что установил на холмах Орлон Кронстин. Уэс вспомнил ту ночь – боже, каким далеким прошлым она теперь казалась! – когда Соланж задавала вопросы духам с помощью доски уиджи и получила призрачный ответ, который он поначалу принял за дешевый трюк Мартина Блю: «Они жаждут». Теперь Уэс понял истинный смысл этого сообщения, и кровь его похолодела. Еще тогда духи пытались предупредить о той жуткой силе, что набирала мощь прямо над Эл-Эй.

Значит, Кобро говорил о замке Кронстина? Это было бы идеальное укрытие для вампиров. Он стоял в довольно уединенном месте, на стратегически выгодной высоте, откуда город виден целиком, во всех направлениях. Замок был огромным, как древняя средневековая крепость, и он пустовал со дня смерти Кронстина, случившейся примерно одиннадцать лет назад. Вампиры могли чувствовать себя там как дома. Эта фраза, составленная доской уиджи, стучала в голове Уэса. Если в ту ночь они установили контакт с Кронстином, тогда может оказаться, что сам старик и пытался предупредить их о нежити, ставшей незваным гостем в его заброшенном старом замке…

Да, именно там и нужно искать или, по крайней мере, оттуда начать поиски. Возможно, Соланж еще жива. Может быть, ее укусили, но… еще не убили… или что там они делают, чтобы сделать тебя таким же, как они сами. Возможно, она жива и находится там, в замке Кронстина!

Над головой прерывисто звонил колокол. Снаружи визжал ветер, прекрасные витражные стекла временами дребезжали так, что едва не вываливались. Взгляд Иисуса словно бы застыл на Уэсе, побуждая его быть сильным. И ответ на так часто задаваемый вопрос вдруг стал совершенно ясным: Бог на стороне того, кто не сдается.

Уэс повернулся к двери. В самом средоточии бури ему почудился другой звук: глубокий гул, как будто расшатывающий церковь. «Что это? – подумал он. – Землетрясение?» Остальные тоже это услышали, и на мгновение в святилище повисла полная тишина. Гул усилился, превратившись в приглушенное громыхание… машины.

– Это же мотор! – сказал Уэс.

Он поднялся, преодолевая боль, направился мимо скопления людей к двери и торопливо отодвинул засов. Рядом с ним встал Сильвера, и они вместе всмотрелись в жалящий глаза песчаный вихрь.

Ослепительно-белый свет фар приближался очень медленно. Через мгновение они смогли разглядеть серо-зеленую громадину с ковшом, раздвигающим горы песка. Это был какой-то военный транспорт. Мощные гусеницы поднялись на поблескивающий металлом корпус брошенной машины и раздавили его. Дворники в бешеном темпе скользили по высокому лобовому стеклу. На дверце водителя была выведена надпись: «Морская пехота Соединенных Штатов, Кемп-Пендлтон, Кал.».

Сильвера вышел прямо в бурю и замахал руками, не замечая бьющего в лицо песка. Бронетранспортеру, напоминающему огромный трактор, не пришлось даже сворачивать к обочине, потому что он занимал почти всю ширину улицы. Зашипели гидравлические тормоза, и Сильвера в жизни не слышал ничего прекрасней этого звука. Из-за бронетранспортера показалась другая машина, поменьше размером – что-то вроде джипа с закрытой кабиной и массивными резиновыми колесами, какие бывают у песчаных багги. Она въехала на тротуар и остановилась перед священником. Два морских пехотинца накинули серые капюшоны, прикрыли повязками рот и нос и вышли из кабины. Один из них показал рукой на церковь, и они вошли туда вслед за Сильверой.

– Лейтенант Ратлидж, – представился первый из них, как только оказался внутри.

Он снял капюшон и отряхнулся от песка. Это был высокий мужчина с подстриженными по уставу каштановыми волосами и голубыми, как лед, глазами. Уэс заметил, как блеснул сорок пятый калибр в поясной кобуре под поплиновой курткой.

– Рамон Сильвера, – назвал себя священник и пожал ему руку. – Сказать, что мы рады вас видеть, – это все равно что ничего не сказать.

– Еще бы! – Ратлидж окинул святилище быстрым взглядом и опять повернулся к Сильвере. – Мы доставили сюда из Кемп-Пендлтона примерно тридцать пять вездеходов. Еще пятьдесят все еще в пути. Мы должны эвакуировать как можно больше людей в филиал Красного Креста в Кристал-Лейке. Сколько вас здесь?

– Пятьдесят восемь, – ответил Сильвера.

Ратлидж оглянулся на другого морпеха, который, как решил Уэс, был его водителем.

– Это довольно странно, сэр, – сказал лейтенант. – В квадрате шесть на шесть миль мы нашли всего девять человек. Где все остальные?

– Так вы не знаете?

Сильвера недоверчиво посмотрел на него, ощущая в себе пульсацию мрачного смеха.

– Нет, сэр. Боюсь, что я не…

Уэс, надевший рубашку и коричневую кожаную куртку, еще раз взглянул на пистолет сорок пятого калибра, повернулся спиной к Сильвере и лейтенанту и направился в дальний конец святилища. Его сердце бешено колотилось, он понимал, что должен быть крайне осторожным, поскольку еще никогда в жизни не предпринимал ничего похожего на то, что попытается сделать сейчас. Знал только, что нужно найти способ добраться до замка. Он юркнул в дверь скромного жилища священника.

– Ну хорошо, слушайте меня все! – крикнул Сильвера по-испански. – Через несколько минут мы уезжаем. Все должны выйти через переднюю дверь один за другим! Рядом с церковью стоит машина, которая заберет нас отсюда…

Уэс в лихорадочной спешке искал оружие, отобранное Сильверой у прихожан. На это ушла не одна минута, но он все-таки нашел три пистолета и два выкидных ножа на дне ящика стола. Взял один из ножей и открыл со щелчком – сверкнуло лезвие. Потом сложил его и сунул в карман куртки. Из трех пистолетов только один – двадцать второго калибра с вырезанным на белой костяной ручке изображением Иисуса – выглядел исправным. Два других были ржавыми железками, готовыми развалиться на части или взорваться у тебя в руках. Он хотел лишь припугнуть морпехов, но понимал, что дальше ему понадобится надежная пушка. Пистолет был противным, липким на ощупь. Уэс не любил огнестрельное оружие, но сейчас оно должно было помочь ему отыскать Соланж. Неприятная мысль о том, что ему, возможно, придется стрелять из этого пистолета, всплыла в голове, словно какая-та мерзость на поверхности грязной лужи. Его взгляд упал на маленькое керамическое распятие, висевшее рядом с дверью. Уэс не знал, много ли оно принесет пользы, но снял его с гвоздя и вышел обратно в святилище.

Люди собирали детей и пожитки, сцеплялись за руки и переступали порог, за которым их ждал ветер. На колокольне теперь никого не было, но колокол каждые две-три минуты содрогался под напором ветра, издавая робкие, приглушенные стоны. Сильвера стоял у двери, подгоняя прихожан; морпехов нигде не было видно, и Уэс решил, что они уже снаружи, помогают людям грузиться в транспортер.

Он подождал, пока большинство выйдет за порог, и подошел к двери, но священник вдруг посмотрел сначала