– Я поела перед выходом.

Дилан насторожено взглянула на меня.

– Зачем? Ты же знала, что мы собирались объедаться вредной едой и устроить кино-марафон сегодня.

Я не выносила то, как она на меня давила.

– Почему мы всегда объедаемся вредной едой? – Она открыла рот, но я не дала ей сказать. – Не все от природы худышки, как ты. Ты бы принесла сигареты пациенту с раком легких?

Дилан выглядела оскорбленной.

– Конечно, нет. Но Сойер, ты не… Ты никогда не была… Ты поняла.

Белая ярость заполнила мои вены. Сколько я ее знала, она всегда ходила на цыпочках вокруг этого слова, будто это была ядерная ракета.

– Черт возьми, просто скажи это, Дилан. Толстая. – Я встала. – Т-О-Л-С-Т-А-Я. Не пухлая. Не пышная. Нет ширококостная. Не мягкая. Толстая.

Ее брови нахмурились.

– Это слово никогда не приходило мне в голову, когда речь шла о тебе. Никогда.

Господи. Как будто она хотела награду за то, что никогда не называла толстуху толстой.

– Поздравляю. Ты хочешь сраную медаль за это?

Она со стуком поставила свой стакан.

– Что с тобой, черт возьми, не так?

Прилив эмоций схватил меня за горло. Мы никогда раньше не ссорились.

– Ничего… Все.

– Поговори со мной. – Она резко вдохнула. – То, как ты ведешь себя в последнее время…

– Как?

– Я беспокоюсь, Сойер. Правда беспокоюсь. То, что ты сбросила столько фунтов…

– Ты, блин, издеваешься.

– Что?

– У тебя второй размер, Дилан. Я буквально на два размера больше тебя, так что прекрати вести себя так, будто я какая-то анорексичка, которая может умереть от голода.

– Ты, может, и не анорексичка, которая морит себя голодом, но ты точно не похожа на себя.

Только не она.

– Господи, я уже так устала от того, что люди постоянно говорят мне это.

Дилан откинулась на спинку стула.

– Что ж, если так много людей говорят тебе одно и то же, возможно, тебе стоит хорошенько подумать, почему же.

Вау. Она должна была быть моей лучшей подругой, но сейчас принимала их сторону, а не мою.

– Хорошая же из тебя лучшая подруга.

– Прости?

– Ты слышала. – Я так резко встала, что стул грохнулся на пол. – Хотя, может быть, тебе просто нравилось иметь толстую лучшую подружку.

Ее брови взлетели вверх.

– Что…

– Ведь именно это и делают красивые и стройные девушки. Они ищут себе толстую лучшую подругу, чтобы выглядеть красивее и худее на их фоне в глазах парней. Господи, я должна была догадаться, что в этом все дело, когда ты переспала с Джейсом и кинула меня.

Это была неправда. Но мне было больно, и я хотела ранить и ее тоже.

– Чт… Это настолько нелепо, что я даже не знаю, как на это отвечать. Идиотка.

– Идиотка? Что ж, я предпочитаю быть идиоткой, чем пользоваться людьми. Ты так много дерьма говорила про Бритни в прошлом году, но глубоко внутри ты такая же, как она.

Нет, она была совсем не такая, но я уже начала, и у меня не получалось найти выключатель. Я просто постоянно злилась. Не могла контролировать эту ярость и даже не знала, в чем ее причины.

– Господи Боже, – выплюнула Дилан. – Что с тобой не так? Ты вместе с весом сбросила еще и мозги?

Вот оно.

– Нет, но могу поспорить, что ты бы этого хотела, не так ли? Тогда у тебя была бы еще одна причина поныть, кроме тех, что у тебя уже есть. – Я драматично приложила ладонь ко лбу. – Я такая бедняжка, мой папа в тюрьме. Я такая бедняжка, мой кузен трахнул мою тетю и не выпустился из школы. Я такая бедняжка, мой парень предложил мне жить с ним. Я такая бедняжка, в колледже так тяжело. Я такая бедняжка, мой парень подарил мне машину. Я такая бедняжка, моя лучшая подруга похудела. К черту тебя и твою драму, Дилан.

– Вау, – вскипела она, вставая со стула. – Ты не та, кем я тебя считала.

– Взаимно.

Мы свирепо глазели друг на друга практически минуту, а потом в комнату, пританцовывая, вошел Джейс. Не замечая напряжения, он подошел к столу.

– Жареный сыр. Мило.

– Ешь мой, – сказала я ему. – Я как раз ухожу.

– Хорошо, – отрезала Дилан. – Позвони, когда будешь готова извиниться.

Господи, она такая высокомерная.

– Позвони мне, когда перестанешь быть заносчивой маленькой дрянью.

Джейс уставился на нас с полным ртом сыра.

– Что происходит?

– Ничего! – рявкнули мы одновременно.

Он медленно попятился назад.

– Позвони мне, когда достанешь свою голову из задницы.

Я схватила свою сумочку.

– Позвони мне, когда перестанешь быть фальшивой сукой.

У Дилан отвисла челюсть.

– Позвони мне, когда перестанешь подражать Бьянке.

Я показала ей средний палец и направилась к двери.

– Я передумала. Не звони мне. Никогда.

Глава восемьдесят седьмая

Сойер

– Вы просто поссорились. Уверен, скоро помиритесь.

Я лежала в объятиях Коула, рыдая, как ребенок, в его постели.

– Мы с Дилан никогда не ругаемся.

Ее слова. То, как, она смотрела на меня, словно я была просто грязью под ее ногтями… Это было чертовски больно.

Я не понимала, почему она – почему все – не могли просто порадоваться за меня.

– Она просто переживает за тебя, – прошептал Коул.

– Почему? Я похудела, Коул. Не стала проституткой или вступила в какую-то банду.

Он посмотрел на меня сверху вниз.

– Просто… ты немного на взводе в последнее время. Все время защищаешься.

– Потому что все достают меня из-за моего тела.

И тогда произошло это – слезы начали литься все быстрее. Так быстро, что я едва