— Страшный вы человек, господин ведун. Яни хоть посмотреть попросил, а вы и вовсе спёрли.

Пожав плечами, он обошёл постель и остановился за моей спиной. Тяжёлые ладони легли мне на плечи.

— Знаешь, сколько раз я представлял, как снимаю с тебя платье. Но ни в одной моей даже самой дикой мечте ты при этом не выглядела такой бледной и измученной. Разреши мне позаботиться о тебе, Аля, обещаю, не позволю себе ничего лишнего.

Наверное, я бы и лишнее позволила, но реальность заключалась в том, что, несмотря на браваду, чувствовала я себя просто ужасно. Тело ломило, желудок нещадно болел. И главное, эта тошнота. Словно ком желчи в горле.

Ты пытаешься его сглотнуть, но не выходит. Изжога душила.

В носу эта вонючая пакость…

Мой жених выглядел не лучше. Здорово ему досталось.

— А если бы Эрик не успел? — я всматривалась в его измученное лицо.

— Не знаю, правда, — ведун устало выдохнул. — Выгорел. Может, что серьёзнее.

— Ты обманываешь меня, я это вижу.

— Есть немного. Что ты хочешь услышать от меня, Аля? Да, скорее всего, главой рода стал бы мой младший брат. Один из, там кандидатов хватает. А я… А как бы я жил без тебя дальше? С какими мыслями ложился в эту постель? О чём думал бесконечными ночами? Нет, девочка, я эгоист, без тебя жить отказываюсь.

Да, именно это я и желала услышать. Понимала ведь, что происходит. Умирал он там за меня.

— Хорошо иметь друга некроманта. Всё же я углублюсь в эту науку. Заманчиво весьма, — я попыталась сесть ровнее, но треклятый подол… Не платье, а пытка. — Помоги мне с этой тряпкой, Эмес. Чтобы я ещё хоть раз вырядилась в подобное. Только облегающий крой, только длина по щиколотку! И душ. Мне его очень сейчас не хватает.

— Да, приворотные зелья особо вонючи.

Он лукаво взглянул на меня, видимо, припоминая чай с душком. Кто же знал, что этот ведун разобидится за то, что я его опаивать не собиралась.

Хотя тот аромат не шёл ни в какое сравнение с этим.

— М-да, Эмес. Любовь с привкусом тины. Брр-р. Проводи меня в душ и постой рядом, боюсь мне может стать плохо.

— Я всё сделаю, любовь моя, расслабься.

Его руки скользнули по моей спине. Один за другим он расстёгивал мелкие крючки. Наконец, ткань мягко сползла к талии. Парой движений он избавил меня от платья и, неаккуратно сложив, откинул его на кресло.

Лёжа в его постели в одной нижней рубашке, испытывала и облегчение, и дикое смущение.

— Осторожнее, Аля, я помогу тебе подняться.

Я села, опираясь на его руку, и попробовала встать. Перед глазами тут же появились тёмные круги. Шумно выдохнув, проглотила вязкую слюну. Тошнота подступала. Подавившись горечью, снова оказалась на подушках.

— Нет, душ подождёт, — Эмес всё понял сам. Уложив меня удобнее, поправил ноги и накрыл тёплым пледом. — Я намочу полотенце и оботру тебе лицо и грудь. Сотрём следы проклятого варева. А после будем спать.

— А как же… — я указала рукою на дверь.

— Всё, что творится за пределами этой комнаты, нас сегодня не касается.

— Ты обещал рассказать…

— Разве у тебя остались вопросы?

— Я многое увидела сегодня в памяти Яни, твоей…

Он кивнул и поднялся. Вытащив из комода полотенце, скрылся за неприметной дверью, но почти сразу вернулся с небольшим тазом. Поставив его на прикроватную тумбочку, усмехнулся. В его глазах появился обжигающий огонёк. Снова присев рядом, осторожно спустил с плеч тонкие бретельки сорочки.

Подушечки его пальцев мягко скользнули по моей коже, опаляя жаром. Смутившись ещё больше, прикусила нижнюю губу, боясь сделать глубокий вдох.

Эта игра интриговала и пугала. А ещё очаровывала своей пикантностью и обещанием чего-то неизведанного.

И, кажется, не только меня. Мужская ладонь скользнула ниже, проведя по изгибам груди.

— Возможно, я всё же позволю себе немного лишнего, исключительно как жених.

Его губы тронула улыбка. Да такая, что по моему телу прошлась лавина жара и излилась внизу живота влагой.

— Я… — слова застряли у меня в горле.

— Да, похоже, я нашёл лучший способ восстановить здоровье, — прошептал он греховно хриплым голосом.

Влажная ткань прошлась по моей шее лаская. Капельки воды остужали и в то же время странно возбуждали. Подцепив пальцем ткань сорочки, Эмес потянул её вниз, обнажая небольшие налитые холмики.

— Здесь следы зелья, — выдохнул он, рассматривая меня лежащую перед ним. — Их непременно нужно стереть.

Полотенце скользнуло ниже. Холодные капли стекали на живот.

Я горела, просто пылала, не понимая, что же делать. Как реагировать?

Эти игры… я совсем не знала их правил.

— Эмес…

— Моя девочка, ты придёшь к алтарю невинной… — ткань прошлась по животу, — но это не значит, что я не смогу насладиться тобой сейчас. Поверь, я знаю, как получить удовольствие просто касаясь. Руками, губами, языком…

Осторожно сполоснув полотенце, он отжал его и усмехнулся.

Ухватившись за край одеяла, резко скинул его на пол. Я даже понять ничего не успела.

— Да, тебя определённо нужно протереть, всю. С головы до мизинчиков ног.

— Эмес, тебе же плохо было, — пропищала я, ища пути к отступлению.

— Да, мне было очень плохо. Но теперь мне хорошо, даже слишком.

Холодная мокрая ткань коснулась моей стопы. Обмыв её, мой мужчина принялся целовать каждый пальчик, доводя меня до исступления.

Поднимаясь всё выше, скользнул на внутреннюю часть бедра.

— Эмес…

— Это всего лишь невинные поцелуи, — прошептал он в ответ.

Невинные! Да я горела вся, комкая эту треклятую простыню. И вроде как нужно его остановить, но… Отчего-то я продолжала стонать и изгибаться, ощущая влагу его ненасытных губ. Что он творил!

— Сладенькая моя девочка. Ты, главное, платье успей купить, хотя можно и без него, — тихо прохрипел мой мужчина. — Или сначала храм, а потом закатывайте хоть какое торжество.

— Я не хочу так скоро…

— Зато я хочу… Очень хочу, Аля. Просто безумно.

Его ладонь опустилась на мой живот, прижимая меня к матрасу. Полотенце отброшено в тазик. Сминая в кулаке белоснежную шелковую ткань, я уже и не знала, чего желаю.

Свадьба, да и ладно… Я уже на всё согласна, лишь бы эта пытка желанием не прекращалась никогда.

Застонав, прогнулась в руках своего мужчины. Приподнявшись, он жадно обвёл взглядом моё обнажённое тело.

— Я знал, что ты будешь такой… отзывчивой, — склонившись, он укрыл меня собой и оставил дорожку лёгких поцелуев на моей шее. Словно бабочки его губы опаляли мою кожу.