похож на дьявола с намазанным лицом и золотистыми глазами, который служит привратником у духа горы Восточный пик и получил прозвище Равный небу.

– Вот уж нет! Совсем не он, – возразил Чжу Ба-цзе.

– Откуда ты знаешь, что не он? – поддел его Сунь У-кун.

– Дьяволы относятся к темному царству и находятся там весь день до позднего вечера. Они появляются только в часы шэнь, ю, сюй и хай140. А сейчас еще только час сы141. Какой же дьявол осмелится показаться в такое время? Ведь дьяволы не умеют летать на облаках. Если они и могут вызвать ветер, то только небольшой вихрь, а не такой свирепый ураган. Уж не является ли он духом Сай Тайсуй?

– Ай да Дурень! Молодец! – засмеялся Сунь У-кун. – Оказывается, кое-что соображаешь. Раз уж ты так сказал, то вы пока покараульте здесь вдвоем, а я отправлюсь, расспрошу этого дьявола, как его зовут и величают, чтобы мне было сподручнее вызволить Золотую царицу и возвратить ее здешнему правителю.

– Делай как знаешь, только нас не впутывай, – сказал Чжу Ба-цзе.

Сунь У-кун ничего не ответил и взглянул вверх. Затем он быстро взвился в небо по благодатному лучу, совершив обычный прыжок.

Вот уж, поистине:

Чтобы стране спокойствие вернуть,

Пришлось царя избавить от недуга;

Чтоб совершенства соблюсти великий путь,

Пришлось, не зная недруга и друга,

От злобы и любви свою очистить грудь.

Чем кончился этот поход Сунь У-куна, победил ли он дьявола-оборотня, сражаясь с ним в воздухе, изловил ли он его и освободил ли из плена Золотую царицу, – обо всем этом вы узнаете, читатель, из следующих глав.

Глава семидесятая,

повествующая о том, как злой дьявол с помощью своего драгоценного талисмана напускал дым, песок и огонь, и о том, как Сунь У-кун придумал способ, чтобы похитить золотые бубенцы

Итак, Сунь У-кун, приняв воинственный вид и держа в руках железный посох, взошел на благовещий луч и поднялся в воздух. Обратившись лицом к чудовищу, он закричал :

– Откуда ты взялся, мерзкий дьявол? Куда несешься буйствовать?

В ответ чудовище заорало:

– Я головной дозорный из войска, подчиненного нашему царю – Сай Тайсую, обитающему в пещере Чудесного оленя- единорога, что на горе Диковинного носорога. Сейчас по его приказу я явился сюда за двумя дворцовыми прислужницами для нашей повелительницы – Золотой царицы! А ты кто такой, что осмеливаешься спрашивать меня?

– Я – равный небу Великий Мудрец Сунь У-кун! Мне велено охранять Танского монаха, который идет из восточных земель на Запад поклониться Будде, – гордо отвечал Сунь У-кун. – Проходя через эту страну, я узнал, что ты и вся твоя нечистая шайка дьяволов обижаете здешнего правителя, а потому и решил тряхнуть удалью и истребить всех злых духов и дьяволов-оборотней. Не знал я, где искать тебя, злодей, а ты, оказывается, сам явился на свою погибель!

Услышав эти слова, чудовище, не разобравшись, кто перед ним, стало колоть своим длинным копьем храброго Сунь У-куна. А тот поднял железный посох и начал колотить чудовище. Ну и бой разгорелся в воздухе:

Драгоценность пучины морской, —

Быстрый посох, владеющий чарами!

Со сноровкою и быстротой

Он встречает врагов ударами.

Как же может простое копье

С ним в поединке сравниться?

Всуе чудище в битву стремится,

Всуе тратит уменье свое.

Отродью бесовскому биться

С мудрым праведником не дано —

Будет бес побежден все равно, —

Не ему своей мощью кичиться!

Едва только бой начался,

Понял враг – с Сунь У-куном не справиться!

Поднимает он пыль столбом,

Но напрасно – мудрец не пугается!

Только бурей песчаною зря

Потревожил безумец царя!

Сунь У-кун же, туманы топча,

На злодея, как коршун, кидается,

Солнце меркнет, что в полдень свеча,

За спиной Сунь У-куна скрывается;

Не жалеют противники сил,

Бьются, застя сиянье светил.

Неспособный на подвиг хвастун

Тщетно в злобе бессильной ярится:

Должен он с неизбежным смириться —

Одолеет его Сунь У-кун!

Посох смело вперед устремляется:

Раз – удар, и копье пополам!

Вот оно под ногами валяется,

Превратясь из оружия в хлам!

Потерпев поражение и спасая свою жизнь, чудовище повернуло ветер в обратную сторону и помчалось прямо на Запад.

Однако Сунь У-кун не погнался за ним. Он прижал край облака вниз и опустился на землю возле убежища, в котором прятались от дьявола.

– Наставник! – стал звать он. – Прошу тебя, выйди вместе с правителем! Я прогнал чудовище.

Танский монах вместе с правителем вышел из убежища, поддерживая его под руку. Небо прояснилось и стало совершенно чистым, а в воздухе даже не пахло никакой чертовщиной.

Правитель подошел к столу с угощениями и, собственноручно взяв кувшин с вином, стал разливать его по чаркам. Налив до краев золотую чарку, он обеими руками поднес ее Сунь У-куну с такими словами:

– Преосвященный монах! Благодарю и еще раз премного благодарю тебя!

Сунь У-кун взял в руки золотую чарку и только было хотел ответить правителю, как вдруг в дворцовых дверях показался сановник и доложил:

– За западными воротами дворца бушует пожар!

Услышав эти слова, Сунь У-кун подбросил чарку с вином высоко в воздух. Раздался звон, и пустая чарка упала на землю.

Правитель засуетился и, изогнувшись в три погибели, стал кланяться Сунь У-куну:

– Преосвященный монах! – умоляюще заговорил он. – Прости меня. Я сознаю свою вину. Мне бы следовало просить тебя, как положено, откушать вино в парадных хоромах дворца! Но поверь, я дерзнул предложить тебе выпить здесь только потому, что под руками оказалось это вино. Не потому ли ты кинул чарку, что хотел показать свое недовольство мною?

– Да что ты! – рассмеялся Сунь У-кун. – Совсем не в этом дело.

Немного погодя появился еще какой-то сановник и доложил:

– Ну и дождь! Только что за Западными воротами разбушевался пожар, а тут как хлынет ливень: так сразу же залил огонь. По всем улицам текут потоки воды, но почему-то от нее пахнет вином.

Сунь У-кун вновь рассмеялся и сказал:

– Правитель! Ты видел, как я кинул вверх чарку с вином, и подумал, что я чем-то недоволен, но, видишь, оказалось вовсе не так. Дело в том, что чудовище, потерпев поражение, умчалось на Запад, а я не погнался