Телефон больше не работал, провода обрезали или оборвали.Дули здесь. Чёрный принц инкунков пришёл за ней.

— Аманда, иди сюда!

— Через минуту, Лизи, фильм уже за…

— Аманда, сейчас же!

Она сняла трубку, убедилась, что услышит только тишину.Положила на рычаг. Она знала всё. Безусловно, знала, что должно произойти, несомневалась, что ощущает во рту сладкий привкус. Вот-вот погаснет свет, и еслиАманда не придёт до того, как чердак погрузится в темноту…

Но она пришла, возникла в двери между кабинетом и комнатойразвлечений, внезапно испуганная и старая. На плёнке видеомагнитофона женатренера скоро бросит кофейник в стену, разозлённая тем, что руки у неё сильнотрясутся и она не может наполнить чашку. Лизи не удивилась, заметив, чтотряслись руки и у неё. Она взяла со стола револьвер калибра 0,22 дюйма. Амандаэто увидела и перепугалась ещё больше. От напоминала даму, которая предпочла быв этот самый момент учитывая все обстоятельства, оказаться в Филадельфии. Иливпасть в кому. «Слишком поздно, Анда», — подумала Лизи.

— Лизи, он здесь? — Да.

Вдалеке прогремел гром, похоже, соглашаясь.

— Лизи, откуда ты…

— Потому что он перерезал телефонные провода.

— Мобильник…

— В автомобиле. Сейчас погаснет свет. — Она подошла к краюбольшого стола красного дерева («Действительно, Большой Джумбо Думбо, —подумала Лизи, — на нём хватит места для долбаного реактивного истребителя»), итеперь оставалось преодолеть последнюю прямую (каких-то восемь шагов по беломуковру, замаранному её кровью) до того места, где стояла старшая сестра.

Когда она добралась до Аманды, свет ещё горел, и у Лизивдруг возникли сомнения. А может (и почему нет?), ветвь, надломленная дневнойгрозой с ветром, только сейчас упала и оборвала телефонные провода?

Конечно, но причина не в этом.

Она попыталась отдать Аманде револьвер. Аманда брать его нехотела. Он упал на ковёр, и Лизи напряглась в ожидании выстрела, за которымпоследовал бы крик боли, её или Аманды. В зависимости от того, в чью лодыжкупопала бы пуля. Но револьвер не выстрелил, просто лежал на ковре, уставившисьвдаль единственным идиотским глазом. И наклонившись, чтобы поднять револьвер,Лизи услышала донёсшийся снизу глухой удар, словно кто-то на что-то тамнаткнулся и свалил на пол. Должно быть, одну из коробок, наполненную главнымобразом чистой бумагой.

Когда Лизи вновь посмотрела на сестру, руки Аманды, праваянад левой, прижимались к маленькой груди. Лицо побледнело, глаза превратились втёмные озёра страха.

— Я не могу держать револьвер, — прошептала она. — Мои руки…видишь? — Она вытянула руки перед собой ладонями вверх, демонстрируя порезы.

— Возьми эту долбаную штуковину, — прорычала Лизи. —Стрелять из неё тебе не придётся.

На этот раз Аманда с неохотой сомкнула пальцы на обтянутойрезиной рукояткой «Следопыта».

— Ты обещаешь?

— Нет, — честно призналась Лизи. — Но скорее всего непридётся.

Она смотрела в сторону лестницы, которая вела в амбар. Тачасть рабочих апартаментов была более тёмной, более зловещей, особенно теперь,когда револьвер перекочевал к Аманде. Не заслуживающей доверия Аманде, котораямогла сделать всё что угодно. В том числе, с пятидесятипроцентной вероятностью,и то, о чём её и просили.

— Какой у тебя план? — прошептала Аманда. В другой комнатевновь запел старина Хэнк, и Лизи знала: по экрану телевизора бегут титры фильма«Последний киносеанс».

Лизи приложила палец к губам, как бы говоря: «Ш-ш-ш-ш», —(теперь нужно вести себя тихо) и попятилась от Аманды. Один шаг, два, три,четыре. Теперь она находилась посреди кабинета, на равном расстоянии как отБольшого Джумбо Думбо, так и от Аманды, которая стояла в дверях соседнейкомнаты, неловко держа револьвер калибра 0,22 дюйма, нацелив его на ковёр скровавыми пятнами. Громыхнул гром. Играла кантри-музыка. Снизу не доносилось низвука.

— Я не думаю, что он внизу, — прошептала Аманда. Лизиотступила ещё на шаг к большому, красного дерева, столу. Чувствовала, что нервыу неё натянуты до предела, вся она вибрирует от напряжения, но рациональнаячасть её сознания допускала, что Аманда могла быть права. Телефон не работал,но в здешних местах обрывы на линии случались как минимум дважды в месяц,особенно во время летних гроз. Этот глухой удар, который она слышала, когданаклонялась, чтобы поднять револьвер… она слышала глухой удар? Или всего лишьразыгралось воображение?

— Я не думаю, что внизу кто-то… — начала Аманда, и вот тутпогас свет.

Несколько секунд (бесконечных секунд) Лизи ничего не виделаи честила себя за то, что не захватила из машины фонарик. Могла ведьсообразить. А так ей оставалось лишь стоять на месте и убеждать Амандуследовать её примеру.

— Анда, не двигайся! Замри и жди моей команды!

— Где он, Лизи? — Аманда начала плакать. — Где он?

— Да здесь я, мисси, — непринуждённо ответил Дули изчернильной темноты, где находилась лестница. — И я прекрасно могу вас видетьчерез очки, которые на мне. Вы, конечно, зеленоватые, но я прекрасно вас вижу.

— Он не может видеть, он лжёт, — подала голос Лизи, и у неёзасосало под ложечкой. Она не рассчитывала, что он воспользуется каким-тооборудованием для ночного видения.

— Ох, миссас, чтоб мне сдохнуть, если я вру. — Голосдоносился от лестницы, и теперь Лизи начала различать контуры фигуры. Она невидела его бумажный пакет с ужасами, но (Боже!) слышала, как в нём что-тозвякает. — Я вижу вас достаточно хорошо, чтобы знать, что это мисс Высокая-и-Тощаяс пукалкой в руке. Я хочу, чтобы вы положили оружие на пол, мисс Высокая. Прямосейчас. — Голос вдруг стал резче, щёлкнул, словно удар кнута. — Слышите меня?!Бросьте оружие!