– Мисс Фрея Миллз… – Делаю протяжной вздох, задержав дыхание. – Готова ли ты до конца дней своих слушать то, как я буду называть тебя не Миллз, а Паульсен?

Прикусываю губу и от волнения но не могу произнести ни слова. Снова чувствую, как слёзы заполняют глаза, а я продолжаю стоять, как стояла, как будто не могу поверить в то, что происходит прямо сейчас. Вильям смотрит в сторону, глянув на толпу людей, а затем вновь переводит взгляд на меня.

– Солнце, ответь, пожалуйста, хоть что-нибудь, очень неловко, – едва слышно проговаривает, неуверенно улыбнувшись.

Вильям ёрзает, переставив стопу левой ноги чуть-чуть дальше, но продолжает опираться на правое колено, вытягивая руки с раскрытой коробкой вперёд.

– Я… – говорю одно слово и замолкаю, резко выдохнув.

– Боже, да она согласна! – выкрикивает Альма из толпы, привлекая внимание гостей в зале, и я замечаю, как по комнате разливается едва слышное бормотание.

– Согласна? – Раск мягко вскидывает брови, растянув губы в нежной улыбке.

– Да, да… – шепчу, опустив ладони на лицо Вильяма, и он молниеносно поднимается, обхватив меня руками. – Я согласна.

Касаюсь его губ своими и тут же слышу, как зал разрывается от бурных аплодисментов и диких воплей, но это всё – одна только Альма. Я в этом почему-то уверена.

– Я люблю тебя, solsken, – Раск прижимает меня к себе, а я обвиваю его шею руками, прикрыв глаза от переизбытка эмоций. – Дай мне ручку, – он отстраняется, пытаясь снять мои руки со своих плеч.

– Я тоже тебя люблю…

Не даю Вильяму отстраниться до конца и вновь притягиваю его ближе, коснувшись губами его губ. Пока мы растворяемся в нежном, но страстном поцелуе, я чувствую, как слёзы начинают стекать по моему лицу вниз, поэтому я внезапно отодвигаюсь от Раска, закрыв щёки ладонями.

Несмотря на то, что он уже давным-давно понял, что я стала более чувствительной в последнее время (и не только он это заметил, между прочим), я всё равно по какой-то причине чувствую себя глупо. Чувствую себя глупо из-за того, что, как оказалось, всё же хочу этого «женского счастья», только, разумеется, пока без детей. Третья комната в нашей квартире в Лондоне, которую Вильям купил два года назад, пока что превратилась в рабочий кабинет просто потому, что я на этом настояла. По-моему, теперь стало очевидно, кто в нашей семье главный, да?

Но сейчас это всё, конечно, не так важно. А что важно? Например, то, как я наблюдаю за действиями Вильяма, который надевает помолвочное кольцо на мой безымянный палец, как Альма подбегает ко мне, заключив в крепкие объятия, и просит показать ей мерцающий бриллиант, чтобы навскидку посчитать, сколько в нём карат, и, наконец, то, как самые близкие и самые важные люди оказываются с нами рядом в такой значительный и трогательный момент.

– Солнышко, – папа разводит руки в стороны, и я кидаюсь ему на шею. – Я ведь говорил, что тебе пора замуж, – игриво произносит.

– Ты знал, да? – шагаю назад, вглядевшись в глаза отца. Он растягивает губы в лукавой улыбке, не ответив ни слова.

– Фрея, милая, мы так рады, – Элеонора подходит ближе и мягко улыбается, рассматривая праздничный хаос, образовавшийся рядом со мной и моим женихом.

Боже, серьёзно, кто бы мог подумать, что Раск, мой сосед по парте, мой друг с привилегиями, этот ловелас и бабник, когда-нибудь станет моим женихом?

Жизнь полна сюрпризов.

– Я вас люблю, простите, что мы испортили вашу церемонию, – одной рукой обнимаю за шею папу, а другой – обхватываю Элеонору, точно так же прижав её к себе.

– Что ты, солнце, для нас это счастье, – папа опускает ладонь на мою талию.

– Всё равно простите, – сгибаю руки в локтях сильнее и слышу кряхтение, тут же довольно ухмыльнувшись. – Ладно, я всё.

Отпускаю их, ибо начинаю чувствовать, что если сожму их в объятиях хоть на капельку крепче, они себе точно что-нибудь поломают.

Старики, они такие. Надо быть осторожнее.

– Фрея, я бы хотела сказать… – Мельком поднимаю взгляд к лицу Элеоноры. – Я хочу, чтобы ты не чувствовала себя отстранённой от семьи. Я ни в коем случае не хочу, чтобы твои отношения с отцом поменялись из-за меня или из-за того, что я теперь стала его женой, – её глаза бегают по моему лицу, а я вскидываю брови. – Если ты вдруг чувствуешь что-то… что-то, что может показаться тебе странным… я не хочу, чтобы ты держала это в себе. Не думай о моих чувствах, думай о своих, – подрагивающий голос Элеоноры заставляет меня резко выдохнуть.

– Мам, всё хорошо. Не переживай, пожалуйста, – монотонно проговариваю, на секунду опустив взгляд вниз, и замечаю, как лицо жены моего отца постепенно приобретает выражение искреннего удивления, смешанного с нескрываемой радостью.

– Как ты меня назвала? – произносит едва слышно, не отрываясь от меня взглядом.

– Мама… – мой голос срывается в хриплый, сдавленный шёпот, а на глаза снова наворачиваются слёзы. – Можно… можно тебя так называть? – поджимаю губы, ощущая внутри вихревую пустоту, которая уносит меня в день, когда я потеряла свою маму.

Неужели это тот самый момент, когда я обретаю маму вновь?

– Конечно, – Элеонора делает шаг вперёд, и я практически падаю на неё, обхватив её руками, и сразу же выпускаю все свои эмоции наружу. – Конечно, моя хорошая.

Элеонора касается моего затылка, прижимая меня к себе, а я прикрываю глаза, заново запоминая, каково это – быть в объятиях мамы.

Полгода спустя. Стриптиз клуб «Дикие кошечки»

Вильям

– Малыш, не хочешь уединиться со мной?

Женская рука ползёт вниз по моему прессу, и девушка в ярко-красном нижнем белье с длинными шелковистыми пепельными прядями опускается на колени, дотронувшись пальцами до пряжки моего ремня. Не могу сфокусировать взгляд на её лице из-за расплывающейся картинки перед глазами, ибо в моей руке уже третий (или четвертый? Я не помню…) стакан односолодового виски, приготовленного слишком хорошо.

– Я не…

Проговариваю два слова, не в силах продолжить, и сильно хмурюсь, пытаясь вернуться в реальность. Выпиваю алкоголь залпом, внезапно заигнорировав даму, ладони которой блуждают по моим бёдрам, и поднимаю взгляд выше. Вижу на сцене брюнетку в чёрном кружевном пеньюаре, а сверху у неё накинута шуба, как будто она слишком торопилась выйти из дома и надела верхнюю одежду поверх ночнушки.

Она пытается спустить вниз свою подружку, которая, видимо, выпила слишком много, и теперь хочет устроить находящимся в этом стрип-клубе мужчинам по-настоящему горячее шоу, которое они точно никогда не забудут.

Девушка, бесплатно потрогавшая сокровенные места моего тела, а если быть точнее, нижнюю часть пресса и накачанные бёдра, не успевает дойти до самого интересного и мгновенно, в один миг, теряет ко мне интерес, когда видит, что мне её компания тоже не особо заходит. Фыркнув, она встаёт на ноги, перегородив мне вид на сцену. Небрежно отталкиваю её в сторону, вновь найдя глазами брюнетку, и начинаю прожигать её пристальным, внимательным взглядом.