автомобильной стоянке рядом с домом, где она снимала квартиру. Небольшой двухэтажный дуплекс в Новом Орлеане, в котором Анджела выросла, сильно пострадал. Из-за ураганного ветра его крыша провалилась прямо в комнаты, а во время последующего наводнения дом еще и затопило. Анджела перестала выплачивать страховку за него после того, как ей пришлось бросить работу, чтобы заботиться о больной матери.

В своих выступлениях по радио и телевидению Анджела не пыталась бросить кому-то вызов или выплеснуть на кого-то недовольство. Она хорошо понимала, что именно хочет рассказать. Ей не терпелось поделиться с другими тем, что накопилось в ее душе с того самого момента, когда ее фактически насильно разлучили с матерью. И именно такую историю хотела услышать публика.

«Я собираюсь выступить в роли адвоката дьявола», – заявил Анджеле один из репортеров перед очередным интервью. «Ничего у вас не выйдет. Ни дьяволу, ни его адвокатам здесь не место», – ответила Анджела и выставила его вон.

Рассмотрение исков родственников приостановилось в ожидании результата аналогичного процесса, связанного с гибелью пациентов Пендлтонской методистской больницы в восточной части Нового Орлеана. Истцы обвиняли персонал медицинского учреждения в халатности, результатом которой стала его неготовность к работе в условиях урагана. Адвокаты истцов пытались возложить на владевшую больницей компанию ответственность за несчастные случаи, произошедшие в принадлежащем ей помещении. Один не участвовавший в процессах адвокат, специализирующийся на страховых случаях, назвал это «новой теорией ответственности учреждений здравоохранения – за недостаточную готовность к экстремальным ситуациям». Юристы, представлявшие интересы больницы, настаивали на том, что речь должна идти о врачебной халатности. Ответчикам это было бы выгодно: по закону штата Луизиана, каждый такой случай должен был предварительно рассматриваться комиссией из трех медиков, а максимальное возмещение со стороны больницы или ее владельца составляло 500 тысяч долларов, причем большая часть этих денег обычно выплачивалась из специального компенсационного фонда.

В суд обратились не только пациенты и их родственники. Хотя в Луизиане закон защищал работодателей от исков со стороны работников, некоторые сотрудники Мемориала, в том числе группа медсестер отделения интенсивной терапии новорожденных, все же подали на больницу в суд. Они рассчитывали привлечь к ответственности владельца Мемориала, компанию «Тенет» либо воспользоваться единственным исключением из упомянутого закона, доказав, что речь шла о преднамеренном преступлении. Ряд сотрудников «Лайфкэр» также подали иски против Мемориала, поскольку формально это медучреждение не было их работодателем.

Медсестра реанимационного отделения по имени Дон Мэри Гик, которая ранее написала письмо генеральному директору «Тенет» с критикой в адрес руководства корпорации, в своем иске указала, что Мемориал и «Тенет» не смогли «обеспечить надлежащее медицинское обслуживание, уход и безопасность пациентам больницы», а также должным образом организовать их эвакуацию. «Во время урагана «Катрина» я пережила сильное эмоциональное потрясение, которое теперь не позволяет мне работать медсестрой в реанимации или даже просто медсестрой. У меня был диагностирован посттравматический синдром. Я несколько раз пыталась возобновить работу на должности медсестры в разных лечебных учреждениях, но всякий раз оказывалось, что я не могу больше этим заниматься, и мне приходилось увольняться», – написала она.

Впрочем, некоторые эвакуированные из Мемориала пациенты были благодарны медикам и не испытывали никаких горьких чувств из-за того, что с ними произошло. Появившийся на свет раньше времени новорожденный, которого доктор Хуан Гершаник по прозвищу Аргентинский кенгуру во время эвакуации на вертолете прижимал к себе, вручную обеспечивая малышу искусственную вентиляцию легких, в итоге оказался в Хьюстоне. Ребенок не только выжил, но и здорово подрос и окреп за год, прошедший после урагана и наводнения. В первую годовщину «Катрины» мать ребенка вместе с ним вернулась в Новый Орлеан и встретилась с врачами, которые его спасли. Так было положено начало ежегодной традиции.

* * *

Через год после урагана в эфире информационно-аналитической программы «Дейтлайн» телеканала Эн-би-си был показан репортаж о событиях, которые происходили во время стихийного бедствия в Медицинском центре имени Линди Боггс. Это лечебное учреждение было очень похоже на Мемориал, и им тоже владела корпорация «Тенет». Условия там мало отличались от тех, которые существовали в Мемориальном медицинском центре. В центре имени Линди Боггс также отключилось электричество, почти отсутствовала связь с внешним миром, и эвакуация была проведена с большой задержкой. Герметичные шлюзовые ворота, которые должны были защитить больницу в случае наводнения, не выдержали, и вода хлынула на ее территорию, словно водопад.

Вертолетной площадки у центра имени Линди Боггс не было, на прибытие машин «Скорой помощи» рассчитывать также не приходилось. Было решено начать эвакуацию на лодках – тем более что незатопленные городские территории находились сравнительно недалеко. Администрация больницы распорядилась первым делом вывезти здоровых людей, не являвшихся пациентами лечебного учреждения. В среду в «Линди Боггс» прибыли пожарные и стали руководить действиями владельцев небольших шлюпок и прогулочных лодок. Теперь на них начали эвакуировать больных. Пожарные направляли лодки к разрушенной дамбе рядом с соседним почтовым отделением. Оттуда людей забирали вертолеты. Примерно сто пятьдесят пациентов больницы были разделены на три категории – А, Б и В. Некоторые врачи считали, что в первую очередь следовало эвакуировать больных категории В, то есть самых тяжелых. Но большинство медиков и пожарные решили отложить их вывоз на самый последний момент. Те, кто принимал это решение, исходили из того, что в сборных пунктах для эвакуированных тяжелобольные не смогут получить необходимую медицинскую помощь. Репортер телеканала Эн-би-си Хода Котб, беря интервью для программы «Дейтлайн» у пожарного Криса Шамбургера, поинтересовалась, почему был выбран именно такой вариант. Тот не смог дать вразумительного ответа на этот вопрос и лишь сказал: «Так делается всегда».

Доктор Гленн Джонсон, исполнявший обязанности главврача центра имени Линди Боггс, рассказал, что буквы, обозначавшие ту или иную категорию, людям писали фломастером на лбу. «В то время мне приходили в голову ужасные мысли, – признался Джонсон. – Я думал, что, наверное, нечто подобное делалось в Освенциме, где людей, если я не ошибаюсь, тоже метили – как скот».

Гленн Джонсон пожалел одну парализованную пациентку, муж которой вызвался сам ее нести, и вместо категории В включил эту женщину в категорию А. «В тот день это был единственный случай, когда я проявил сострадание», – сказал Джонсон. Персоналу «Линди Боггс» пришлось перетаскивать лежачих пациентов на простынях, преодолевая многочисленные лестничные пролеты. Пожарные получили приказ покинуть больницу после захода солнца – это было продиктовано соображениями безопасности. Они ушли, оставив на территории медцентра тяжелых больных, людей с хроническими заболеваниями и тех, кто находился при смерти, – и больше уже не вернулись. Группа медиков и спасателей появилась в больнице в четверг, 1 сентября. Они продолжили эвакуацию, хотя в