Я не ответил, но мысленно дал себе по морде.

Неонацист подошел к «доджу», и я опустил боковое стекло. Он, кажется, удивился, увидев меня в машине, которая, как он, видимо, хорошо знал, принадлежала Руди, и посмотрел на Кейт.

— Мистер Мэдокс ждет вас.

— Вы в этом уверены?

Он не ответил, просто стоял молча, и мне захотелось съездить по его идиотской физиономии. Потом я заметил у него на груди табличку с именем. Мамочка с папочкой окрестили свое чадо Лютером. Видимо, не знали, как правильно пишется «Люцифер». Я спросил его:

— Еще кто-нибудь ожидается к ужину, Люцифер?

— Лютер. Нет. Только вы.

— Сэр.

— Сэр.

— И мадам. Давайте попробуйте еще раз.

Он глубоко вдохнул, демонстрируя, что изо всех сил старается сохранить спокойствие.

— Только вы, сэр. И вы, мэм.

— Отлично. Потренируйтесь на досуге.

— Да, сэр. Как проехать, вы знаете. Сэр. Пожалуйста, на этот раз двигайтесь медленно и осторожно. Сэр.

— Пошел на…!

Я въехал в ворота, которые к этому времени полностью открылись.

— Что это он имел в виду под «на этот раз»? — поинтересовалась Кейт.

— А-а, да он со своим приятелем, что сидит там, пытался броситься мне под колеса, когда я заезжал сюда днем. — Я замедлил ход возле караулки, высунул в окно карманную сирену и включил ее, сигналя второму охраннику. Он при этом звуке подпрыгнул футов на пять. Затем я поехал дальше.

— Зачем ты ее включил? Перепугал меня до смерти.

— Кейт, ведь именно эти уроды и их приятели поймали тут Харри в субботу. И насколько можно судить, помогали его убить в воскресенье. — Постараемся всех их притащить в суд.

— Мы их увидим в ближайшие полчаса, всех и каждого, — напомнила она.

— Вот и хорошо. Сэкономим немного денег налогоплательщиков.

— Успокойся.

Мы ехали по длинной и извилистой дороге. Сенсоры движения на столбах включались при нашем приближении.

Под одним из столбов я заметил на траве нечто очень похожее на здоровенный измельчитель для веток. Это напомнило мне любимое выражение мафиози — «засунуть противника в измельчитель». Я почему-то всегда смеюсь, услышав его. И на этот раз тоже улыбнулся.

— Чего это тебе так смешно?

— Уже забыл. — Гораздо менее смешным было отсутствие рядом с измельчителем веток и сучьев.

Обычно в подобных ситуациях никто не работает без страхующей группы поддержки. Но эта ситуация была какой угодно, только не обычной. Ирония заключалась в том, что мы прятались от АТОГ, от Лайама Гриффита и ФБР, а также от полиции штата — и теперь, когда мне требовалось, чтобы они знали, где мы находимся, это было известно только Бэйну Мэдоксу.

Обычно, впадая в подобное параноидальное состояние, я начинаю воображать, что тут замешано ЦРУ. А если учесть, во что все это может вылиться, почему бы ЦРУ и впрямь не быть здесь замешанным?!

— Ты о чем задумался? — спросила Кейт.

— О ЦРУ.

— Правильно. Такое дело, как теперь выясняется, не могло обойтись без них.

— Не могло. — Тем не менее их уши редко удается разглядеть. Разве что в самом конце. Вот как сейчас. По правде говоря, я вижу тут руку Теда Нэша.

Она удивленно обернулась ко мне:

— Теда Нэша?! Джон, Тед Нэш мертв!

— Я знаю. Мне просто хотелось еще раз это услышать — от тебя.

Ей это смешным не показалось, а вот я несколько повеселел.

Впереди показался флагшток на площадке для разворота, с американским флагом и вымпелом Седьмого кавалерийского полка, освещенный двумя прожекторами.

— Вымпел и флаг означают, что командующий на месте, — проинформировал я Кейт.

— Знаю. А ты никогда не замечал мой вымпел на спинке кровати?

Я улыбнулся, и мы взялись за руки.

— Я немного… тревожусь, — сказала она.

— Мы тут не одиноки, — напомнил я. — За нами власть и мощь правительства Соединенных Штатов.

Она оглянулась через плечо и заметила:

— Что-то я никого там не вижу.

Я был рад, что у нее сохранилось чувство юмора, сжал ее ладонь и притормозил перед верандой.

— Проголодалась?

— Умираю с голоду!

Мы выбрались наружу, поднялись по ступенькам, и я нажал кнопку звонка.

Дверь открыл Карл.

— Мистер Мэдокс вас ожидает.

— Добрый вечер, Карл, — поздоровался я.

Он явно хотел сказать «Пошел бы ты на…!», но вместо этого провел нас внутрь, в атриум, и произнес:

— Я позабочусь о ваших куртках.

— Мы оставим их у себя, — отказалась Кейт.

Карл, кажется, остался этим недоволен, но сообщил:

— Коктейли подадут в бар. Прошу следовать за мной.

Мы прошли в дверь возле лестницы и направились в заднюю часть охотничьего дома.

Стояла тишина, я никого не видел и ничего не слышал. И вообще не ощущал чьего-либо присутствия.

«Глок» по-прежнему торчал у меня за поясом, прикрытый рубашкой и курткой. Запасной револьвер тридцать восьмого калибра устроился в кобуре над щиколоткой. Кейт сунула свой «глок» в карман куртки, а другого оружия у нее не было — как практически у всех агентов ФБР, — зато где-то в джинсах притаилось «Медвежье пугало». Свое «пугало» я засунул в карман рубашки, как авторучку, и прицепил пружинным зажимом. Два запасных магазина лежали в кармане куртки, а Кейт сложила свои четыре в сумочку и в куртку. Мы были готовы к встрече с медведем. Или с Мэдоксом.

Я не ожидал никаких неприятных сюрпризов, пока мы двигались. Решил, что Мэдокс по крайней мере сначала поздоровается и осмыслит создавшуюся ситуацию, прежде чем сделать первый шаг.

Интересно, каким он будет, этот шаг? В стиле мачо? Сразу перейдет к вооруженному противостоянию? Или предпочтет менее резкий подход, положив нам в коктейли какую-нибудь химию вроде хлоралгидрата, а потом «засунет в измельчитель»?

Если Мэдокс замыслил против нас боевую операцию, я буду действовать, рассчитывая, что отнюдь не все его охранники — убийцы, которым он полностью доверяет. Стало быть, вполне возможно, действовать нам придется против самого Мэдокса, Карла да еще двух-трех его громил.

Более оптимистическая, но не слишком реалистичная перспектива заключалась в том, что никаких отравлений или перестрелки в клубе «Кастер-Хилл» не будет и Бэйн Мэдокс, оказавшись перед лицом неопровержимых улик и взятый под арест, признает свой проигрыш, сознается в убийстве федерального агента Харри Маллера и проведет нас к СНЧ-передатчику. И дело будет закрыто.