Во-первых, это начало его богохульств и массовых репрессий после неудачного военного похода (Камбиса – против Эфиопии, Антиоха – против Египта). Эта параллель, впрочем, может быть и случайным совпадением. Гораздо убедительнее выглядят параллели, которые относятся к неисполнившимся предсказаниям автора книги Даниила. Согласно им, Антиох должен завоевать Египет, Ливию и Эфиопию – именно те страны, которые захватил или пытался захватить Камбис. Затем под влиянием тревожных слухов «с востока и севера» он отправится обратно – что соответствует рассказу Геродота о том, что Камбис покинул Египет, узнав о появлении в Персии самозванца, претендующего на трон. Конец должен настигнуть Антиоха по дороге, вблизи оскверненного им Храма, – точно так же, как Камбис умирает по дороге на родину, наказанный за убийство священного быка Аписа.

Вполне возможно, что все эти параллели не являются случайными, а восходят к некоторому египетскому источнику, изображающему Антиоха Епифана в качестве нового Камбиса. Предположение Ю. Лебрама о существовании подобного египетского источника представляется нам более предпочтительным, чем концепция П. Нисканена, предположившего прямое влияние «Истории» Геродота на книгу Даниила. Основным аргументом в пользу концепции Лебрама является «египтоцентричность» повествования 11 главы, странная для иудейского автора. Как мы уже отмечали выше, сосредоточенность автора 11 главы книги Даниила на теме сирийско-египетских отношений выглядит выдающейся. Как отмечает Ю. Лебрам, этот интерес не оставляет его и в предсказании будущих событий. Кульминацией истории Антиоха оказывается новый поход против Египта и завоевание им Ливии и Эфиопии, а «Иерусалим, чей культ был так близок сердцу автора, играет в этом апокалиптическом перевороте только второстепенную роль»[724].

11 глава книги Даниила представляет собой первое описание гонения Антиоха Епифана, сделанное непосредственно во время происходивших событий. В этом плане оно серьезно превосходит повествования об этих событиях, содержащиеся в Первой и Второй книгах Маккавейских и отделенные от них как минимум несколькими десятилетиями. Такой необычный для Древнего Мира исторический факт, как запрет традиционной религии целого народа, событие, совершенно не укладывающееся в традиционную религиозную политику Селевкидов, вызывает массу самых разных толкований. Некоторые авторы полагали, что Антиох стремился к унификации своей державы и установлению в ней единой религии (подобное мнение мы находим уже в Первой книге Маккавейской); другие считали, что Антиох был идейным сторонником насаждения эллинизма и рассматривал иудейские обычаи как вредное суеверие, а партикуляристские законы – как проявление ненависти к остальному человечеству (такова была точка зрения ряда античных авторов, положительно оценивавших политику царя). Большое распространение получило мнение, согласно которому гонение Антиоха было результатом попытки иудейских эллинизаторов во главе с первосвященником Менелаем подавить традиционалистскую оппозицию и реформировать иудаизм, отказавшись от его партикуляристских аспектов[725]. Согласно еще одной современной концепции, осквернение Храма и запрет иудейской религии были карательными акциями, осуществляемыми с целью подавить вспыхнувшее в Иудее восстание, участники которого руководствовались религиозно-мессианской идеологией[726]. Последнее предположение кажется нам наиболее правдоподобным.

По мнению его наиболее известного сторонника В. Чериковера, нападение бывшего первосвященника Ясона на Иерусалим в 168 году до н.э. во время второго похода Антиоха на Египет спровоцировало вооруженное выступление сторонников традиционалистской оппозиции, которое вынудило Антиоха вмешаться для его подавления[727]. Косвенные указания на это содержатся в повествовании Второй книги Маккавейской, где говорится о битве между Ясоном и жителями Иерусалима после бегства первосвященника Менелая и о последующем поражении Ясона (2 Макк 5, 6–7). Очевидно, что противниками Ясона в данном случае были сторонники традиционалистской партии. Воспоминание о вооруженном сопротивлении Антиоху до начала Маккавейского восстания также сохранил Апокалипсис Животных,[728] где оно описывается в характерной для него аллегорической манере: «И я видел, как у тех агнцев выросли рога, и вороны низвергли их рога» (1 Ен 90, 9). Другим интересным документом, который необходимо упомянуть в этой связи, является кумранский текст 4Q248, обозначенный исследователями как «Деяния греческого царя»[729]. Этот плохо сохранившийся и отрывочный текст повествует о походе некоего царя против Египта, завоевании им «города святилища», его втором походе на Египет, во время которого, по-видимому, произойдет обращение народа Израиля («они все обратятся, сыны…») и начало мессианских событий. Некоторые исследователи связывают его с выступлением сторонников мессианского движения, которое имело место в Иерусалиме во время второго похода Антиоха против Египта[730]. Примечательно, что указанный текст по своему изложению кажется имеющим некоторые параллели с Дан 11 и может являться одним из литературных источников книги Даниила.[731]

Таким образом, восстание, организованное в Иерусалиме традиционалистами, было подавлено только при вмешательстве Антиоха Епифана (2 Макк 5, 11). По мнению Чериковера, даже после взятия города Антиохом Иерусалим продолжал оставаться центром вооруженной оппозиции Селевкидам, что вынудило посланного царем военачальника Аполлония прибегнуть к хитрости и неожиданно напасть на жителей города во время шаббата (2 Макк 5, 25–26). После этого в Иерусалиме была учреждена военная колония Акра, население которой составили сирийские солдаты и оставшиеся верными Менелаю евреи-эллинизаторы. Однако Антиох пришел к выводу о необходимости раз и навсегда покончить с сопротивлением своей власти в Иудее, искоренив то, в чем он видел корень зла, – иудейскую религию. Причины, побудившие царя сделать такой вывод, достаточно убедительно описаны в работе Гольдштейна[732]. Несмотря на то, что античная эпоха не знала религиозных преследований, продиктованных теологическими соображениями, для нее был вполне обычен запрет религиозных культов, признанных вредными с государственной точки зрения, сторонники которых могли подозреваться в заговоре и мятеже. Характерным примером этой практики был запрет дионисийских вакханалий в Италии и истребление их последователей, осуществленные Сенатом в 186 году до н.э. Антиох, бывший тогда заложником в Риме, был свидетелем этих событий, что могло побудить его в дальнейшем поступить с иудеями аналогичным образом. Кроме того, некоторые источники сообщают об осуществленном Антиохом Епифаном изгнании философов из Антиохии из-за традиционного обвинения в «развращении молодежи»[733]. Это опять-таки хорошо согласуется с его дальнейшими действиями по подавлению иудейской религии, которая представлялась ему формой вредной и подрывающей общественные устои философии. Меры, предпринятые Антиохом в 167 году до н.э., были направлены на искоренение иудаизма в его современном виде и на установление в Иерусалиме синкретического иудейско-языческого культа, который представлялся правильным почитанием верховного небесного божества приглашенным Антиохом «экспертам»[734] (2 Макк 6, 1).

Все указанные события были кратко описаны автором книги Даниила в стихах Дан 11, 31–39. Сначала он говорит о построении в Храме языческого алтаря, именуемого им «мерзостью запустения» (Дан 11, 31), затем повествует о поддержке царем евреев-эллинизаторов (Дан 11, 32) и преследованиях традиционалистов (Дан 11, 33– 35). Далее автор выдвигает целый ряд обвинений