Леттке прочитал письмо еще несколько раз, просто из-за нервозности. Он встретится с Гитлером! Именно он! Он до сих пор не мог в это поверить. Может быть, и хорошо, что все произошло так стремительно и у него было мало времени на раздумья…

Когда он вошел в «Кайзерхоф», ему казалось, словно ситуация с Цецилией произошла только вчера, а не несколько месяцев назад. Не потому ли он ощутил, словно крепкая резинка обвивается вокруг его груди, мешая дышать?

Обычная нервозность, сказал он себе. В конце концов, встретиться с самим фюрером лично – не шутка!

Подошел к стойке регистрации, назвал свое имя, и стройная светловолосая дама за стойкой была уже в курсе.

– Доброе утро, герр Леттке. Нам сообщили о вашем прибытии, и ваш номер уже готов, – сказала она, протягивая ему ключ с тяжелым позолоченным брелоком.

Это был ключ от номера 202.

Леттке почувствовал нервную дрожь в животе.

– Может быть, у вас есть другой номер? – спросил он.

Она широко распахнула глаза.

– Но… это один из наших лучших номеров!

Что ему оставалось ответить? Не мог же он сказать, что бывал здесь раньше и у него остались плохие впечатления; то, что он никогда не останавливался в гостинице «Кайзерхоф», легко поддавалось проверке.

– Ладно, – покорно ответил он. – Нет проблем.

– Я могу проверить по компьютеру, есть ли у нас другие номера, – предложила она.

Он кивнул.

– Очень любезно с вашей стороны.

Она подошла к компьютеру, монитор которого был встроен в массивный корпус из вишневого дерева, судя по его вытянутой форме – достаточно старая модель.

– Мне очень жаль, – сказала она, нажав несколько клавиш и изучив изображение на мониторе, скептически нахмурив брови. – Остальные номера либо заняты, либо в них сейчас проводится уборка. Мне сказали, что номер вам нужен незамедлительно?

Леттке заметил, что размахивает руками, боясь привлечь излишнее внимание.

– Все в порядке. Забудьте. Я беру номер. Все хорошо.

На ее губах появилась притворная улыбка.

– По воскресеньям завтрак с семи до одиннадцати. Если захотите позавтракать в другое время, позвоните на кухню. Номер указан на телефоне в комнате.

Затем она сделала знак одному из посыльных, тот подхватил чемодан Леттке и отправился с ним на второй этаж.

Некоторые вещи, думал Леттке, в то время как лифт со скрипом и скрежетом поднимался наверх, либо невероятных масштабов совпадения, либо происки провидения.

* * *

В двенадцать часов он, только что принявший душ и одетый в свой лучший костюм, прибыл в Новую рейхсканцелярию. Путь был недолгий: гостиница находилась всего в нескольких шагах.

Вернуться в номер, где он застал Цецилию врасплох, оказалось глубоко волнующим переживанием. Возможно, подумал он, это совпадение следует воспринимать как знак, раз оно случилось именно в такой день. На протяжении многих лет он думал только о себе и собственном благополучии, о своей похоти и собственной страсти, и, не считая тех или иных захватывающих приключений, в его жизни в основном царила тишина. Но теперь, в случае с американскими планами по созданию бомбы, он впервые поставил на первое место благополучие своего народа – и все пришло в движение в мгновение ока!

Обстоятельство, о котором следовало поразмыслить.

Рейхсканцелярия – чрезвычайно монументальное сооружение, построенное с учетом будущего величия Германского рейха и, несомненно, полностью ему соответствовавшее. Фасад протяженностью около полукилометра представлял собой почти бесконечный ряд похожих на амбразуры окон, возвышавшихся над прохожими, пока наконец не появлялся вход: четыре монументальные граненые колонны, держащие имперского орла, а перед ними стояли на страже двое часовых-эсэсовцев. И высоко над всем этим развевались на ветру флаги со свастикой.

Внутри, как раз когда начинаешь чувствовать себя заблудившимся муравьем, появлялись указатели. Он попал в приемную, где знали о его приходе и что он лично встречается с фюрером.

– Встреча запланирована на сегодня, – пояснила ему пожилая дама с аккуратно уложенными вокруг головы волосами, – но, когда именно она состоится, сказать заранее невозможно. Фюрер вызовет вас, когда у него появится время для встречи с вами. До тех пор придется подождать.

– Хорошо, – покорно ответил Ойген Леттке. Фюрер, прикажи – мы последуем!

Дама провела его в удивительно просторную комнату ожидания с мраморными стенами и мраморным полом, где на бесчисленных стульях, креслах и диванах, что не менее удивительно, уже располагалось много других ожидающих. Они сидели или стояли группами: тут группа солдат в форме, там небольшая группа женщин в национальных одеждах, здесь мужчины в костюмах, которые единственные не прервали свой разговор, чтобы с любопытством рассмотреть его, когда он вошел. Но кто-то сидел и один; некоторые из таких одиночек изучали свои документы или – до сих пор не было необходимости сдавать телефон – сосредоточенно что-то набирали на своих устройствах.

Ойген Леттке последовал их примеру. Отыскал себе кресло подальше от других и принялся ждать. Документов, которые он мог бы перечитать, у него с собой не было, и писать электронные письма некому, да и к тому же нажимать крошечные кнопки на телефоне ему весьма утомительно, поэтому он просто сидел, глядя перед собой, и размышлял. Ему было над чем поразмыслить.

Время шло. Сначала он смотрел на часы каждые пять минут, потом каждые десять, и в какой-то момент между двумя брошенными на часы взглядами прошло больше часа. Люди приходили и уходили, некоторые потому, что их вызывали, некоторые молча, другие после разговора шепотом с одной из дам в приемной.

Когда вдруг назвали его имя, было уже больше трех часов, а он и не заметил, как пролетело время.

– Герр Ойген Леттке? – позвал во второй раз мужчина в форме.

– Здесь! – Леттке вскочил и подошел к нему.

Момент настал: теперь его попросили выключить и сдать телефон; взамен он получил кожаный номерок с отпечатанными на нем цифрами. Затем нужно было пройти через металлоискатель и также через ручной досмотр на наличие оружия.

После контрольно-пропускного пункта его проводили – в другую комнату ожидания. Значительно меньшую, но столь же комфортно оборудованную, со стенами, обшитыми панелями из ценных пород дерева, и позолоченными люстрами, кроме того, там был организован буфет с бутербродами и безалкогольными напитками.

Но самая большая неожиданность – он снова встретил здесь мужчин в серых костюмах. До этого он не обращал на них внимания, и в какой-то момент они исчезли – и теперь снова здесь!

– Если американцы создают урановую бомбу, – сказал пожилой мужчина с высоким лбом и взъерошенными усами молодому, немного дерзкому на вид, – то вы все на втором плане. Вот так.