: «А также для Абу Бакра и 'Омара, а также для 'Османа и также для 'Али, да будет доволен ими Аллах?» Ахмад сказал: «Да». Тогда повернул старец лик свой к ал-Васику и сказал: «О Повелитель Верующих, если не позволено нам [то], что позволено Посланцу Аллаха, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаха, и асхабам его, то Аллах суров с нами». Тогда сказал ал-Васик: «Да не позволит нам Аллах, если не позволительно нам [то], что позволительно для Посланца Аллаха, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаха, и для асхабов его». Потом сказал ал-Васик: «Разорвите оковы его». И когда сорвали с него оковы, надел он их на себя [снова]. И сказал ал-Васик: «Оставьте его». Потом сказал он старцу: «Почему надел ты их на себя [снова]?» Он сказал: «Потому что дал я зарок надеть их. И если надену я их, то завещаю положить между саваном и телом моим, чтобы сказать: «О Господи, спроси этого раба Своего, зачем сковал он меня несправедливо и стращал из-за меня родичей моих?» Тогда заплакал ал-Васик, и заплакал старец, и все присутствовавшие. Потом сказал ему ал-Васик: «О старец, прости меня». И он сказал: «О Повелитель Верующих, не успею я выйти из дома своего, как поставлю тебя среди добродетельных из уважения к Посланцу Аллаха, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаха, и к родству твоему с ним». Тогда просиял лик ал-Васика от радости. Потом сказал он ему: «Останься у меня, я тебя обласкаю». И старец сказал: «Пребывание мое в дальних пределах полезнее. Я древний старец, и есть у меня просьба». Он сказал: «Проси, что потребно тебе». Старец сказал: «Позволит ли мне Повелитель Верующих вернуться туда, откуда забрал меня этот нечестивец?» Он сказал: «Разрешим тебе». И приказал ал-Васик выдать ему награду, и старец не принял ее. С тех пор отступился я от того учения, и полагаю, что и ал-Васик отступился от него».

Сказал [Салих б. 'Али ал-Хашими]: Показал мне ал-Мухтади однажды тетради книгохранилищ. [И оказалось], что на обложке одной из этих книг байты, сказанные ал-Му'таззом и написанные рукою его. И [вот] они:

/193/ Поистине, познал я исцеление врачеванием от боли моейИ не познал исцеления от любви и коварства.Пугался я любви и терпел страсть.Поистине, удивляюсь я терпению своему и испугу своему.Кого-то отвлекала от друга его боль,Но не отвлечет меня от любви к вам боль моя.Не наскучит мне любимая. О, если бы всегдаБыл я с любимой и если бы любимая была со мной!

Тогда нахмурилось лицо ал-Мухтади би-л-Лаха, и он сказал: «Молодость и власть юности». И ал-Мухтади, бывало, часто произносил первый байт этого стихотворения.

Упомянул Мухаммад б. 'Али ар-Раба'и. Был он из [тех], кто завсегдатайствовал у ал-Мухтади, и был он хорош общением, знающим деяния людей и известия о них. Он сказал: Проводил я ночи вместе с ал-Мухтади, и однажды ночью он сказал мне: «Знаешь ли ты известие Нуфа[1654], которое поведал он от 'Али б. Абу Талиба, когда ночевал с ним?» Я сказал: «Да, о Повелитель Верующих. Упомянул Нуф, сказав: «Видел я 'Али, да будет