плоскости столько скотины!.. Рождались телята… от них, от этих телят, когда они стали коровами и быками, еще родились телята, и так постоянно происходит в Божественном стаде, а знает ли кто-нибудь линии этих рожденных? Вот, например, у Иды от Цезаря есть Рыбка — она же Буян, есть Агата, у Рыбки-Буяна тоже есть кто-то и от кого-то, Агата, как я понимаю, тоже не яловая, а от кого произошли собственно Цезарь и Ида, и, в свою очередь, те, кто их произвел? Переплетение родства всех этих Рыбок, Солдаток, Кувшинок, Мурашек и Мушек, Кокеток, Султанов и Ветров, Ястребов, Рыжиков, Чижиков и и Ирисок, конечно, и прочих должно ведь иметь какую-то стройность? Вот, например, если пространство родит с моей помощью телку, которую, предположим, высший разум назовет какой-нибудь Феей, то будет ли знать эта Фея, помимо того, что она моя дочь и изначально происходит от первой в Божественном стаде коровы, других своих предков? Есть ли в чьей-нибудь голове память об этом дереве линий?

— Это, как ты называешь, Ириска, дерево линий, — ответил Пастух, — несет в себе разум Хозяина, но у него нет головы… И память для высшего разума — понятие неподходящее, поскольку Хозяин видит все то, что было, будет и есть, и память ему не нужна, но главное, он наблюдает, выражаясь проекционно, не картину родства тех условных имен и кличек, которые сам же и раздает, но линии родившихся смыслов, а также смыслов, рожденных предыдущими смыслами, и это и будет то самое «дерево», о котором ты говоришь. По линиям этим высший разум может установить происхождение любой Божественной сущности, предположим, коровы, восходящее до той первой коровы, именуемой, кстати, просто Коровой, от которой произошли все последующие коровы, а также до тех быков, при участии которых пространство, если опираться на взгляд быка Иллюзора, зародило этих самых последующих… Но нам, Пастухам, знать эти тонкости ни к чему — если только ответить любопытной скотине, от кого она родилась, и поэтому степень родства мы обычно знаем только до второго колена, и, в случае возникновения разумной потребности углубиться в какую-нибудь линию смысла, мы отсылаем через Подслушивателя специальный запрос всеведающему Хозяину. Подслушиватель, кстати сказать, вообще полагает, что родились сразу все и от всех, поскольку тело его, рассеянное в пространстве эфира, появилось тогда, когда стадо уже расплодилось и было таким, как сейчас. Есть, правда, сущности, идущие в прошлом, впереди вас, которые пытались лишь по кличкам и именам составить это самое «дерево» происхождения скотины, но великий Хозяин счел это занятие недопустимым, проникшим в Божественную реальность из проекционной иллюзии, где потусторонние тени, с момента появления первого слова, придумали такое понятие как учет появившихся и исчезнувших, а на каких-то этапах даже переучет мертворожденных теней, и особи в Божественном стаде, занявшиеся, по мнению Хозяина, цепочками звуков, порождающих звуки, были наказаны долгим стоянием в Главном отстойнике, после чего им было предложено в каждую тьму внимательно наблюдать звезды на своде, запоминать их расположение по отношению друг к другу и вычислять происхождение одной звезды от другой, поскольку картина звездного свода наглядно показывает линии всех существующих смыслов, тянущихся от самой первой Коровы и до той телки, Ириска, которую ты предполагаешь родить и которую высший разум или мы, Пастухи, вероятно-возможно наречем действительно Феей. Так что, учитывая все это, Ириска, наблюдай звезды на своде и строй из них дерево смыслов в своей голове без учета имен…

— Пастух, — вмешалась Антонина-гадалка, — я, как вы знаете, обожаю смотреть на звезды и делать разные выводы, и поэтому уже пятую тьму занимаюсь не только подсчитыванием, но и стараюсь найти в расположении светил ту связь между ними, о которой вы говорите, и действительно у меня получаются какие-то отдельные линии, исходящие из одной, самой крупной звезды, находящейся рядом с ухом отображения нашей звездной Праматери — назову ее так, потому что именно так понимаю сейчас установленный порядок вещей, — но, Пастух, одиннадцать звезд, хотя и разбросаны хаотично, отстоят в моем понимании или видении как бы отдельно, то есть не вписываются ни в какую из линий и не связаны с этой крупной звездой, расположенной рядом с ухом Праматери…

— Вот, Ириска, — ответил Пастух, — поучись у Антонины-гадалки, я не ошибся, добавив еще на десятом столбе к ее имени: звездочет… И правда, кое-что она разгадала в расположении звезд… Действительно, в эти отдельные звезды, которые не вписываются в картину родства многочисленных смыслов, и превратились те одиннадцать первородных быков, которые появились на плоскости вместе с первой коровой, и выражали не смыслы, возникшие в быках лишь следующих поколений, но, как я говорил, менталитетный порядок поверхности, установленный из недосягаемых сфер; двенадцатый бык — Иллюзор, как вам известно, не превратился в звезду, слоняется в трех плоскостях, и никакого порядка на плоскости не поддерживает, рождая, наоборот, беспорядок в головах у Божественных особей. Менталитетный порядок при отсутствии у скотины души, но наличия сущностного ума — иногда даже чрезмерно пытливого — понятие особенное, поскольку первое свойство не допускает возникновения менталитета как такового, второе же уводит скотину в потустороннюю ирреальность, где она набирается того взгляда на мир, который развился в ее мертворожденных тенях благодаря существованию в них небесной души и нереальному мышлению. Взгляд этот может вызвать у сущностей особый настрой ума и поведение такого рода, которые не сочетаются с установленным на плоскости Божественным порядком вещей.

84. Менталитетный порядок и смыслы

— Одиннадцать первородных быков, — продолжил Пастух, — обладали способностью подавлять в стаде умонастрой, не подкрепленный душевной зависимостью, и, тем самым, сдерживать в Божественных сущностях иллюзорное отношение к реальности. Способностью этой наделили быков Намерение и Создатель, и даже, возможно, те силы пространства, которые, по мнению быка Иллюзора, порождают из небытия вообще все, что ни есть… Одиннадцать быков не давали разделить стадо на сферы влияния тем особям, которые, обладая определенными качествами, пытались, как пастыри, вести стада за собой, ограничили поголовье скотины, следующей в карнавальной процессии, поскольку если бы они не ввели этого правила, все стадо превратилось бы в сплошной карнавал, который на плоскости представляет собой не праздник души, как в проекционном нигде, но постоянное болезненное желание покрасоваться своей плотью перед другими, которым страдает даже самая общипанная коза… Быки эти также следили за территорией пастьбы, не давая присвоить кому-то участок поверхности, потому что луга и поля на Божественной плоскости изначально установлены общими, уравновешивали в стаде сущностное и скотское, не давая возобладать одному над другим, пресекали потустороннюю логику, а также наличие умозрительных целей,