– Что произошло?

– Элли попала в историю, – ответила миссис Уоррен. – Она как раз рассказывает нам. Элли, ты не возражаешь, если Джудит будет знать?

Элли заскулила опять и, не в состоянии дать членораздельный ответ, отрицательно помотала головой.

– А теперь прекрати плакать, если можешь. Все уже позади.

В полной растерянности Джудит выдвинула стул и присоединилась к компании.

– Случилось какое-то несчастье?

– Нет, совсем нет, хотя приятного тоже мало.

Миссис Уоррен накрыла своей рукой руку Элли и крепко ее сжала. Джудит терпеливо ждала, и наконец миссис Уоррен поведала ей ужасную историю. Элли пошла в кино, на фильм с Диной Дурбин. Вообще, она должна была пойти со своим другом Айрисом, но у того в последний момент изменились планы, и Элли пошла одна. В середине сеанса в зал вошел человек и сел рядом с Элли, немного погодя он положил руку ей на колено и стал подниматься пальцами по ее бедру, а потом она увидела…

Тут Элли разинула рот совсем как ребенок и заревела с удвоенной силой, слезы брызнули у нее из глаз, словно дождевые струи из водостока.

– Что она увидела?

Но то, что увидела Элли, уста миссис Уоррен назвать отказывались; она густо покраснела, отвела глаза и поджала губы. А вот мистеру Уоррену были чужды столь деликатные терзания. Он был явно вне себя от бешенства.

– Ширинка у него была расстегнута, – процедил он, – и штуковина этого грязного мерзавца торчала наружу…

– Элли перепугалась до смерти, – запричитала миссис Уоррен. – Ну же, Элли, успокойся. Не надо больше плакать.

– Она поступила правильно, – продолжал мистер Уоррен, – убежала оттуда и пришла сюда, к нам. Сказала, что была слишком расстроена, чтобы идти домой. Не могла найти в себе смелости рассказать обо всем своей матери.

Все это уже случалось раньше. Юные девушки, даже наученные улицей прожженные девчонки, такие, как Элли, ничего не рассказывали ни матерям, ни тетям. Они не знали, куда деваться от стыда, и не могли найти слов для объяснений. Они просто убегали и прятались в дамской уборной или выскакивали в истерике на улицу и начинали отчаянно метаться в поисках какого-нибудь прибежища.

Джудит спросила, заранее зная, каков будет ответ:

– Ты говорила с директором кинотеатра?

Элли, приложив к глазам скомканный платок, сумела наконец выдавить из себя несколько слов:

– Нет… не могла… и кто бы мне поверил?.. Сказали бы, что я все выдумала… будто такое можно выдумать…

Мысль, очевидно, была настолько ужасна, что слезы снова полились рекой.

– Но ты видела лицо этого человека? – не унималась Джудит.

– Я не хотела на него смотреть.

– Можешь сказать, какого он был возраста? Это был молодой парень? Или… старше?

– Он был немолодой. – Элли сделала над собой трогательное усилие и взяла себя в руки. – Пальцы у него были костлявые… щупали меня. Двигались по моей ноге, прямо под юбку. И от него пахло. Изо рта. Похоже на виски…

– Нам нужно выпить по чашке чая. – С этими словами миссис Уоррен встала, принесла чайник и наполнила его водой из крана.

С минуту Джудит молчала. Она думала об Эдварде. Как он тогда сказал? «Я думаю, тебе необходим некий толчок. Что-то должно произойти. Я не знаю что, но тебя ждет какое-то неожиданное событие, и тогда все разрешится само собой…» Толчок. Повод для ответного удара, для того, чтобы покончить с Билли Фосеттом раз и навсегда и исцелиться наконец от травмы, которую он нанес ей годы назад. У Джудит не возникало ни малейших сомнений относительно личности человека, обидевшего несчастную Элли. Правда, теперь развратный старикашка сделался куда опасней, чем раньше: он уже не только распускал руки, но и занимался непристойным самообнажением. От одной только мысли об этом ее бросило в дрожь. Неудивительно, что бедняжка Элли в таком состоянии. Что до Джудит, то она уже не ощущала ни малейшей жалости к Билли Фосетту, ярость была куда более целительна, чем бессмысленное сочувствие. Толчок, повод для ответного удара. Или это можно назвать местью? Так или эдак, ей было все равно. Теперь она знала, как следует поступить, и знала, что получит при этом огромное удовольствие.

Глубоко вздохнув, она решительно заявила:

– Мы должны поставить в известность директора кинотеатра. А потом заявить в полицию и выдвинуть обвинение.

– Мы же не знаем, кто это, – заметил мистер Уоррен.

– Я знаю.

– Откуда ты знаешь? Тебя там не было.

– Я знаю, потому что я знаю этого человека, потому что он сделал то же самое со мной, когда мне было четырнадцать.

– Как… Джудит! Не может быть! – ошеломленно вскричала миссис Уоррен.

– Это правда. Впрочем, тогда он не обнажался, но я уверена, что рано или поздно он бы к этому пришел. Его зовут Билли Фосетт. Полковник Фосетт. Он живет в Пенмарроне. И это самый отвратительный человек из всех, кого я только знала в своей жизни.

– Расскажи-ка нам все.

И она рассказала. Всю эпопею, начиная с того времени, когда она впервые осталась в Уиндиридже с тетей Луизой. Поход в кино, его попытка ворваться в дом, когда она была там одна, его злобное лицо на похоронах тети Луизы и кульминация истории – вечер в «Старом баркасе» с Эдвардом Кэри-Льюисом.

Захваченная рассказом, Элли перестала плакать. А когда Джудит добралась до момента, когда Эдвард выплескивает виски в физиономию старику, она даже заулыбалась.

Но миссис Уоррен не увидела в этой истории ничего забавного.

– Почему ты ничего нам не сказала? – возмутилась она.

– Разве я могла? И какой был смысл? Что бы мы сделали?

– Остановили бы негодяя!

– Ну, это мы можем сделать теперь. Из-за того, что произошло с Элли.

Джудит повернулась к Элли, положила руку на ее худенькие плечи и слегка стиснула девушку в знак утешения.

– Ты молодец, что пришла сюда и рассказала обо всем миссис Уоррен. Будь я умнее, я бы тоже рассказала тете Луизе, но у меня не хватило храбрости. Ты не должна дать себя запугать, Элли, не позволяй этому происшествию испортить тебе жизнь. Большинство мужчин – милые, добрые и приятные, просто иногда встречаются среди них мерзавцы, которые все портят. Теперь мы должны сделать все, чтобы такое никогда больше не повторилось. Сообщить полиции и добиться, чтобы Билли Фосетт предстал перед судом и понес заслуженное наказание. Если будет необходимо, я выступлю свидетелем обвинения, и если негодяя упрячут за решетку, то я буду довольна таким исходом. Именно так. Я знаю лишь, что он должен заплатить сполна за Элли, и за меня, и за всех девушек, которых лапал.

После этой длинной и пылкой речи Джудит откинулась на спинку стула и перевела дыхание. На мгновение ее слушатели, казалось, онемели. Наконец заговорила миссис Уоррен: