Морвин резко затормозил и осмотрелся. Кажется, жрица Великой Матери была одна.

— Что тебе от нас нужно? — резко спросил он.

Она остановилась в шаге от нас — и я в который раз залюбовалась ее горделивой осанкой, статной фигурой, излучающей силу и уверенность… настоящая королева. Тонкие крылья носа которой сейчас трепетали от гнева.

— Всего лишь хотела получше познакомиться с твоей… женой. Мне правда интересно, чем эта… немочь бледная смогла так завлечь Верховного Мага Огня, что он позабыл о долге.

«И бросил самую красивую женщину этого мира» — читалось между строк недосказанное. Я почувствовала себя очень неуютно, когда ее пристальный взгляд скользнул по мне и стал придирчиво оценивать.

— И знаешь, что? Пока не вижу никаких… выдающихся достоинств. Так может, просветишь? Может быть, она так искусна в…

— Я люблю эту девушку. Есть еще вопросы? Мы спешим, Иланна. Дай пройти.

У меня зашумело в ушах. Ноги стали ватными. Запястье полоснуло болью, но она быстро утихла, растворилась, и я и думать забыла о ней, полностью оглушенная и сбитая с толку.

Правда, не знаю, кто был сильнее ошарашен таким ответом — я или Иланна. Она и шагу не сделала в сторону, и Морвин потащил меня вправо, чтобы ее обогнуть.

— А ну-ка стой! — повелительно проронила жрица.

Я кинула взгляд через плечо и увидела в ее сузившихся глазах ярость змеи, готовой к броску.

— Кого-кого ты любишь? — аккуратно переспросила она, внимательно изучая выражение моего лица. А потом ее полные губы раздвинула усмешка — и клянусь, я не удивилась бы, если б меж них показался раздвоенный язык.

Иланна вдруг стащила со своей руки один из бесконечных браслетов — тонкий витой серебристый обод с бирюзовыми камушками.

— Я тут подумала… мне кажется, я должна засвидетельствовать свое почтение жене бывшего Верховного мага Огня. Приглашаю ее принять участие в обряде принесения даров Великой Матери. Завтра, в моем храме, на рассвете. Я буду очень ждать! И учти, традиции не позволяют отказываться, поэтому оправданий я не приму.

Пока я пялилась на браслет так, будто он был пропитан змеиным ядом, Морвин сам выхватил его из рук Иланны.

— Ты очень любезна.

Не дождавшись больше и слова, жрица вспыхнула еле сдерживаемой яростью и все же ушла прочь.

— Что это значит? — тихо спросила я, глядя, как Морвин брезгливо убирает «подарок» в сумку.

— Точно не знаю. Культ Великой Матери слишком закрытый, мужчин не посвящают в тонкости. Но уверен, что ничего хорошего. Постараюсь выяснить. Пойдем уже, Ледышка, а то сгоришь.

Плечи и правда уже пощипывало. Моя нежная бледная кожа не привыкла к таким нагрузкам.

Потом мы долго пробирались обратно по спутанным переулкам большого города. По дороге еще зашли ненадолго в одно из низеньких каменных домишек, незаметно прилепившихся в тени высоких трехэтажных зданий. Домик был бедный, по всей стене шла трещина. В нем ютились слепая женщина средних лет, ее дочь-подросток, взрослый сын с невесткой и трое малышей, один грудничок. Оказалось, это для них Морвин захватил вторую флягу воды и еще один небольшой сверток с вяленым мясом.

С изумлением я узнала, что именно Неруда, как звали хозяйку, первая нашла когда-то семилетнего мальчика, потерявшего семью после извержения вулкана. Это она приютила его в первые, самые горькие дни, а потом помогла добраться до Храма Огня, как только заметила в нем огненный дар. Вот только тогда еще жив был ее муж. Как пояснил скупо Морвин, Иргала завалило в шахте, где добывают те самые осветительные кристаллы для стен — во время очередного землетрясения. После Неруда переселилась из маленького городка в столицу, стала подрабатывать низанием бисера, чтобы прокормить оставшихся детей, которые еще были малы, и в конце концов потеряла зрение.

Морвин половину встречи ругался с сыном Неруды, чтобы он взял еду, вторую половину — с Нерудой, убеждая, чтобы они всей семьей согласились переселиться в Храм из своей развалюхи. Я поняла, что споры эти с примерно тем же успехом ведутся в каждое посещение.

Знакомство оставило после себя гнетущее впечатление. Продолжая обратный путь по лабиринту домов, я снова и снова видела перед собой незрячий взгляд улыбчивой Неруды, которая удивительно точно перемещалась меж каменной небогатой мебели своего дома, огибая углы и хлопоча перед гостями, и еще пыталась накормить меня перед отходом какими-то лепешками из своих без того скудных запасов.

Этот мир действительно гибнет. И Морвин… он ведь и правда пришел на Ледяные Острова не просто так. Он хотел найти способ все исправить. Спасти от гибели сотни тысяч людей от последствий коварной, чужой магии, пришедшей, как они верят, из моего родного мира. По сути, все это время был разведчиком в стане врага — и должен был подозревать врага в каждом встречном и поперечном.

Как бы я поступила на его месте? Смогла бы доверять? Была бы… полностью откровенной? Что бы сделала — если б от каждого моего шага зависела судьба целого мира?

От всех этих сложных мыслей невыносимо разболелась голова. Да к тому же, на палящем солнце стала очень быстро обгорать и краснеть кожа. В горле пересохло, в глаза будто песку насыпали. Из-за того, что в этом мире осталось так мало зелени, воздух был разреженный, бедный, от него кружилась голова.

Да и вообще — права Иланна, не похожа я на здешних сильных и выносливых женщин. Всю жизнь росла маминым и папиным любимым цветочком. Не бегала, не лазала по деревьям, с меня сдували пылинки и всячески берегли. Вон — каких-то полдня погуляла по городу, и уже едва дышу. Стыд и позор, одним словом.

Я споткнулась, но из гордости расправила плечи и пошла дальше, как будто ничего не случилось.

Морвин остановился. Посмотрел на меня, а потом вдруг приблизился и бережно отвел выпавший из-под головного убора спутанный локон. Мы замерли одни посреди запыленного слепого проулка меж домами, в который не выходило ни единого окна.

Едва заметная, самую чуточку печальная улыбка на его губах была похожа на солнце, которое прячется где-то там, далеко на небе, даже если закрыто грозовыми тучами.

— Ну вот. А собиралась мир спасать, Ледышка.

Я подняла на него сердитый взгляд.

— Ты, между прочим, сам хотел, чтобы я спасала твой мир. Так что нечего теперь…

— Ты путаешь. Мир хотел спасать я. А ты должна была просто помогать. Это, знаешь ли, опасное дело — спасать миры. А тобой я ни за что не стал бы рисковать.

Я запуталась. Совсем. Иначе почему в его глазах, там, где спали сумасшедшие вихри, мне почудились затаенная печаль и щемящая нежность?

А потом земля ушла из-под ног, когда Морвин просто подхватил меня на руки. Я крепко обняла его за шею и перепугано молчала весь оставшийся путь — меня штормило, мысли путались, и я никак не могла разобраться в том, что же чувствую на самом деле. И что вообще происходит между нами.