И не поехал вместе с Терешиными, отрешенно проводив их автомобиль взглядом.

Нечего ему там делать!

А, через час, внезапно сорвался, срывая ногти и пуговицы, стремительно переоделся и вылетел к машине. Ехал так, что чудом не собрал все столбы и попутки, но прибыл без происшествий и, как раз, успел к началу церемонии.

Волков расстарался — несмотря на холодное время года, на улице возвели большой шатер, в котором разместились все гости, поставили воздушные пушки, настелили ковры и дорожки.

Встал позади всех приглашенных и жадно смотрел, как идет его Таня.

Уже не его Таня.

На волчице было потрясающее платье красного цвета, подчеркивающее ее умопомрачительную фигуру. Длинная юбка мягко облегала стройные ноги, декольте подчеркивало её соблазнительную грудь, лёгкий шлейф струился, придавая фигуре воздушность и ощущение полёта.

Луна, как ей шел красный цвет!

Кирилл не отрывал взгляд, чувствуя, как замер и Грис.

Мучительное желание схватить, унести и спрятать, овладело им, до боли в кончиках пальцев, до раскалённых игл в сердце и комке в горле. Усилием воли он погасил в себе порыв и заставил смотреть дальше.

Андрей протянул руку невесте, Таня улыбнулась ему так, что в шатре стало еще светлее, и встала рядом.

Красивая пара. Молодые, влюблённые, не сводящие друг с друга сияющих глаз. У них есть все шансы не только жить долго и счастливо, но и умереть в один день. Двадцать лет разницы для оборотня — это, почти ровесники.

Наконец, церемония завершилась, все бросились поздравлять новоиспеченных мужа и жену.

С удивлением Кирилл увидел в первых рядах ту самую странную человечку, которая выдала ему всё, что думала, когда он искал Татьяну. А, рядом с ней суетилась еще одна бабулька.

У Верховного крыша поехала — пригласить в клан человечек??

Но бабуленции вели себя так, будто всю жизнь жили среди оборотней. И когда, во время торжественного застолья, два щенка внезапно перекинулись и промчались друг за другом волчатами, обе старушки даже глазом не повели.

А посадили их в голове стола, рядом с женихом и невестой, будто ближайших родственников. Чудеса, да и только!

Дёмин кое-как досидел до момента, когда Андрей подал руку Татьяне и, попрощавшись с гостями, обнял свою пару и повёл её за собой.

Хотелось скрипеть зубами и выть — он знал, что сейчас они обернутся, и два зверя отправятся бегать по заснеженному лесу и любить друг друга, став мужем и женой, уже, по законам оборотней.

Вспомнилось, как Грис обманул его и примчался к Серой, как они…

Луна, какой же он был идиот!!!

Не в силах больше выносить эту муку, Кирилл вышел к машине и уехал.

В клане сразу прошел к матери, сел на диван в гостиной и обхватил лицо руками.

— Кирюша, что ты, родной? — мать, убитая стремительно развивающимися событиями и осознанием, что уже ничего не исправить, подошла, села рядом, погладила по плечу.

— Не убивайся! Если бы она тебя любила, то не отказалась бы. Всё бы перенесла и простила.

— Она простила, — глухо ответил сын. — Простила, мама! Всё, что я ей сделал, всё горе, какое принес! Отпустила прошлое, пожелала мне счастья и ушла.

— Ничего, вот, поедешь в Америку, там оборотней больше, чем у нас. Обязательно встретишь достойную самку, которая будет тебя ценить и не станет дергаться по пустякам. Ты, обязательно, еще будешь счастлив и подаришь мне внуков!

— Такой, как Таня — больше не найти.

— Зачем, нам такую? Ты встретишь лучше!

— А, если мне не надо — лучше? Если я хочу только такую?

Мать вздохнула и прижала голову сына к своей груди.

— Всё пройдёт, сынок. Пройдёт и это.

Андрей вывел Таню из зала, поднял на руки, закружил.

— Андрюша, пора детей кормить. Я чувствую — молоко прилило, даже больно.

— Конечно, — став сразу серьезным, мужчина решительно зашагал в сторону детской.

— Я умею ходить, — весело напомнила ему жена.

— Отдыхай, пока есть возможность, — целуя ее в волосы, бормотнул Андрей. — У меня большие планы на эту ночь и, если к утру ноги тебе не откажут, я буду в себе разочарован.

Два зверя — серебристо-серая волчица и тёмно-серый волколак, бегали по заснеженному лесу бок о бок.

Серая, припадая на передние лапы, звала Лобо, а, когда он подходил, тыкалась носом ему в бок или шею и бежала дальше.

Относительно лёгкая, она проскальзывала мимо деревьев и кустов, летела над сугробами. Тяжелый Лобо, ледоколом, несся сквозь ветки, оставляя позади протоптанную дорожку, догонял, лизал самке уши, морду, вилял хвостом и, в свою очередь, припадал на передние ноги.

В какой-то момент, самка замерла, позволила себя догнать и встала, приглашая и поощряя.

Рык волколака и волчицы, оповестил лесных обитателей, что они отныне — пара, и каждый из них с гордостью несет метку своего истинного.

Но ночь на этом не закончилась.

Пока клан и гости продолжали праздновать свадьбу, Андрей внес жену в их спальню, бережно поставил на ковер.

Опустился на колени, провёл рукой по ноге, нащупывая верх чулка. Медленно, не сводя глаз с лица жены, скатал чулок вниз и снял, поцеловав каждый пальчик.

Татьяна судорожно вдохнула, настолько острой и чувственной была эта ласка.

Та же участь постигла и второй чулок, и пальчики другой ноги.

Затем, мужчина встал, прошёлся поцелуями по её плечам, шее, высвободил тяжелую грудь и накрыл вершинку.

Таня стиснула зубы.

Дети сосали эту грудь по нескольку раз в день и без всяких эротических ощущений у нее. Но стоило ее мужчине обхватить губами сосок, как огненная лава заполнила ее жилы, пронеслась по телу и замерла, пульсируя, внизу живота.

— Сладкое! — пробормотал Андрей, втягивая и посасывая. — Надеюсь, на меня снотворный эффект твоего молока не подействует?

— Не хулигань, — легонько ударила его по плечу Таня. — Оставь еду детям, если голоден, то мы можем спуститься на кухню и проверить холодильник.

— Я — голоден! — немедленно отозвался мужчина. — Так голоден, что не передать, но холодильник меня не спасёт.4df54

От горячего взгляда мужа Татьяна почувствовала, что начинает плавиться. Потянулась к нему, обняла за шею, приникла к губам со вкусом молока, растворилась в ощущениях.

Муж ласкал её плечи, грудь, полностью обнажив верх.

— Так нечестно, — прошептала Таня в перерыве между жадными поцелуями. — Я хочу чувствовать тебя, а не твой костюм.

Чертыхнувшись, обрывая пуговицы и раздирая швы, Андрей принялся срывать одежду одной рукой, второй не выпуская Таню ни на секунду.