более, что в контракте была оговорена очень хорошая сумма. Поверьте, она покрыла всем моральные издержки.

Артамонов покачал головой. Он не был удивлен. По своему богатому опыту генерал знал, что какие бы теории человек себе ни придумывал все равно всё упирается в деньги.

– Что же поздравляю – развел руками Артамонов – ваши друзья всё правильно рассчитали, только вот не учли одной детали. Татьяна Козловская. Работая над фильмом, она догадалась о чём-то и тебе было приказано её устранить. Почему же ты выбрал такой дешёвый способ?

Неожиданно для Артамонова, Школьников истерично засмеялся.

– Козловская? – взвизгнул он – какие же вы все нелепые! И вы и Покровская! Ответ у вас под носом, а вы… вы… вы…

Дальнейшее произошло очень быстро. Лицо Школьников исказила судорога. Режиссер рванулся в сторону оперативника и резким движением выхватил из его рук автомат.

– Ты что сдурел? – закричал Артамонов – брось автомат!

Глаза режиссера расширились не то от ужаса, не то от шока и он стал поворачивать голову из стороны в сторону.

– Они здесь. Они придут – затараторил Школьников – я нарушил правило. Они убьют меня.

– Кто они? – спросил Артамонов – что за чертовщина вообще происходит!?

– Узнаешь! – прошептал Школьников – вы ничего не понимаете. Вы все исчезните! Я лучше сам!

С этими словами режиссер приставил дуло автомата к груди и нажал на спуск. Грохнул выстрел и Школьников мешком осел на пол.

Артамонов был человек опытный и моментально ринулся вперед, переворачивая рухнувшее тело. Школьников был ещё жив. Он схватил генерала за полу плаща и прохрипел:

– Горчаков. Найди Горчакова!

Глаза режиссера закатились, и он затих.

– Товарищ генерал – окликнул Артамонова оперативник – я ничего не успел сделать. Он так быстро…

Артамонов обернулся. Парень стоял с белым от шока лицом, а его руки до сих пор, будто бы сжимали автомат. Генерал ободряюще улыбнулся и похлопал оперативника по плечу.

– Ничего Фёдор – сказал он – всё в порядке.

Ему сейчас было не до табельных патронов. Что произошло с режиссером? Он изменился после того, как его спросили про Козловскую. Стал нести какую-то чушь. Как будто он был под гипнозом. Ерунда, в комнате не было никого кроме них, а гипноза, который может работать на расстояния… нет такой, конечно, существует, но всё равно необходим зрительный контакт. Никто же не мог знать, что режиссера обнаружат именно сегодня. Что же это было? После выстрела Школьников как будто пришел в норму и назвал фамилию: Горчаков. Она была отнюдь не редкая, однако в данном случае Артамонов знал только одного человека, который мог быть связан с этой историей – Директор первого европейского департамента МИДа, он был на конференции в Понти́и во время попытки переворота и оттуда его эвакуировали на очень приметном конвертоплане.

Артамонов усмехнулся. Как же это выветрилось из его памяти? Пора нанести визит дипломату. Может там его ждет разгадка всей этой чертовщины?

* * *

В импровизированном болотном лагере царило мучительное ожидание, мало-помалу импровизированное убежище становилось похоже на военный объект. Жители укрепляли забор и ворота, минировали дороги, тащили туда-сюда разные ящики. Местным было понятно, что рано или поздно, но кто-то из пленных расколется на допросах и выдаст место лагеря. Это значило, что нужно было готовится к обороне.

На большой каменной плите, на той самой, где, ещё недавно стояли тарелки с похлебкой, теперь была разложена крупномасштабная карта района, люди, что наклонились над ней, подобно заправским штабистам обсуждали план действий. Лучших следопытов, какие имелись, отправили в разведку – узнать, какого положение и что затевает враг. Некоторые обследовали земли в нижнем течении реки Глубокой до разрушенной атомной станции, другие отправились далеко в город – послушать местные новости. Ближе к восходу солнца они стали возвращаться, принося нерадостные вести.

– Обстановка в городе крайне тяжелая – сообщил «Хомяк» – облава следует за облавой. Директория лютует во всю. Много жителей арестовали. На портовом рынке говорят, будто бы ищут какого-то мальчика.

Ксения и Кристина переглянулись. Вероятно, после боя в катакомбах Аристову доложили о том, что мальчика не было с беглецами. Вот почему он обыскивает город.

– Вы знаете о ком идет речь? – спросил Верховский, заметив их взгляды – в вашем рассказе я не услышал про мальчика. Кто это?

Кристина кивнула.

– Да – коротко сказала девушка – до сих пор, я умалчивала об этом. Вместе с нами из клиники сбежал один подопытный ребенок. Мы выкрали его из бокса. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу вам сказать, где я его спрятала, но поверьте он в надежных руках.

– Это потрясающе – воскликнул «Хомяк» – живой свидетель. Этому ребенку цены нет. Если удастся отправить его на обследование… вот тогда Директории несладко придется.

Кристина задумчиво повела бровью.

– Одного ребенка мало, чтобы убедить международное сообщество в злодеяниях Директории – печально вздохнула девушка – любое обследование бесполезно без бумаг Аристова. Если мы действительно сумели бы проникнуть в департамент и захватить их, тогда у нас имелось бы больше доказательств.

Верховский согласно кивнул и бросил выжидающий взгляд на вернувшихся людей.

– Исключено – возразила «Белка» – передвигаться по городу теперь можно только по специальным пропускам, мол противовирусные меры. Для обеспечения порядка введены войска. Куда больше и мощней, чем мы рассчитывали. Жаль, что вы раньше не сумели достать документы. Теперь, у нас нет даже шанса.

– Ноосфера, что окружает нас не настолько скупа, чтобы давать только один шанс – мягко улыбнулась Кристина – она обязательно даст альтернативу.

– Она нам понадобиться – хмуро сказал «Хомяк» – только вот где она. Чтобы напасть на Ольвию нужна армия. Оглянитесь, у нас нет армии. Только обездоленные люди, которых выгнали из собственного дома за их убеждения и несколько старых винтовок. Да и потом, как мы проникнем в департамент, если у нас нет даже схемы здания?

Кристина была непреклонна.

– Армия нам не нужна – сказала девушка – рассчитывать нужно не на количество, а на ощущение реального мира. Вот именно поэтому у нас есть схема здания. Верно… Снори?

Кот громко и согласно мяукнул и подбежал к столу. Ксения взяла его на руки и сняла закреплённую на его шее, круглую флэш-карту.

– Иногда коты говорят, куда меньше, чем хотят окружающие – констатировала она – но это не значит, что они меньше знают.

– Так вот, что он стащил? – восхитился Кирсанов – значит ты уже тогда догадывалась?

– Мне нравится иметь преимущество – улыбнулась Авалова.

Флешку вставили в разъем старенького ноутбука и над столом повисла объемная схема департамента. Схема