моей девушке скорость?

Его чувство вины было практически осязаемо, но намного сильнее осязаема была ярость, которая курсировала по моему телу.

– Она сказала, мол они нужны ей для уче…

Он не закончил предложение – мой кулак встретился с его лицом.

– Когда?

Оукли попятился назад.

– Что когда?

Я снова ударил его.

– Когда ты начал давать их ей?!

– Несколько месяцев назад. Примерно тогда же, когда вы начали встречаться.

Тогда она начала терять вес.

Я схватил его за воротник толстовки.

– Откуда у тебя эти таблетки?

– Я работаю на Локи.

Сукин сын. Я еще раз ударил его кулаком в лицо.

– Что с тобой, черт возьми, такое?!

Давать ей таблетки от какого-то низкосортного дилера? Черт знает, что могло в них быть.

Господи. Он мог убить ее.

Я был так зол. Так чертовски зол, что мечтал поджечь его драгоценную тачку и обоссать ее, чтобы он почувствовал хотя бы крошечную часть того, что я чувствовал сейчас.

– Прости меня, – выдавил Оукли. – Мне так чертовски жаль.

Извинения тут не помогут. Благодаря ему, Сойер исчезала у меня на глазах месяцами.

Я еще раз впечатал кулак в его лицо. Со всей силы. Так сильно, что ощутил, как у него лопается кожа и нос хрустит под моими костяшками.

Парень, который был моим лучшим другом, оказался обыкновенным предателем. Предателем, который за моей спиной месяцами продавал наркотики девушке, которую я люблю. Он не просто поступил не по-дружески… Ублюдок насрал на эту дружбу.

– Ты сволочь! – Удар. – Я пришел к своему отцу, дал тебе крышу над головой, когда у тебя не было ничего, сраный ты кусок дерьма!

Я держал его голову, когда он напивался и блевал. Присматривал за ним каждый раз, когда у него были припадки, чтобы убедиться, что он в порядке. Я врал Джейсу, будто он не принимает наркотики, ведь Оукли не хотел терять Джейса. Я надирал людям задницы, за то, что они издевались над ним, когда он только приехал в город. Черт, я считал его своим братом, тем, кто занял место Лиама… И так он решил меня за это отблагодарить?

– Прости меня, – повторял он снова и снова.

Господи. Если бы это был кто-то другой, возможно, я бы его простил. Но не моя Сойер. Она – черта, за которую нельзя переходить.

Она – мое все.

Кровь стекала по его лицу и капала на пол. Я поднял руку, чтобы снова его ударить, но тут острая боль пронзила мою грудь. Я отшатнулся.

– Черт.

– Ты в порядке? – спросил Оукли.

Мне было так больно, что я даже не мог послать его.

Лиам.

Но это невозможно.

Еще одна вспышка боли, сильнее, чем прежде.

– Ты начинаешь пугать меня, чувак.

Я собрался сказать ему, что он и должен бояться, поскольку я еще не закончил надирать ему задницу, но в этот момент у меня зазвонил телефон. Я достал его. Какого черта мне звонит Дилан? Меня начало тошнить, когда я осознал.

– Что-то случилось с Джейсом.

– Что… – начал Оукли, но я уже поднес телефон к уху.

– Что с ним?

Дилан так сильно плакала, что не могла выдавить из себя и слова. Я слышал лишь всхлипы.

Сжимая телефон в руке, я закричал:

– Черт возьми, Дилан! Что, мать твою, случилось с моим братом?

Джейс – наш клей. Я и Бьянка… Он нам нужен.

– Джейс в порядке, – прохрипела она сквозь всхлипы. – Сойер… Она… У нее был сердечный приступ. Ее родители вызвали скорую, но у нее случилась остановка сердца по дороге…

Телефон выпал у меня из рук. Я рухнул на колени.

Я ненавидел своего отца за то, что он не мог двигаться после того, как мы нашли Лиама в гардеробной.

Но сейчас… Я понимал его. Не то, чтобы он не хотел. Он просто не мог. Ведь агония была дьявольски сильной, сердце было разбито, пронизывающая боль охватила тело и несмотря на то, что он все еще дышал…

Он тоже умер.

Глава девяностая

Коул

– Коул! – окликнули меня Дилан и Джейс из комнаты ожидания.

Я уронил телефон, прежде чем Дилан успела договорить. У Сойер действительно остановилось сердце в скорой, но они смогли вернуть ее.

Я быстро подошел к ним.

– Где она?

Мне нужно было увидеть ее, прикоснуться к ней, почувствовать ее, поцеловать ее. Чтобы понять, что с ней и правда все в порядке.

Мне нужно было вернуть мое сердце обратно в грудь, чтобы жить.

Джейс и Дилан обменялись взглядами.

– К ней сейчас нельзя, – начала Дилан. – Но ее родители разговаривают с докторами, они нам скажут, как она. – Она посмотрела своими покрасневшими глазами на Оукли. – Что случилось с твоим лицом?

Оукли опустил голову.

– Ничего.

Черта с два. Единственная причина, по которой он все еще был жив, это то, что мне нужно было добраться до больницы.

– Что случилось? – закричала Бьянка, появившаяся из ниоткуда. – Где Сойер?

– Как ты здесь оказалась? – спросил Джейс.

– Взяла такси. – Сестра взглянула на меня. – Где Сойер?

Это я и хотел узнать.

Я собирался уже уйти из комнаты ожидания и разузнать все самостоятельно, но тут родители Сойер показались в двойных дверях. Мне не понравились выражения на их лицах. Или то, что они оба выглядели так, словно плакали.

– Мистер Черч, – позвал я, и мой голос практически сорвался. – Она в порядке, да? Я могу увидеть ее?

Ей всего восемнадцать. Она молодая, живая – и до того, как Оукли начал запихивать эти сраные таблетки ей в глотку – была вполне здорова. Если люди в шестьдесят и семьдесят могли выжить