Он был бы жалок со своим безумным взглядом и скрюченными пальцами, которыми ловил воздух, не будь это так страшно. Бегая от луча к лучу, Саттерклиф выкрикивал что-то бессвязное, а Ло никак не могла отойти от изумления и негодования. Маркус притворялся! Но… это означало, что он все знал заранее?

— Верните его, Бастельеро!

Остановившись возле Ло, он схватил ее цепкими жесткими пальцами за руку и стиснул до боли.

— Остановите! Или, клянусь, я выжгу вашей подруге разум!

— Он в садах Претемной, — тихо и очень напряженно сказал Маркус, окончательно сбрасывая личину опьянения. — Смысл отпускания души именно в этом. Туда мне доступа нет.

— Нет, есть! Ты Избранный! Ты любимчик смерти, лживый щенок! — взорвался магистр, притягивая к себе Ло, а другой рукой хватая орденскую звезду, висящую на его груди. — Верни его, или я открою врата сам! И первой запихну в них эту сучку!

— С ума сошли? — беспомощно вопросил Маркус, на глазах бледнея. — Магистр, вы же не профан! Вы сами некромант! Здесь за Гранью — тысячи душ, которых быстренько отправили растворяться в небытие! И не приличных дорвенантцев, которых я мог бы сдержать и проводить, а диких урту-томгар! Они же вернутся! Голодными духами, мать барготову! Они все живое в окрестностях выжрут на неделю пути, пока из Ордена мастера придут! А с меня и вас живьем снимут шкуры и пустят на бубны для своих шаманов!

— Бастельеро, делайте, что сказано! — страшно улыбнулся магистр. — Я должен получить назад своего сына. Иначе… Крови в нашей милой Ло хватит, чтобы открыть врата.

— Миледи! — подал вдруг голос капитан, и Ло глянула туда. — Пестрая коза!

Коза? Какая коза, о чем он? А потом у Ло в сознании вспыхнуло! Пестрая коза, о которой рассказывал Рольфсон, скачет по крыше с полотенцем в зубах… По крыше! Глупая смешная надежда… Но ведь в башню ее позвал Малкольм, а не Тибо, которому капитан верил куда больше. Значит, Тибо занят?

Она упала на пол, выдернув руку из ладони магистра отчаянным движением. И тут же услышала над собой громкий лязг о металл и всхлип. Зажмурилась, как в детстве, когда сказка оказывалась особенно страшной, а потом упрямо открыла глаза. Поднялась на одно колено…

Капитан одним прыжком добрался до Тильды, воющей и бьющейся в судорогах, схватив ее в охапку. Бастельеро с тем же бледным напряженным лицом протянул перед собой руки, словно пытаясь что-то сдержать. А у ног Ло корчился окровавленный магистр Саттерклиф, держа рукой арбалетный болт, саданувший магистра прямо в орденский знак на груди и скользнувший наискосок по боку. Сержант Тибо, все это время «подтягивавший пружину» где-то наверху, на обломках полуразрушенных стропил, дождался своего мига. Вот только кровь здесь была совсем ни к чему. Там, где граница миров столь тонка, хватит малейшего прокола, крошечного ожога в ткани мироздания… Например, ритуальной звезды для вызова духов, политой чьей-то кровью.

— Уходите! — отчаянно закричал Маркус. — Капитан, берите их и уходите! Быстрее! Я недолго удержу врата один!

Проходя через звезду и следуя линиям разлившейся крови Саттерклифа, над полом ширилась черная трещина, окаймленная разноцветным свечением. Внутри нее кипело и бурлило что-то, полное оскаленных пастей и когтистых лап.

— Да уходите же! — снова закричал Маркус, почему-то хватаясь левой рукой за предплечье правой. — Помощь сейчас будет…

Капитан, закинув на плечо обмякшую Тильду, подскочил к Ло, пытаясь схватить за руку. Что-то крылатое, истошно орущее и щелкающее зубами, вылетело из трещины и кинулось в их сторону. Не замедляясь, Рольфсон свободной рукой перехватил тварь на лету, мгновенно свернул шею и отбросил.

— Милости Претемной прошу… — зазвучал вдруг детский голос со странным выговором. — Я держу разрыв, мастер, закрывайте врата!

Выйдя из темного угла, где — Ло могла бы поклясться — никого не было, мальчишка Валь шел к ним, повелительно указывая на клубящуюся над полом тьму самым обычным армейским ножом, на лезвии которого горели алым светом руны. Лицо Бастельеро осветилось неподдельным счастьем, а руки замелькали так быстро, что Ло почти не видела движений.

— Госпожа моя Претемнейшая, милосердная и справедливая… — бубнил мальчишка, пока Маркус стягивал черную щель, как швея — прореху.

— Все! — выдохнул Бастельеро. — Успели! Капитан, кто там у вас еще в запасе? Ладно арбалетчик, но некроманта вы где взяли?!

Рольфсон не отвечал, перехватив дочь с плеча на руки и замерев изваянием. Перед ним в воздухе мерцала серебристая фигура, удивительно похожая на ушедшего Саймона, только женская. Погладив по голове Тильду, призрак наклонился к капитану, не сводящему с него отчаянных глаз, провел ладонью по его щеке, а потом поцеловал в губы.

Спустя миг женщина-призрак оказалась возле Ло, улыбнулась ей ласково, тоже погладила по щеке холодной невесомой ладонью. Ло, никогда не видевшая ее живой, мгновенно узнала длинные рыжие косы и круглое лицо, так похожее на лицо Тильды, только взрослое.

— Будьте счастливы, — шепнула Мари Рольфсон. — Береги Эйнара и мою дочь.

А потом неимоверно быстрым движением ударила Ло под грудь, покопалась внутри умелыми пальцами швеи и тут же вытащила их.

Задохнувшись от боли, Ло последний раз посмотрела в глаза Мари и успела увидеть ее удовлетворенную улыбку.

Потом она смутно помнила, как черно ругаются в два голоса Маркус и Рольфсон, как из открывшегося портала выскакивают люди, а когда над Ло склонился сам его величество, поняла окончательно, что бредит.

— Успокойтесь, милорды, — равнодушно сказал король. — Если бы призрак почтенной дамы хотел убить леди Ревенгар, он не стал бы вытаскивать из-под ее сердца осколок. Призраки обычно знают, что делают. Эй, там, лекаря сюда! И уберите кто-нибудь кота, я понимаю его чувства к магистру, но нам с Саттерклифом еще беседовать, а запах кошачьей мочи лично меня не вдохновляет. Бастельеро, как же я вами недоволен! И вами, капитан, тоже!

А больше Ло не помнила ничего.

— Милорды и миледи, я крайне вами недоволен.

Его величество не повышал голоса, но даже тихие слова в сочетании с взглядом, которым он окинул присутствующих, у Эйнара прокатились морозом по спине. Леди, только сегодня утром вставшая с постели, — королевский лекарь утверждал, что рана от осколка исчезла бесследно, — еще сильнее выпрямилась в кресле; некромант, занявший другое кресло в углу, настороженным взглядом весьма напоминал нашкодившего Мяуса. Сам Эйнар, замерев у стены, поскольку кресел в комнате больше не было, даже представить не мог, чем кончится недовольство его величества, допуская что угодно, от ссылки до плахи, поэтому просто промолчал, готовясь к неизбежному.

— Лишь по счастливой случайности, которую еще предстоит исследовать, насколько она случайна, Дорвенант не получил прорыв из Темных Миров, — сообщил король, глядя почти с отвращением. — Да, вам удалось сорвать заговор, но каким образом? Милорд Ревенгар, что это за джунгарский ярмарочный балаган с арбалетами? А если бы ваш сержант не попал или попал не в того?