мой мозг закрались страшные подозрения. Но я не хотела этому верить.

— Приговор канцлеру Баяну смертная казнь! — раздалось сквозь шум в ушах. И я не могла определить, кто это говорит. Я пошатнулась.

— Нет! Они не могут казнить Баяна! — я чуть было не закричала это во все горло.

Колта в темноте удержал меня и закрыл рот рукой, его голова склонилась ко мне, он прошептал точно змей.

— Теперь можешь идти к Баяну.

Дворец Императора. Тюрьма.

По приказу Колты, который он озвучил страже, я смогла беспрепятственно зайти в тюрьму, сам евнух со мной не пошел, сказав, что пойдет встречать императора и предупредил, что времени у меня не так много. Скорее всего, Его Величество также захочет навестить Баяна, дабы оповестить его об ужасном приговоре.

Мне все еще не верилось, ежась, словно от холода, я спустилась вниз. Баян сидел в отдельной камере, которая впрочем ничем не отличалась от других — каменный мешок с соломой на полу и железной решеткой вместо двери.

— Господин Баян! — я подошла и вцепилась пальцами в прутья.

Баян как и положено заключенным был только в нижних белых одеждах — короткой рубахе с запахом и шароварах. Он сидел на земле, скрестив ноги, словно медитируя.

Когда я произнесла его имя, он открыл глаза. И они медленно разгорелись в полутьме, как черные угольки разгораются в камине.

— А Мату, пришла… — сказал он не своим бодрым голосом, а хриплым и печальным.

— Господин Баян, — мои ноги подкосились, и я присела, чтобы быть с ним на одном уровне.

Он как будто все понял. Но я все равно не знала, как сказать. Баян как обычно пришел мне на выручку.

— Заседание прошло?

— Да, — ответила я.

— Ну и?

— Император обязательно что-нибудь придумает, — выпалила я.

Баян усмехнулся.

— Да говори уже, Гвиби потребовала казни для меня?

— Господин Баян, она подстроила ловушку для вас! Разве это честно?

— Ну что ж казнь, так казнь. Я забрал жизнь прошлого канцлера, а теперь заберут мою. Око за око. Так ведь у вас говорят у христиан?

— Нет, — покачала я головой, — так больше не говорят, этот закон устарел с тех пор как пришел Спаситель.

— Так ты пришла как спаситель? Или ты пришла попрощаться?

Эти слова болью отозвались в моем сердце. У меня не было плана, и если Баян надеяться на меня, то тем хуже. Как же мне быть. Видимо, мое отчаяние было слишком заметно.

Баян придвинулся ближе к перилам. Он протянул мне руку сквозь решетку. Я несмело взяла ее. Жесткие сухие пальцы Баяна сжали мою холодную ладонь. Он едва заметно улыбнулся.

— Эй, да ты что, малышка. Я не хочу на тебя ничего взваливать, ты уже и так много сделала. Того что многим не под силу, особенно женщинам. Я не боюсь смерти, так что не вини себя. Уж кто-кто, а ты тут точно не при чем.

От его слов по моим щекам потекли слезы, но я не могла вытереть их, потому что не хотела разжать наши руки. Я всхлипнула.

— Помнишь, — Баян поднял глаза вверх, пытаясь сдержать слезы, — ты спросила у меня, а разговаривал ли я когда-нибудь с женщиной по душам?

Я удивленно взглянула на него. Мое сердце сейчас так болело, что я с трудом вспомнила, что был такой разговор, когда я спорила с Баяном о правах женщин. Это было так давно, еще зимой, в то время, когда мы еще не были так близки.

— Да, помню, — проглотив слезу, скатившуюся мне на губы, сказала я.

— Так вот, я говорил, я говорю… сейчас, — Баян неловко улыбнулся и поджал губы, — ты замечательная девчонка, лучшая из тех, что я встречал. И ты спрашивала меня, почему я никогда не женился.

— Ну да.

— Просто я слишком тщательно искал ту, с которой мог бы говорить по душам. И я всегда…всегда, — Баян хмыкнул и свободной рукой вытер одинокую слезу, скатившуюся из глаза, — если бы я однажды и женился, то только на такой как ты. Ты ведь знаешь, поначалу я немного завидовал Тал Талу, но у меня и в мыслях не было покушаться на тебя, я же сразу понял, что мне не справиться. Я может и волк, но с таким зайцем как ты мне не совладать.

От этого неловкого признания я только сильнее расплакалась, оперевшись лбом об решетку. Вряд ли можно было встретить человека более искреннего и благородного, чем Баян. И как оказалось он был даже лучше многих.

— Да и кстати, — Баян рассмеялся сквозь слезы и спросил, — а где же Тал Тал?

Меня как током ударило. Я отпрянула, и наши руки рассоединились.

— Когда он придет, я хочу попрощаться с этим мерзавцем. Подумать только, мы через столькое прошли плечом к плечу, а он до сих пор не явился! Ты не знаешь, где он?

И Баян с надеждой взглянул на лестницу. Внутри меня что-то похолодело. И я не могла произнести ни слова.

— Вот знаешь, Мату, — как ножом по сердцу вновь заговорил Баян, — мы с Тал Талом хоть и разные, он разум, а я кулак, а сердце у нас одно на двоих.

— Да, — машинально кивнула я, — Августин Блаженный говорит, что у друзей одна душа на двоих.

— Вот он прав…

На лестнице раздались шаги. Мы одновременно встали, чтобы посмотреть кто там.

— А вот и он, — прошептал Баян.

Но это был император. Его сопровождал Колта и телохранители. Я уступила место Тогону. Он выглядел бледным и встревоженным, совсем болезненным.

— Хорошо, что ты здесь, — белыми губами сказал император мне, — поможешь мне убедить Баяна, сам я не смогу.

— Не вздумайте говорить, больше слово не могу, Ваше Величество, — бодро вмешался Баян.

— Баян, ты ведь можешь просить у меня что хочешь, знаешь же, что ты мой друг, моя честь и совесть. И теперь мое сердце разбито этой вашей враждой с Гвиби. Вы оба мне дороги, так почему вы так поступаете и враждуете?

— Ваше Величество… — Баян опустил голову.

— Не господин Баян начал эту войну, — не выдержав, вмешалась я.

Колта исподлобья посмотрел на меня.

— Какая разница, — отчаянно выдохнул император, на его глаза также выступили слезы, — а если Баян умрет, то я умру вместе с ним! Мое сердце остановится вместе с ним. Я не хочу терять дорогого мне человека, такого как он! Мою опору в этом бренном мире.

И я понимала о чем говорит Тогон. Потерять Баяна было бы ударом для всех нас. И я чувствовала, что моя душа также не выдержит этой потери. Баян