— Господи, как же он заорал!

Юноша конвульсивно содрогнулся, и я, обойдя кушетку, села с ним рядом, взяв за руки.

Моряк, схватившись за физиономию, повалился навзничь и опрокинул горн, рассыпав уголья.

— Так и начался пожар, — сказал Айен. — Я пытался его погасить, но огонь перекинулся на кипу чистой бумаги, совершенно неожиданно что–то полыхнуло мне в лицо, и показалось, будто горит вся комната.

— Бочонки с типографской краской, наверное, — пробормотал Джейми.

Чернильный порошок растворяется в спирту. Скользящие стопки пылающей бумаги рассыпались между Айеном и задней дверью, пламя разгоралось все сильнее, помещение заполнялось клубами черного дыма. Ослепленный моряк, вопивший как банши, барахтался на полу где–то между мальчиком и спасительной дверью в переднее помещение типографии.

— Я… я не мог заставить себя коснуться его, столкнуть с пути, — признался Айен и снова задрожал.

Окончательно потеряв голову, мальчик побежал вверх по лестнице, но оказался в ловушке, поскольку, когда задняя каморка заполыхала, словно очаг, лестничный проем превратился в дымоход и стал стремительно заполняться едким, удушающим дымом.

— А почему ты не подумал о том, чтобы выбраться на крышу через люк? — спросил Джейми.

Юный Айен сокрушенно замотал головой.

— Я не знал, что он там есть.

— А зачем, кстати, он там устроен? — полюбопытствовала я.

Джейми слегка улыбнулся.

— На случай нужды. Только у глупой лисы есть всего один выход из норы. Правда, признаюсь, велев сделать люк, я думал вовсе не о пожаре.

Он покачал головой и вернулся к расспросам.

Так ты думаешь, этому человеку не удалось выбраться из огня?

— Думаю, нет. А значит, он погиб. И получается, что это я его убил. Ну не мог я признаться папе, что стал уби… уби…

Он снова заплакал, не в силах выговорить страшное слово.

— Никакой ты не убийца, Айен, — уверенно заявил Джейми. — Кончай хныкать, ты не сделал ничего плохого. Ничего, слышишь меня?

Мальчик кивнул, но его худенькое тело продолжала бить дрожь, да и поток слез не иссякал. Я обняла его, положила его голову себе на плечо и стала поглаживать по спине, успокаивая, словно маленького ребенка, и тихо приговаривая слова утешения.

Ощущение было странное: ростом Айен был со взрослого мужчину, но кости еще не обросли мускулами, и, если закрыть глаза, могло показаться, будто я обнимаю скелет. Уткнувшись мне в грудь, он продолжал что–то бормотать, всхлипывая, и разобрать удавалось лишь отдельные слова:

— …смертный грех… обречен гореть в аду… не мог сказать папе… боялся… не могу идти домой…

Джейми вопросительно посмотрел на меня, но я лишь беспомощно пожала плечами, разглаживая густые волосы на затылке парнишки.

Наконец Джейми не выдержал и, взяв юношу за плечи, развернул к себе.

— Послушай, Айен, — сказал он. — Нет, посмотри, посмотри на меня!

С большим усилием мальчик поднял голову и уставился на дядю покрасневшими, полными слез глазами.

— Так вот. — Джейми взял руки племянника и слегка сжал их. — Во–первых, убить человека, который пытался убить тебя, не грех. Церковь разрешает убить, если нет другого выхода, защищая себя, свою семью или свою страну. Так что ты не совершил смертного греха и ты не проклят.

— Правда?

Айен засопел и утер лицо рукавом.

— Нет, ты не проклят. — В глазах Джейми промелькнул едва уловимый намек на улыбку. — Утром мы вместе пойдем к отцу Хейсу, и ты исповедаешься. Вот увидишь, он скажет тебе то же самое, что я, и отпустит грехи.

— О!

В этом восклицании прозвучало глубокое облегчение, и худые плечи Айена–младшего расправились, как будто с них свалилась тяжесть.

Джейми снова погладил племянника по колену.

— Во–вторых, тебе не нужно бояться рассказать отцу.

— Нет?

Если слова Джейми насчет греха были без колебаний приняты его племянником на веру, то к последнему утверждению он, похоже, отнесся со скептицизмом.

— Ну, я не говорю, что он не расстроится, — добавил Джейми честно. — По правде сказать, седины у него прибавится, это уж как пить дать. Но он поймет. Он тебя не выгонит и не лишит наследства, если ты этого боишься.

— Ты думаешь, он поймет?

Мальчик посмотрел на Джейми глазами, в которых надежда боролась с сомнением.

— Я… я думал… он… Мой отец убивал когда–нибудь? — неожиданно спросил он.

Джейми моргнул, захваченный этим вопросом врасплох.

— В общем, — медленно произнес он, — думаю, что в битвах ему участвовать доводилось, но вот насчет того, убил он кого или нет, по правде говоря, не знаю. — Он взглянул на племянника с некоторым смущением. — Понимаешь, мужчины не больно–то распространяются на сей счет. Ну, не считая похвальбы перепившейся солдатни.

Айен кивнул, усваивая услышанное, но тут же снова зашмыгал носом. Джейми, полезший было в рукав за платком, вдруг вскинул глаза. До него дошло.

— Так вот почему ты решил рассказать мне, а не отцу? Потому что ты знал, что раньше я убивал людей?

Его племянник кивнул, всматриваясь в лицо Джейми с доверием и тревогой.

— Ага. Я подумал… я подумал, что, может быть, ты знаешь, что надо делать.

— Вот оно что.

Джейми сделал глубокий вдох и посмотрел на меня.

— Ну…

Его плечи напряглись и расправились, и я поняла, что он принял на себя бремя, которое возложил на него племянник.

— Вот что тебе нужно, — сказал он. — Во–первых, спросить себя, был ли у тебя выбор. Его у тебя не было, так что можешь успокоиться. Потом пойди к исповеди, если можешь. Если нет — соверши добрый старый акт покаяния. Когда речь идет не о смертном грехе, этого вполне достаточно. При этом, заметь, — горячо заверил он, — вины на тебе нет, но, поскольку ты искренне сожалеешь о произошедшем, покаяние поможет тебе облегчить душу. Ты оказался под тяжестью свалившейся на тебя суровой необходимости, такое порой случается, и тут уж ничего не поделаешь. А потом помолись о душе того, кого ты убил, чтобы она обрела упокоение и не преследовала тебя. Ты знаешь молитву, которая называется «За упокой души»? Прочитай ее на досуге, а в бою, когда времени нет, читай «Вверение души»: «Деснице Твоей, Иисус Христос, Царь града небесного, вверяю душу сию. Аминь!»

— «Деснице Твоей, Иисус Христос, Царь града небесного, вверяю душу сию. Аминь!» — повторил еле слышно юноша, медленно кивнул и спросил: — Ну хорошо, а что потом?

Джейми протянул руку и с великой нежностью коснулся щеки племянника.

— А потом ты просто будешь жить с этим дальше. Вот и все.