— Да, проверяю законность в деле по факту гибели владельца концерна «Союз — Атлант». Дело возобновлено по вновь открывшимся обстоятельствам.

Дубравин, оказалось, достаточно хорошо владел собой, чтобы выразить на лице лишь вежливое внимание к чужим проблемам.

Злобин повернулся к Игорю Дмитриевичу.

— Предлагаю не тянуть резину.

— Поступайте, как считаете нужным, — сухо обронил Игорь Дмитриевич.

— Гражданин Дубравин… — Злобин махнул рукой. — А в прочем, действительно, зачем зря тратить время! У меня есть, чем вас прижать к стенке. Но вы профессионал старой школы, если захотите «гнать дурку», сможете это делать и день, и месяц, и год. А времени у нас просто нет. Ещё чуть-чуть, и полыхнёт не только Москва, а вся страна. Вы же могли и не приехать сюда. Сослаться на форс-мажор, никто бы не был в претензии. Но вы терпеливо дожидались в приёмной. Уже зная, что Фролов убит и не сможет оказаться в студии «Эха Москвы». Так давайте, действуйте. Выкладывайте, с чем пришли. Только не мне, а господину заместителя главы администрации. Я, если, мешаю, могу выйти.

Дубравин широко улыбнулся. Покачал головой.

— Да, Злобин… Жаль, что вы нам на глаза раньше не попались.

— Я сегодня утром кое-кому на глаза попался.

Дубравин даже не стал скрывать, что знает о нападении.

— Неужели вы думаете, что мы бы вам оставили хоть один шанс, если бы сочли нужным заткнуть вам рот? Скажите спасибо за грамотный пиар, Андрей Ильич. Многие подают в отставку, но с таким аккомпанементом ушли только вы.

— Людей вам не жалко?

— Это не люди. Это биологические роботы.

— А кем они были до того, как стали роботами?

— Профессиональными солдатами, что почти то же самое, сухо ответил Дубравин. — Вы не питерский, Андрей Ильич?

— Скорее, калининградский.

— А-а, уже родина жены президента в ход пошла. А я с Дальнего Востока. Вот уж не повезло. — Дубравин повернулся к Игорю Дмитриевичу. — Поздравляю. Наконец, научились подбирать кадры.

Игорь Дмитриевич ответил кислой улыбочкой.

— Перед тем, как вы выскажете свои претензии администрации президента, уточните для меня лично, где сейчас находятся упомянутые «изделия»? — Злобин положил перед Дубравиным записку Коркина.

Дубравин даже не стал её читать, небрежно отодвинул.

— Коркин, хоть и экстрасенс, не мог знать все, — с ноткой раздражения в голосе произнёс он. — «Изделия», о которых он пишет, уничтожены по акту два года назад. Те, что работают сейчас в городе, собраны по нашим чертежам в совершенно другом месте. «Изделия» снабжены системой самоликвидации. В качестве вещдоков они вам не достанутся. При попытке захвата металл и платы расплавит спецсоставом так, что ни одна экспертиза не установит, что это был за прибор. Если уже осматривали пост оперативного наблюдения на Ордынке, вы имеете представление, о чем я говорю.

— Где собирали «изделия»?

Дубравин с непринуждённым видом улыбнулся.

— Я, как та блондинка, не знаю, как правильно пишется: «Иран» или «Ирак».

— Из вашей шуточки я делаю вывод, что изделия дорабатывались и собирались по линии концерна «Союз — Атлант» на одном из его дочерний предприятий на Ближнем Востоке?

Дубравин с невозмутимым видом кивнул.

— Посольство Израиля было выбрано с вашей подачи? — атаковал с другой стороны Злобин.

Судя по лицу Дубравина, выпад не него никакого впечатления не произвёл.

— Религиозные чувства мусульман нужно уважать. Тем более что они инвестировали достаточно серьёзные суммы в проект. Решение принималось коллегиально. Но, признаюсь, с моей подачи.

Злобин достал из своей папки лист со схемой. Протянул Дубравину.

— Это ваши коллеги?

Дубравин внимательно рассмотрел схему, составленную совместными стараниями Сергея и Злобина.

— Ну-у, недурственно. Конечно, схемка весьма приблизительная, в деталях кое-какие погрешности, некоторые важные звенья вообще выпали. Но в целом — отличная работа. — Он передал лист Игорь Дмитриевичу. — Ознакомьтесь. А то, я вижу, вы вне себя от моей наглости. Посмотрите и убедитесь, что это не наглость, а уверенность в своих силах. Считайте меня парламентёром и относитесь соответственно.

— Вы не боитесь, что мы вас всех…

— Нет, — оборвал его Дубравин. — Это вам нужно бояться каждого телефонного звонка, каждого телевизора, каждого динамика и каждого, кто подойдёт к вам достаточно близко, чтобы произнести кодовую фразу. Слюнная лихорадка, знаете ли, никого не пощадит.

Игорь Дмитриевич отпрянул, как от удара. Веки его мелко-мелко затрепетали.

— Угрожаете? — сиплым шёпотом спросил он. — Не советую.

«Пацан, — с тоской подумал Злобин. — Хрен ты его на испуг своим шепотком возьмёшь. Давид и Голиаф, ей богу! Даже смешно смотреть. Однако родину спасать надо».

— Евгений Петрович, кто такой Махди?

По глазам Дубравина он понял, удар прошёл, психологическая броня не спасла. Взгляд Дубравина на долю секунды метнулся к схеме.

«Правильно, нет там никакого Махди! Ну, быстро придумай, откуда я мог узнать?»

Судя по тому, что зрачки Дубравина замерли точно по центру, в голове у него началась прокрутка визуальных образов.

«Так, процесс пошёл! Ну… Самое очевидное! Что вам вчера спутало все карты? Ну! Давай, давай, родной. Есть!! Конечно же, Коркин мог сболтнуть. Так, прокачай версию на слом. А что так зрачки заметались? Опаньки, а Коркин, похоже, мёртв. Проверить, или нет? Риск, конечно. А, была не была!»

— Коркин назвал его «мощной негативно заряженной псиматрицей», — уверенно произнёс Злобин. — Что я перевёл как очень умный и чрезвычайно коварный человек. Согласны с такой формулировкой?

На долю секунды веки Дубравина сузились в хищный прищур. А потом чуть дрогнули уголки губ в презрительной усмешке.

«В точку! О, с каким бы ты удовольствием вырвал язык у Коркина. Только поздно, прибрал черт чернокнижника, да? Причём таким способом, что тебе приятно вспомнить. Эк, как тебя аж повело от презрения!»

— Вот у Коркина и