Ратгерсовского университета, выступившему в моем аспирантском семинаре в Принстоне с докладом «Бахтин, русские формалисты и лотмановская школа» 10 октября 2005 года.

22

В издании 1929 года эта таблица была включена в первую главу второй части («Типы прозаического слова. Слово у Достоевского») [Бахтин 1929: 127].

23

О рецепции книги Бахтина о Достоевском в 1929 году, на пороге сталинской эпохи, см. [Emerson 1997: 75–82].

24

См. подробнее: [Ленерт 2000].

25

Эта мысль Переверзева, как представляется, может быть понята в контексте видения искусства Шкловским как подвижного, незастывшего, лирического, а не «вмерзшего в образы».

26

О «ленинской теории отражения» и ее роли в дискредитации русской религиозной философии во имя объективизма см. [Chamberlain 2004: esp. 185–199]. Ленин не принимал участия в этой кампании, но, по оценке Лесли Чемберлен, ученицы Исайи Берлина, однозначно связывавшего секуляризацию русской мысли со зрелостью и прогрессом, Ленин остается крайне важной фигурой в широком ее контексте.

27

Переверзев неоднократно защищал свой социологический метод от обвинений в недостаточном материализме. Он даже утверждал, что социологических методов существует столько же, сколько и социологий, а потому ярлык, наклеенный на его школу, несправедлив: его школа прочно связана с материализмом, безоговорочно необходимым каждому марксисту [Переверзев 1928: 9—10].

28

Что касается более широкого вопроса об идеологической ориентации Бахтина, см. ценное, но неподтвержденное свидетельство С. Г. Бочарова о его беседе с Бахтиным 21 ноября 1974 года: «М. М., может быть, Вы увлекались какое-то время марксизмом? – Нет, никогда. Интересовался, как и многим другим, – фрейдизмом, даже спиритизмом. Но марксистом никогда не был ни в какой мере» [Бочаров 1993:70–71].

29

Впервые: Verba volant, scripta manent: Фестшрифт к 50-летию Игоря Пильщикова / Ред. и сост. Н. Поселягин и М. Трунин. Нови Сад: Матица Српска, Одељење за књижевност и језик, 2017. С. 39–56.

Ссылки на тексты Бахтина даются с указанием номера тома и страницы по изданию: Бахтин М. M. Собрание сочинений: В 7 т. M.: Русские словари; Языки славянских культур, 1997–2012.

30

Я имею в виду защищенную в Колумбийском университете в качестве магистерской диссертации новаторскую работу Ирины Денищенко о заметках Бахтина середины 1940-х годов, в которой познание и определение рассматриваются как акты насилия [Denischenko 2012; 2017]. Автор пишет, что, согласно этой теории, каждый познавательный акт может быть направлен к двум пределам – к пределу «личности» и к пределу «вещи». Она утверждает далее, что, хотя овеществляющее познание прибегает к слову и образу как к средствам выражения и заражает их насилием, по Бахтину, насилие не является неотъемлемой частью ни слова, ни образа.

31

Наиболее достоверным текстом этого раннего эссе, которое не печаталось при жизни автора и впервые на русском языке было опубликовано лишь в 1975 году, является «Проблема формы, содержания и материала в словесном художественном творчестве» [Бахтин 1: 265–325]. Подробно о сопротивлении Бахтина двум противоположным направлениям 1920-х, абстрактному кантианскому универсализму и позитивистскому партикуляристскому сенсуализму формалистской материалистической эстетики, см. [Radunovic 2015].

32

Цитируются «Рабочие записи 60-х – начала 70-х годов», тетрадь 4. В своей первой записной книжке Бахтин пишет: «Семиотика занята преимущественно передачей готового сообщения с помощью готового кода. В живой же речи сообщение, строго говоря, впервые создается в процессе передачи, и никакого кода, в сущности, нет» [Бахтин 6: 380].

33

«Процесс овеществления и процесс персонализ<а>ции. Но персонализация ни в коем случае не есть субъективизация. Предел здесь не “я”, а “я” во взаимоотношении с другими личностями <…>» [Бахтин 6: 432]. Диалог не поддается исключительно логическому объяснению. Логика определяется одним сознанием, в то время как диалог подразумевает два сознания.

34

Эта развернутая статья была восстановлена в Собрании сочинений [Бахтин 1:69-263]. См. критику основ экспрессивной и затем импрессивной эстетики в [Бахтин 1: 140–167; 167–168].

35

Основные и самые зрелые возражения Гаспарова см. в [Гаспаров 2004]. Краткое изложение полемики Гаспарова с Бахтиным см. в статьях [Эмерсон 2006; Emerson 2007].

36

Разрозненный черновик эссе о Флобере опубликован в Собрании сочинений [Бахтин 5: 130–137]. См. также комментарии к указанному эссе С. Г. Бочарова и Л. А. Гоготишвили [Бахтин 5: 492–507]. Это ряд выдающихся замечаний, направленных против «расчлененного понимания» современности, заканчивается вышепроцитированной строчкой «Все препятствует etc.».

37

Судя по всему, даже свободолюбивый ум Бахтина осознавал, что чрезмерно большое число отступлений может разорвать книгу. В своем рабочем блокноте 1938 года он отмечает неудовлетворенность от того, что «Мы слишком много протягиваем нитей от Раблэ во все стороны, слишком далеко уходим от него в глубину прошлого и будущего (будущего относительно Раблэ), позволяем себе слишком далекие и внешние сопоставления, сравнения, аналогии, слишком ослабляем узду научного метода» [Бахтин 4(1): 890]. Единственной линией, которой, к досаде своих коллег-скептиков, таких как Михаил Гаспаров, Бахтин следовал неукоснительно, была мениппова сатира. Исследование это не увидело свет до тех пор, когда оно было отчасти искусственно вставлено в качестве новой четвертой главы второго издания книги о Достоевском.

38

См. «Дополнения и изменения к “Раблэ”» [Бахтин 4(1): 681–731]. В этих записях Бахтина интересует трагическая, историческая линия от Софокла до «Братьев Карамазовых» Достоевского. Говоря о трагедии, Бахтин дает нам пример правильной и основательной серьезности: «Кроме серьезности официальной, серьезности власти, устрашающей и пугающей серьезности, есть еще неофициальная серьезность страдания, страха, напуганности, слабости, серьезность раба и серьезность жертвы (отделившейся от жреца)» [Бахтин 4(1): 682]. Двадцать с небольшим страниц – это все, что у нас есть из размышлений Бахтина о серьезности, или, как он выражался, «осерьезненье мира». В 2014 году замечания Бахтина появились на английском языке в ведущем американском академическом журнале «PMLA» в переводе Сергея Сандлера [Bakhtin 2014].

39

Порядок цитат частично изменен. В понимании Бахтина, предмет всегда желает изменения и для этого готов даже на чудо; при этом его образ остается неизменяемым, принужденным, вторичным, редуплицирующим, «является либо ударом извне, либо даром ему извне» [Бахтин 5: 67].