– Ничего, – ответила Хелена. – Я все равно не хочу туда идти.

– Многое упустишь, – неодобрительно предрекла мать. – Там будут выступать первоклассные музыканты и знаменитый дирижер.

– Допустим. Но стулья в городском концертном зале – настоящая пытка.

Мать вздохнула, но ничего не ответила, поскольку знала, что это правда.

– Как бы то ни было, – сказала она наконец, – считаю правильным, если ты будешь брать с собой телефон, когда уходишь вечером. Для таких случаев, как этот.

Хелена уже собиралась сказать «да-да», как делала всегда, но внезапная раскаленная ярость заставила ее обернуться и фыркнуть:

– А мне было бы очень приятно, если ты перестанешь контролировать мою жизнь. Я уже совершеннолетняя, если ты не заметила. Взрослая женщина!

Лицо матери осталось неподвижным как камень.

– Немецкая женщина, – холодно возразила она, – становится взрослой только тогда, когда выходит замуж и рожает первого ребенка.

Ага, кто знает, – пронеслось в голове у Хелены. – С ребенком вполне уже могло получиться. Но сказала только:

– Пойду приму душ. А потом на работу.

– Да, было бы неплохо, – последовал недовольный комментарий матери.

Наверху, в своей комнате, она сняла телефон с зарядного устройства. Нужно позвонить в ведомство и сообщить, что она проспала и будет чуть позже.

Включив его, увидела сообщение от Лудольфа.

Хелена опустила телефон, внезапно почувствовав себя так, будто она и в самом деле веселилась всю ночь напролет. Ей вдруг стало так же плохо.

Но тут кое-что пришло на ум – что это за странная сигнатура под подписью Лудольфа? Она подняла телефон, повторно перечитала сообщение.

Она не знала, что это значит.

Но знала, что где-то это уже видела.

* * *

Хелена отложила расследование на несколько дней. Очевидно, Лудольф отправил сообщение со служебного телефона и не подумал, что автоматически появится сигнатура. Или, может, он об этом и подумал, но не увидел проблемы. Или хотел тем самым произвести на нее впечатление? Трудно сказать.

В четверг утром у нее наконец хватило смелости запросить организационный план Главного управления имперской безопасности. Она сделала это с колотящимся сердцем и влажными от волнения руками, потому что этот организационный план считался конфиденциальным, и для нее это означало, что она может ознакомиться с ним, только получив на то специальное распоряжение.

В остальном это было делом всего нескольких минут: VI управление – служба безопасности за границей, возглавляемая бригаденфюрером СС Вальтером Шелленбергом. Отдел VI-D занимался Западом, в частности англо-американской сферой влияния, во главе него стоял штурмбаннфюрер СС Теодор Пеффген.

И, наконец, подотдел F/AA занимался руководством иностранными агентами, и его возглавлял оберштурмбаннфюрер СС Лудольф фон Аргенслебен.

У него более высокий ранг, чем у его начальника? Странно – впрочем, необязательно что-то исключительное; в организационном плане РСХА обнаруживались подобные странные расстановки.

Но – руководство иностранными агентами? После всего, что она узнала, это означало, что он руководит немецкими агентами, действующими за границей под фальшивыми именами, добывающими информацию, которая может оказать решающее влияние на исход войны для рейха. Что объясняло длительные периоды, когда Лудольф не выходил на связь.

Однако это также означало, что если планы по созданию атомной бомбы действительно важны, то выйти на их след – его задача!

Хелена провела влажными ладонями по ткани платья. Что это значит? Что они вместе с Леттке соревновались с Лудольфом? Возможно, из-за нее у него возникнут проблемы. Возможно, ей больше никогда не придется его видеть. Возможно, это может стоить ему головы: иной раз в СС царили грубые нравы.

Она испугалась собственных мыслей. Нехорошо желать кому-то смерти. С другой стороны, вот-вот наступит Рождество, и Лудольф, несомненно, воспользуется моментом, чтобы попытаться еще больше сблизиться с семьей Боденкамп.

Вероятно, это событие помешает ему. Надежда умирает последней.

* * *

В пятницу днем Адамек пригласил круг приближенных к себе в кабинет. Срочно.

Кроме того, на столе стояли бокалы, а в охлаждающем аппарате – бутылка шампанского.

– Есть что праздновать? – поинтересовался Добришовский.

– Неужели вы думаете, они стоят здесь просто так? – ответил вопросом на вопрос Адамек.

В этот момент у Ойгена Леттке закралось подозрение – это может иметь отношение к тем документам.

Так оно и было.

– Господа, – произнес начальник, когда все собрались, – сегодня мы здесь, чтобы отпраздновать большой успех, которым мы обязаны коллеге Леттке. На прошлой неделе ему удалось извлечь из американского компьютера планы, указывающие на то, что враг планирует создать бомбу, основанную на принципе ядерного деления, обнаруженном немецким физиком Отто Ганом. Все ведущие физики согласны, что такая бомба может обладать огромной разрушительной силой. Одна-единственная бомба способна уничтожить целый город.

Все удивились. Одна-единственная? Трудно себе представить. Но если это так, то такое оружие окажет решающее влияние на исход войны. Как он вообще догадался искать нечто подобное?

Леттке только многозначительно улыбнулся.

– Я передал обнаруженные документы в соответствующие органы, – продолжил Адамек. – И, ввиду исключительности ситуации, люди в Берлине быстро отреагировали. Коллега Леттке, чуть больше часа назад мне пришло электронное письмо из рейхсканцелярии: сам фюрер хочет с вами познакомиться.

«Теперь еще и это», – пронеслось в голове Леттке, когда остальные ему рукоплескали.

Адамек пододвинул через стол записку с номером бронирования места на поезде Рейхсбана.

– Выезжаете завтра утром. Встреча будет в течение дня, а возможно, даже вечером. На всякий случай для вас зарезервировали номер в гостинице «Кайзерхоф».

Так на следующее утро в начале седьмого Ойген Леттке садился на поезд до Берлина.

По дороге он еще раз перечитал электронное письмо, которое ему отправили прямо из рейхсканцелярии вскоре после небольшого торжества у Адамека. По прибытии ему следовало сперва отправиться в гостиницу, где для него уже приготовлен номер, а затем, приняв освежающий душ, к двенадцати часам явиться в рейхсканцелярию. Далее следовали указания по поводу встречи с фюрером и рейхсканцлером: не курить как минимум за три часа до встречи, предоставить фюреру инициативу рукопожатия, не брать с собой никаких звукозаписывающих устройств и тому подобное. Кроме того, следовало оставить при входе выключенный телефон и приготовиться к досмотру на наличие оружия.