— Ваш джип угнали.

— Пусть он пригодиться новым хозяевам.

Да, определённо Дария не была хозяйкой всего своего имущества — человек с такой позицией физически не смог бы заработать столько денег.

— А почему остров Пасхи?

— Друг сказал, что там безопасней всего.

— Друг?

— Да. Он мне помог с перелётами. И корабли тоже его.

— Хороший друг. А сам он где?

— Хороший, но несчастный, — Дария задумалась и посмотрела в даль столь странным взглядом, включавшем в себя жалость, разлуку, сожаление и столько других противоречивых и скорбных чувств, что в Илене проснулось чувство такта и она не стала больше расспрашивать о загадочном друге немой девушки с другого конца планеты.

— А что все мы будем делать, когда приплывём?

— Жить.

Анастасия открыла глаза. На неровном белом потолке сидело две мухи, деловито ползавших кругами. Бледно-голубой плафон люстры со сколом висел словно медведь на воздушном шарике. Через открытое окно тянуло июльской жарой, тюль неровно и вяло колыхалась, улавливая малейший сквозняк, забредавший в окно второго этажа. Женщина встала с кровати и подошла к проёму, стараясь, чтобы её в ночной сорочке не было видно с улицы. По старому растрескавшемуся асфальту медленно двигался караван пыльных грузовиков с горной породой.

Касторцы, инопланетяне, мраморные статуи или как ещё их можно назвать, появились как всегда неожиданно, когда, сбежав из охваченной эпидемией центральной части России, Анастасия вместе с сыном находилась недалеко от Сургута. Ей указали на безопасное место в Хакасии, и в этот раз избегать сотрудничества стало опасно для жизни. С помощью Кая она собрала выживших людей в окраинном шахтёрском городке, и они начали новую жизнь. Она не знала, что случилось с мраморными изваяниями с момента последней встречи в Стамбуле и до новой в Сибири, но судя по потерянному виду Асфодель и заплывшему бирюзовым глазу Кая, заключительное рандеву с Дмитрием, Калисой и Юлией на подпевке оказалось непростым.

Россия всё-таки применила ядерное оружие против армии КНР, за которой следовало испуганное и зачастую уже заражённое население на территорию также охваченного вирусом Хабаровского края и Амурской области. Применили его и США для защиты своих баз в Японии, однако им не помогло. Чем закончилось противостояние, мир уже не знал. Как не знал и о результатах последовавшего нападения Северной Кореи на Южную, воспользовавшуюся воцарившимся хаосом, итогах перманентного конфликта Мексики и США на той же почве беженцев, последствиях действий армии ЕС, изолировавшей западные департаменты от потока заражённых с юга и востока. Никто не знал о судьбах правительств, успевших или не успевших улететь на отдалённые базы или скрыться в глубоких бункерах. Сама Анастасия потеряла связь с сестрой и продолжала терзаться в догадках. Крупнейшие мегаполисы не пострадали от панических военных действий, но стали огромными некрополями, колоссальными гробницами для жертв вируса.

Но, не смотря на все трудности, за прошедшие четыре года им многого удалось достичь. Сибирские деревни и небольшие города достаточно изолированы и до большинства зараза не дошла, из Хакасии со всеми обнаруженными поддерживается связь. Сколько ещё проработают без должного обслуживания вышки сотовой связи неизвестно, но остаётся только надеяться на их надёжность. Младшие касторцы, под руководством Эхнатона, исследуют ближайшие крупные города. По их словам, ещё около двух лет, и люди смогут начать возвращаться в мегаполисы, когда в них утихнут все последствия. Да, инопланетные гости перестали скрываться за спинами посредников и напрямую сотрудничают с людьми.

Они стали новой религией, высшими существами, пришедшими нас спасти и указать истинный путь на контакт и единение с нашей планетой, которая стала живым, но пока что неразумным существом. Касторцы проповедуют единство, взаимопомощь, саморазвитие и открытость новым знаниям, и всё то, что мыслители древности признавали высшими добродетелями. Мраморным изваяниям удалось даже вплести свои проповеди в идею православия. Измученные, напуганные, деморализованные люди с радостью приняли над собой опеку и безропотно согласились на постройку новых сомнительных объектов культа. За их самопровозглашённой столицей в Хакассии как раз строился подобный объект — подземная разветвлённая шахта, галереи которой ориентировались по сторонам света и ещё каким-то показателям. Касторцы позиционировали его как средство связи людей и чего-то высшего. Хотя Анастасия знала: данные сооружения новой религии — не более чем усовершенствованный вариант того, чем занимались для статуй корпорации. А концепция «живой Земли» — искусная ложь и иллюзия, скрывающая нечто, о чём знают только касторцы. Для работы в комплексах искали альтернативно, неоднозначно одарённых людей. Кого в древности считали шаманами и колдунами, позже магами и менторами, а после и просто сумасшедшими. В том числе искали чудом выживших участников проектов корпораций. Инопланетные существа продолжают следовать своим целям.

Истинную подоплёку могут знать корпорации. Анастасия была уверена — тёмная дива в памятном разговоре рассказала отнюдь не всё. Или знали. О Дмитрии, Калисе, Юлии или их последователях за все четыре года не поступило ни одной новости. Даже косвенной. Выживи они, оружейный барон наверняка уже заявился бы с претензией на власть. А касторцы не желали что-либо говорить на счёт судьбы бывших союзников.

Одевшись, Анастасия спустилась на первый этаж бывшего Дома Культуры, переоборудованного под жильё, в пустой зал, где ныне размещалась столовая. В углу на обшарпанном бетонном полу лежал Эхнатон, наблюдавший за ленивыми солнечными зайчиками. Он поднял голову, женщина почувствовала себя внутри янтарного взора.

— Доброе утро, — Анастасия вздрогнула.

— Здравствуй, — выдавила из себя женщина излюбленное приветствие Кая, назвать утро добрым язык уже не поворачивался.

В такие моменты, она хотела переехать в кривой дощатый барак, а не жить при максимально возможных в текущих условиях удобствах, но с такими соседями. И она была не одна в таких мыслях. Соседство касторцев не вынесла половина самостоятельно организовавшегося правительства, переехавшая кто куда, хотя мраморные изваяния из камня вон лезли, стараясь предстать в амплуа добрых богов и покровителей, знать каждого и помнить о его нужде. Тем не менее, их большей частью воспринимали как смотрителей и блюстителей, чем как кормящих и спасающих. Впрочем, сейчас это не важно — людей очень мало, но постепенно… Со временем, когда вновь появится экономика, выйдут из убежищ правительства, им придётся столкнуться с более осознанным выбором общества или выставить перед собой новых Дмитриев. Или они уже сделали это. Касторцы знают всё, что знает она, но сотрудничают с ней и помогают. Её организаторский талант, знание географии и ресурсно-экономических возможностей страны, на территории которой они теперь находились, вера выживших людей в Анастасию, во многом обеспеченная популярностью в прежние времена, — всё это полезно мраморным статуям. Как были