СТРАЖ ДОБЛЕСТИ

— Ты думаешь, что человек, которого выслеживал Айен–младший, имеет какое–то отношение к предупреждению сэра Персиваля?

Я сняла салфетку с подноса с ужином, который только что принесли, и одобрительно принюхалась: со времени похлебки у Моубрея прошло немало времени.

Джейми кивнул, взяв что–то вроде горячего пирожка, начиненного неизвестно чем.

— Я бы удивился, окажись это не так, — сухо сказал он. — Есть немало желающих устроить мне неприятности, но я не могу себе представить, чтобы они шайками бродили по всему Эдинбургу. — Он откусил и энергично стал жевать, качая головой. — Ладно, тут все ясно и не о чем особо беспокоиться.

— Разве? — Я надкусила свой пирожок, потом откусила побольше. — Очень вкусно. Что это?

Джейми положил пирожок, прищурился, приглядываясь к начинке.

— Голубь с трюфелями.

И засунул его в рот целиком.

— Нет. — Он сделал паузу, чтобы проглотить кусок, и повторил уже более отчетливо: — Нет, скорее всего, в этом замешан контрабандист–конкурент. Существуют две шайки, с которыми у меня время от времени возникают разногласия.

Он махнул рукой, рассыпав крошки, и потянулся за очередным пирожком.

— Судя по тому, как вел себя этот человек — принюхивался к бренди, но почти не пробовал его, — возможно, это был дегустатор, человек, способный по запаху определить, где было сделано вино, а по вкусу — в каком году его разлили в бутылки. Весьма полезный малый, — задумчиво добавил он, — и удивительно, что такого специалиста пустили по моему следу.

К ужину было подано вино. Я налила бокал и провела им у себя под носом.

— Он сумел выследить тебя — именно тебя — с помощью бренди?

— Более или менее. Ты помнишь моего кузена Джареда?

— Конечно помню. Хочешь сказать, он до сих пор жив?

После бойни при Куллодене и того, что за ней последовало, было приятно услышать, что Джаред, состоятельный шотландский эмигрант с процветающим винным бизнесом в Париже, по–прежнему среди живых, а не среди мертвых.

— Я думаю, избавиться от него можно, только запихав в бочонок и бросив в Сену, — сказал Джейми, блеснув зубами, которые на фоне запачканного сажей лица казались ослепительно белыми. — Так что старина не только жив, но и наслаждается жизнью. А откуда, по–твоему, я получаю французский бренди, который привожу в Шотландию?

Очевидный ответ был «Франция», но я воздержалась от озвучивания такого простого варианта.

— От Джареда, я полагаю?

Джейми кивнул; рот был заполнен очередным пирожком.

— Эй!

Он наклонился вперед и выхватил тарелку из цепкой хватки племянника.

— Такая тяжелая пища не для нынешнего состояния твоего желудка, — сказал Джейми, хмурясь.

Он проглотил еду, облизал губы и добавил:

— Я попрошу, чтобы тебе принесли еще хлеба и молока.

— Но, дядя, — возразил парнишка, алчно взирая на аппетитные пирожки, — я страшно проголодался.

Похоже, сняв бремя со своей души, он воспрянул и телом, что выразилось в волчьем аппетите. Джейми посмотрел на племянника и вздохнул.

— Ну ладно. Тебя точно не вырвет на меня?

— Нет, дядя, — последовал смиренный ответ.

— Хорошо.

Джейми пододвинул тарелку к мальчику и вернулся к своему объяснению.

— Джаред посылает мне в основном второсортную продукцию своих виноградников в Мозеле, сохраняя лучшее для продажи во Франции, где могут определить разницу.

— Значит, то, что ты ввозишь в Шотландию, не поддается определению?

Он пожал плечами и потянулся за вином.

— Поддается, но для этого нужен «нос», то есть дегустатор. А Айен видел, как тот малый пробовал бренди в «Собаке и ружье» и «Синем кабане», то есть в тех трактирах, которые покупают бренди исключительно у меня. Я работаю и с другими заведениями, но у них имеются поставщики и кроме меня. В любом случае, как я и говорил, меня не очень волнует то, что кто–то разыскивает по тавернам Джейми Роя.

Джейми поднял бокал с вином и поводил им у себя под носом, поморщился и выпил.

— Нет, — сказал он, поставив бокал, — что меня беспокоит, так это то, что этот человек добрался до типографии. Ибо я принял изрядные меры предосторожности, чтобы те люди, которые видят Джейми Роя на пристани в Бернтисленде, нигде и никак не пересекались с теми, кто имеет дело с печатником, мистером Александром Малкольмом.

Я сдвинула брови, пытаясь разобраться.

— Но сэр Персиваль называл тебя Малкольм, и он знает, что ты контрабандист, — возразила я.

Джейми терпеливо кивнул.

— Да, в портовом городе, таком как Эдинбург, контрабандой промышляет половина населения. Конечно, англичаночка, сэр Персиваль прекрасно знает, что я контрабандист, но понятия не имеет, что я Джейми Рой, не говоря уже о Джейми Фрэзере. Он думает, что я провожу мимо таможни шелк и бархат из Голландии — потому что именно за это я ему плачу.

Он усмехнулся.

— Сэр Персиваль знает толк в тканях, а его леди и подавно, но ему невдомек, что я проворачиваю делишки еще и со спиртным, тем более в таких масштабах. Иначе он захотел бы иметь гораздо больше, чем перепадает ему сейчас.

— А не мог ли рассказать моряку о тебе кто–то из владельцев трактиров? Они наверняка видели тебя.

Он запустил руку в волосы и взъерошил их, как всегда делал в задумчивости.

— Ну да, они видели меня, — медленно произнес он, — но только как посетителя. Дела с трактирщиками ведет Фергюс, а Фергюс осторожен и никогда и близко не подходит к печатной мастерской. Мы всегда встречаемся здесь, в обстановке, не вызывающей подозрений. — Он посмотрел на меня с ухмылкой. — Никто не спрашивает, зачем мужчина посещает бордель.

— Возможно ли это? — спросила я, пораженная неожиданной мыслью. — Любой человек может прийти сюда без вопросов. Мог ли моряк, за которым следил Айен, увидеть тебя здесь? Тебя и Фергюса? Или узнать твое описание от одной из девушек? В конце концов, ты не самый неприметный мужчина, которого я когда–либо видела.

Да уж, таковым он точно не был. Рыжих, конечно, в Эдинбурге попадалось немало, но редкий из них мог сравниться с Джейми ростом, не говоря уже об осанке и выправке, по которым и без оружия безошибочно узнавался бывалый воин.

— Это весьма дельная мысль, англичаночка, — сказал Джейми, одобрительно кивнув. — Узнать, был ли здесь недавно моряк с косичкой, достаточно легко: я попрошу Жанну поспрашивать у девушек.

Он встал и потянулся, едва не задев руками потолок.

— А потом, англичаночка, может быть, мы ляжем спать? — предложил он, игриво подмигнув. — А то денек сегодня выпал какой–то сумасшедший: не одно, так другое.