– Уходим, идиоты! – кричал невидимый Янж. – От этой штуки лучше держаться подальше! Я её не контролирую!

Послышался тонкий свист, постепенно переходящий в вибрирующий вой. Воздух задрожал, казалось, замерцал свет. Где-то в стороне дико заорал Янж, и Пырч совершенно неожиданно соскочил с капитана и бросился бежать.

Шатаясь, Валентин неуклюже поднялся со сцепленными руками и побрёл в том же направлении.

– Стоять, суки, стоять! – бормотал он, мало что разбирая вокруг.

Прямо из воды, у самого берега, рос уже знакомый чёрный «хобот», только здесь он был куда больше, чем в Храме. Огромный, метров пятнадцать в высоту и толстый, как колонны Большого театра, он повернул свой торец к Валентину и, казалось, внимательно рассматривал его.

– Кин! – Не обращая внимания на странное вещество или существо, капитан бросился к лежащей на песке девушке. – Что он с тобой сделал, сволочь?!

Валентин прикоснулся к её шее, на которой остались синяки от пальцев Янжа – пульс и дыхание отсутствовали. Ещё не веря случившемуся, Валентин откинул со лба тарланки волосы и попытался сделать искусственное дыхание.

– В мире этого порядка она умерла.

В отчаянии капитан хлестнул девушку по щеке – раз, второй, третий.

– Это не поможет, Валентин.

– Не может быть, не может быть… – потрясённо повторял Валентин. – Кин…

Он припал к её груди, надеясь услышать биение сердца, – тишина.

– Успокойся.

– Как успокиться?!.. – в бешенстве заорал капитан и, не понимая, кто с ним разговаривает, беспомощно огляделся по сторонам.

Только сейчас Валентин осознал, что кроме него и Кин вокруг больше никого нет – исчез куда-то Янж и даже трупы Бигуса и Сохатого исчезли.

– Шорин? – растерянно позвал Валентин, понимаясь на ноги. – Коля, ты где?

Рядом среди груды тряпок валялся пистолет Янжа. Капитан подобрал его и уставился на «хобот», мерно покачивающийся в нескольких метрах от него. Что это ещё такое?

– Я один из вариантов внешнего коммуникатора, – ответил «хобот».

Валентин попятился и снова позвал:

– Коля!

– Ты – землянин Валентин, – констатировало странное устройство. – Ты был в Терминальной Зоне. Ты имел самый плотный контакт с главной управляющей мыслеформой. Это то, что тарланин Тигурд назвал Аархом.

Валентин облизал губы и покосился на Кин, лежащую теперь между ним и гротескной чёрной колонной.

– Ничего не понимаю, – хрипло ответил он. – Да, я был в Терминальной Зоне, ну и что?

– Твой контакт с главной управляющей мыслеформой, с Аархом, предполагается развить..

– Сначала мне нужно найти своего друга, а её… – Он беспомощно посмотрел на девушку.

– Это лишь пустая матрица сознания, не думай об этом. А твой друг отыщет тебя, – прошелестел «хобот». – Идём!

«Хобот» приблизился, и Остапенко показалось, что вокруг него начал сгущаться чёрный туман – точно так же, как в Храме. Свет исчезал, стало темно – нет, не просто темно: вокруг просто ничего не осталось!

И он летел вверх.

А может, и падал, или вообще висел на месте – понять направление было невозможно, в этом бесконечном «ничто» всякие ориентиры отсутствовали. Валентин не видел даже собственных рук и не мог бы сказать, есть ли у него тело вообще.

Потом стало вдруг светло. Нет, темнота осталась, но появился свет – вместе с темнотой, но – по отдельности.

И появился цвет. Его не было, и его было много. Он был один, но он был разный. Но что значит «разный» и что такое «много», Валентин пока не знал. Он вообще ничего не мог понять в этом хаосе света, тьмы и цвета.

Валентин посмотрел на свои пальцы. Кажется, их должно было быть десять. Надо бы сосчитать, но как – ведь рук нет…

Впрочем, пальцы – это лишь форма. А форма – вещь вторичная, поэтому она не столь важна. Только содержание, только сущность играют роль.

Но, тем не менее, и формы тут имелись – вот точка, вот ещё, а там уже много точек. Да, это же прямая линия – с трудом, но он узнал её. Одна, две линии…

А это круг, а здесь квадрат…

А вот ваза, розы в ней.

А вот огонь. И рядом – страх. А посреди всего этого – любовь, зародыш шевелится.

Вон, словно видения воспоминаний, какие-то образы – то ли из жизни, то ли из виденных когда-то кинофильмов, компьютерных игрушек, прочитанных книг…

Картинки. Лента – это жизнь! А дальше…

Дальше… Что там, дальше? Капитан пытался рассмотреть странное пятно, быстро приближавшееся.

Впрочем, имелось ли тут направление, курс, он не знал. Далеко это пятно или близко? А что такое, собственно, расстояние? С чем его соизмерять? И что такое скорость? Скорость движения – чего?

Его!

Валентина озарило. Это же ЕГО скорость. Это ОН сам движется.

А кто он такой? КТО ОН ТАКОЙ?!?!..

Пятно приближалось. Они летели навстречу друг другу. А может, это просто расстояние между ними исчезало. Или же они росли.

Потом появилось ещё одно пятно. Они были разные, и они были одним и тем же. Между ними лежали умопомрачительные расстояния, но, тем не менее, центры пятен совпадали…

– Я Аарх, – сказало первое пятно.

– Он Аарх, – подтвердило второе пятно.

– И он Аарх, – добавило первое.

– И я Аарх, – согласилось второе.

– А кто тогда я? – спросил Валентин.

Вопрос повис в пустоте. Хотя это не было пустотой – это было всем.

Тут находилось множество знакомых и незнакомых людей, и даже баори, мараты и ещё какие-то существа.

Ни с того, ни с сего из небытия всплыли развалины неузнаваемых городов, неземные джунгли, хорошо знакомый восьмиколёсный БТР и целая куча «тарелок». Всё существовало и не существовало – ведь формы не имели значения, но они присутствовали, перетекая одна в другую. Среди людей часто виднелись знакомые – вон Шорин, Бигус и даже Сохатый, а вон там – полковник Проляков.

Валентин чуть не сказал «Здравия желаю, товарищ полковник!», но Проляков уже исчез, уступив место разъярённому трёхглазому марату, который что-то полопотал и вдруг ни с того, ни с сего взорвался Сверхновой. Сначала его белая кровь была повсюду, но потом неожиданно из неё кристаллизовался Янж.

– Привет, – сказал он. – Ну, как поживаешь, мой верный слуга?

– Я тебе не слуга! – прошипел Валентин и пообещал: – Я убью тебя, мразь!

И как только он произнёс это, родилась Смерть.