открытием. И даже решил, что Тал Тал сделал это из ревности, чтобы выставить меня предателем в твоих глазах. Но сейчас вижу, что дело слишком серьезно. Ты в реальной опасности…

— Что ты такое говоришь! — перебила я, — ты хочешь опять начать эту вражду…

— Это правда, Тал Тал предал нас, — грубо оборвал меня Тан Ке Ши, по его лицу пробежала волна гнева.

— Не неси чушь, причем тут все это, я вообще не верю тебе.

— Смотри, — Тан Ке Ши протянул мне ладонь, на которой покоился белый камень для голосований.

— И что?

— Ты не понимаешь или не хочешь понимать? Я был единственным, кто проголосовал за чертова Баяна! Соображай быстрее, куда тогда ушел голос Тал Тала?!

Мои руки похолодели.

— Гвиби Ки, — ответила я.

Тан Ке Ши вскинул брови. И на лице его отразилась жалость. И это была жалость ко мне. Я отвернулась.

Это еще ничего не значит. Даже если так. Тал Тал поступил бесчестно, подставив Тан Ке Ши перед всеми нами. И это мало похоже на его благородный образ. Но это ничего не значит. Он просто психанул. Ошибки совершает каждый. Он так ненавидел Тан Ке Ши, что решил избавиться от него любым доступным способом.

— И еще он не арестован, — с горечью добавил Тан Ке Ши, — хотя он ближайший советник Баяна. Как возможно то, что он не пострадал? Только если он теперь прислуживает кое-кому другому.

Я отрицательно покачала головой. Не может быть. Должно найтись объяснение. Тан Ке Ши и Тал Тал всегда были на ножах, неудивительно, что в такой ситуации они принялись катить бочку друг на друга. Их обоих это не красит, но это еще не предательство. Это скорее недоразумение.

— Я еду во дворец, чтобы все прояснить, — сообщила я.

— С ума сошла. Тебя еще арестуют.

— Нет, ты же говоришь, Тал Тал на свободе, значит и меня нет причин арестовывать.

— Поехали лучше со мной. Нужно залечь на дно пока что.

— А Маха с тобой?

— Да я его спрятал.

Мы помолчали. Я не стала спрашивать где, может, он не доверяет мне.

— Мы у Белого Лотоса, — вдруг сказал Тан Ке Ши, — из-за того, что императорская семья распространяет слухи, что Маха не родной сын Тогон-Тэмура, а просто найденыш, китайцы считают его своим человеком и не против чтобы он стал новым императором и даже основал новую независимую династию.

— Это же хорошо, — я взглянула в глаза Тан Ке Ши и мы смотрели друг на друга какое-то время. И я поняла, что он вновь обрел надежду.

— Тан Ке Ши, — мягко сказала я и взяла его ладони в свои, — смотрю, ты стал совсем взрослый, — мы одновременно грустно улыбнулись.

— Да и ты тоже, — ответил он.

— Если что-то случиться, ты сможешь справиться и без меня. Будь осторожным, береги Маху и …будь …

— Мату, почему ты говоришь так, будто мы больше не увидимся?

— Аа я не знаю, Тан Ке Ши.

— Вот глупая, — он притянул меня к груди и погладил по спине, — как разберешься со всем этим, я буду ждать тебя в лесу Белой Метели, и я буду ждать тебя с победой.

— Ну конечно.

Дворец Императора Тогон-Тэмура. Утро.

Первым делом необходимо было разыскать Тал Тала. Но как только я приехала, то узнала, что он впрочем как и все важные лица государства сейчас на министерском совете. И на этом совете решалась судьба Баяна.

Но меня туда не пустят. Поэтому, не теряя времени я побежала на всех парах в сторону тюрьмы. По дороге, в спешке, пересекая сад, я споткнулась о торчащий корень дерева и упала.

Я обессиленно села, вцепившись руками в шелковые ткани лилового халата.

— Эгей! Чего расселась? — раздался знакомый голос.

Я подняла голову, это был Колта. Подкрался же незаметно.

— Колта, или как там тебя… — съязвила я.

— Не ерничай, это моя прерогатива, — ответил он, протянув руку.

Я взглянула на его смуглую гладкую ладонь. Как можно было раньше не догадаться. Во внешности Колты теперь почти ничего не осталось от суетливого, вечно опаздывающего евнуха Его Величества.

— Ладно, Колта так Колта, если ты брякнешь, что у тебя много имен, то я решу, что ты демон, — я сжала его ладонь, — прочь маски, мы же союзники, так? Мы должны помочь Баяну.

— Прочь маски? — Колта усмехнулся и постучал пальцем мне по виску, — это еще не все, бал-маскарад только начинается, мой маленький друг.

— Эй! — осадила я его, — а не слишком ли ты любишь загадочность? Маска, плащ, ты что из китайской оперы? Да и вообще, скажи лучше, каким образом ты смог так быстро отправить письмо Баяну, да еще так, что он вовремя прибыл?

— Но я же сказал, что маски еще не сброшены.

— Любишь ты нагнать тьмы. Пойдем к Баяну.

Я дернулась, но Колта не отпустил моей руки. Так что я с развороту чуть не налетела на него.

— Нет, — он холодно улыбнулся, — сначала нужно узнать, каков вердикт суда.

— Хорошо, — неуверенно кивнула я.

Мы с Колтой вернулись во дворец. Он повел меня в пустующие покои императора, где открыл потайной ход. Мы спустились в лабиринт, куда никогда не проникал солнечный свет, и, взявшись за руки, освещая путь фонарем, прошествовали сквозь череду поворотов. Кажется, коварный Колта время даром не терял и неплохо изучил подвалы императорского дворца. И потому привел меня к месту, которое находилось прямо под тронным залом. Мы встали под люком и могли слышать все, что происходит на заседании.

— Я считаю, что обвинения в сторону господина канцлера необоснованны, — послышался голос императора, — он подвергся лицемерному обману и введенный в заблуждение всего лишь хотел спасти меня.

— От кого? — тут же встряла Гвиби, — от жены и ребенка? Это покушение на царствующую семью!

— Но это не заслуживает смертной казни, которой вы требуете, — отрезал Тогон.

— Если жизнь вашей жены и ребенка вам не дороги, то что тогда вообще заслуживает смертной казни? Возможно, это? — мы не могли видеть, что происходит, но Сонька как будто специально для нас любезно пояснила, — эта тетрадь, в которой собраны все доказательства вины Баяна как государственного управленца. Нарушения закона со стороны его людей и его самого.

Раздался шум. Мы поняли, что Гвиби передает эту таинственную тетрадь всем на обозрение.

— Что за тетрадь? — шепотом спросила я у Колты.

— Кто-то собрал хорошенький компромат на Баяна, — ответил он мне на ухо.

— И кто этот подлец? Это все ложь! Навет, поклеп!

— А ты не знаешь?

— Нет.

От его шепота по спине пробежал холодок. Колта ничего не ответил. В