- А теперь проваливай! - сказал он. - Вам, бездельникам, место только на Севере, откуда все вы приехали.

Я повернулся и, не говоря ни слова, вышел. На главной улице мне встретился симпатичный парень, продававший га-зеты. Что-то в его облике побудило меня заговорить с ним.

- Привет! - сказал я. Как дела?

- Не так уж плохо, приятель. Ты откуда, из Нью-Йорка?

- Да, а ты?

- Джерси-Сити,

- Потрясающе!

Несколько минут спустя я уже помогал ему продавать га-зеты. Мне понадобилось больше часа, чтобы продать несколько экземпляров, которые он мне дал. Но все же удалось заработать несколько центов. Я поспешил в Y. М. С. А. и нашел там О'Мару, дремлющего с газетой на коленях в большом кресле.

- Пошли перекусим,- сказал я, решительно тряся его за плечо.

- Отчего не пойти,- с иронией ответил он, - пошли. Я предпочитаю «Дельмонико».

- Нет, серьезно. Я только что заработал несколько центов, хватит на кофе с пончиками. Пошли.

Он мгновенно вскочил. По дороге я рассказал о своих похождениях.

- Давай отыщем этого парня, предложил О'Мара. - Похоже, он настоящий друг. Из Джерси-Сити, говоришь? Вот это да!

Парня звали Муни. Он свернул торговлю, чтобы пойти перекусить с нами.

- Можете ночевать у меня, - предложил Муни. - Свободная кушетка найдется. Все лучше, чем спать в каталажке.

На другой день мы по его совету зашли со двора в контору газеты, чтобы взять по пачке свежего выпуска.

Деньгами нас ссудил, конечно, наш друг Муни. Там уже толк-лось полсотни мальчишек, норовивших протиснуться вперед. Пришлось оттаскивать их от окошка за железный барьер. Вдруг я почувствовал, как кто-то карабкается мне на спину. Это был маленький негритенок, пытавшийся через мою голову схватить свою пачку газет. Я стряхнул его со спины, и он полез у меня под ногами. Мальчишки смеялись и издевались надо мной. Ничего не оставалось, как тоже засмеяться. Как бы там ни было, вскоре мы нагрузились газетами и зашагали по улице. Было невероятно трудно раскрыть рот и вопить, как это делали все продавцы газет. Я попробовал было совать газету прохожим. Но так у меня вообще никто не покупал.

Я стоял с довольно-таки глупым видом, когда подошел Муни. «Так газеты не продают, - сказал он. Посмотри, как я это делаю!» И с этими словами он понесся, размахивая газе-той и вопя: «Экстренный выпуск! Все о большом броо… ииие…» Мне стало любопытно, о какой такой великой новости сообщала газета, поскольку не мог разобрать главное слово в вопле Муни. Взглянул на первую страницу, чтобы прочитать заголовок. Похоже, не только великой, но вообще никакой новости не было.

- Ори что угодно, - втолковывал мне Муни, - но только во всю глотку! И не стой на одном месте. Двигайся! Надо действовать шустрее, если хочешь избавиться от своей пачки, пока не вышел следующий выпуск.

Я делал все, что мог. Носился как угорелый из конца в конец улицы, потом нырнул в боковую. Вскоре я очутился в парке. Продать удалось всего три или четыре экземпляра. Я бросил связку на землю, сел на скамью и стал смотреть на уток, плававших в пруду. Все инвалиды, все чахлые и хилые повыползали из своих нор, чтобы погреться на солнышке. Парк больше походил на двор Дома ветеранов. Старый хрыч, сидевший рядом, попросил газету, чтобы прочесть сводку погоды. Я блаженно дремал, пока он не прочитал всю газету насквозь. Когда он ее вернул, я попытался аккуратно ее сложить, чтобы она не потеряла товарный вид.

На выходе из парка меня остановил полицейский, пожелавший купить газету, чем едва не испортил мне настроение.

К тому времени как на улицах должен был появиться очередной выпуск, я продал ровно семь экземпляров. Я разыскал О'Мару. У того дела были чуть лучше, но тоже нечем особо похвастать.

Муни будет расстроен, - сказал он.

- Знаю. Мы не созданы для торговли газетами. Это работа для мальчишек… или таких шустрых парней, как Муни.

- Это точно, Генри.

Мы подкрепились кофе с пончиками. Все лучше, чем ничего. Нам требовалось одно - еда и еще раз еда. От ходьбы по улицам с тяжелой пачкой газет разыгрывался зверский аппетит. Я гадал, на сколько меня еще хватит;

Позже снова столкнулись с Муни. Извинились, что не способны делать эту работу лучше.

- Да ладно, - ответил он. - Я все понимаю. Слушайте, возьмите у меня взаймы пятерку. Поищите что-нибудь получше. Такие вещи не для вас. Увидимся вечером в закусочной. Идет? - Он помахал нам и понесся дальше.

- Мировой парень, иначе не скажешь, - изрек О'Мара. - Нет, ей-богу, надо что-то делать! Давай, придумай что-нибудь!

Мы двинулись вперед, не имея ни малейшего представления, чего ищем и как это найти. Через несколько кварталов один жизнерадостный тип попытался стрельнуть у нас десять центов.

Шахтер из Пенсильвании, он попался, как и мы. За кофе с пончиками мы обсуждали, как выбраться из положения, в котором оказались.

- Вот что я предлагаю, - сказал он. - Пошли сегодня вечером в район красных фонарей. Там тебе всегда рады, если можешь заказать выпивку. Наверх к девчонкам подниматься не обязательно. Во всяком случае, у них уютно - можно еще и музыку послушать. Лучше на шлюх смотреть, чем сидеть в этом морге, - заключил он (имея в виду Христианский союз).

Вечером за выпивкой он поинтересовался, обращали ли нас.

- Обращали? - удивились мы, не понимая, к чему он клонит.

Он объяснил. Похоже, в «морге» всегда ошивались несколько парней, желавших переманить вас в свою церковь. Даже мормоны посылали туда своих агентов. Вся штука заключалась в том, растолковывал он, чтобы слушать с невинным видом и притворяться заинтересованным. «Если придурок решил, что поймал вас на свой крючок, то запросто могут покормить. Попробуйте как-нибудь. Меня они уже достали, не могу больше».

Мы оставались в борделе сколько было можно. То и дело появлялась новая девчонка, делала нам пассы и, не дождавшись ответного знака, оставляла нас в покое.

- Им тут не так уж сладко, - заметил наш приятель. - Доллар с клиента, и то большую часть хозяйка забирает. Хотя у некоторых из них вид не такой уж измученный, что скажете?

Мы с видом знатоков оглядели девочек. Волнующее зрелище, даже более волнующее, чем милашки из Армии спасения. Все как одна жевали жвачку, негромко болтали, насвистывали, стараясь выглядеть завлекательно. Одна или две, я заметил, зевали и терли кулачками слезящиеся глаза.

- По крайней мере они регулярно питаются. - Это подал голос О'Мара.

- Похоже, что так, - сказал наш приятель. - Я бы предпочел голодать.

- Не знаю, - проговорил я. Если бы пришлось выбирать… если бы я был женщиной… не уверен, что не попробовал бы. Во всяком случае, пока не нагулял малость жирку.

- Ты ошибаешься, хмыкнул наш приятель, - если так думаешь. Поверь мне, на такой работе жирок не нагуляешь.