Тон не предполагал споров. Севан вежливо наклонил голову.

– Вопросы?

– Кто соберет показания коммандера Алеманда и леди Фаины?

– Мог бы Варлин, но ему ночью досталось – он не скоро поправится. Направлю Лелева. Так лучше, учитывая ваш стиль работы и характер младшего Кречета. Он не вышвырнул вас в небо только из уважения к дубовым листам на воротнике – вы служите, невзирая на травму.

Севан побледнел и потер зазудевшую под бинтами кисть. Его пугала уже одна мысль оказаться среди бесполезных калек.

– Альконт ответит греонцам?

– Порой полезнее сделать вид, будто мы ничего не заметили. Я порекомендую Его Величеству брать с собой больше Беркутов в охрану и не увеличивать, по крайней мере явно, пограничное присутствие Флота на юго-востоке.

– Вы… – Севан поколебался, – нашли, как утекала информация?

– Конечно, – глава Службы посмотрел гитцу в глаза. – Достаточно глядеть под ноги, чтобы не спотыкаться. Все?

Теперь Севан понял. Он получил ответ, еще когда лорд Корвунд отослал со встречи секретаря.

– Последний вопрос…

Он не сожалел, что втянул Марию в смертоубийственное дело, но ощущал некоторую ответственность за ее будущее. Перед ней открылась возможность завязать с нелегальным прошлым и служить Короне. К тому же за время расследования члены экипажа «Аве Асандаро» узнали много секретных сведений. В любой момент они могли выкинуть финт, не укладывавшийся в планы его величества. Было опасно отпускать их в вольное воздухоплавание.

– Если насчет доктора Гейц, то я собираюсь расширить штат, – просто ответил лорд Корвунд.

Леди Риволл медленно повернулась:

– Что?!..

2012

За последний век Эдуард не единожды посещал Бронгальд, хотя не выносит этот город. Неприязнь ко всему греонскому у альконцев в крови. Столица королевства напоминает ему улей отвратительных насекомых – не спасает даже выверенная планировка пересекающихся под прямыми углами улиц. Греонцы гонятся за геометрическим совершенством, не заботясь об архитектурном ансамбле: однообразные стены черны от смога, за трубами не видно неба.

Эдуарда всегда приводят в Бронгальд дела. Нынешняя поездка – не исключение. Алхимик хочет, чтобы он завербовал человека, который обобрал до нитки треть лордов Коронной Коллегии и вышел сухим из воды. Она искала его много лет. Мошенник умело скрывался, меняя лица.

Наконец о нем доложил один из бронгальдских информаторов.

Маленький ресторанчик возле железнодорожного музея называется «Толстый король». На вывеске красуется белая шахматная фигура. Однако Эдуарда она не интересует. Тот, кто нужен альконцу, носит иной титул и сейчас наслаждается обедом у окна под вывеской.

Эдуард входит в ресторанчик и, кивнув ему как старому знакомому, присаживается за стол. Со стороны – встреча приятелей. Рядом мигом возникает гарсон. Эдуард выбирает из меню мясную закуску и бутылку относительно сносного красного вина.

Обедающий цепко его изучает. Альконец задумывается, хватило ли тому внимательности заметить необычный покрой плаща, скрывающий металлическую руку, или нет.

– Вопреки заблуждениям персонала, мы не представлены, – замечает человек, едва гарсон отходит.

– Я вам – несомненно. Вы, барон Эмрик Архейм, мне заочно знакомы.

– При добрых обстоятельствах, надеюсь?

– Ваши успехи меня радуют. Наверное, у вас еще хватает планов на будущее?

– …Слишком личный вопрос, – Архейм промокает полные губы бумажной салфеткой.

С минуту оба молчат. Барон явно дает собеседнику возможность объяснить свой интерес.

– Вам никогда не казалось, что вы достойны большего, чем звание афериста? – спрашивает Эдуард.

– Внезапно. Разве альконцы высокого мнения о греонских титулоносителях?

– Давайте начистоту. Я знаю про все ваши дела. «Жемчуг» в Альконте, восток Россона, центр Харана…

Архейм любезно улыбается, но в глазах светится сосредоточенное напряжение.

– Вы – очень талантливый человек: живы, на свободе и не в бегах. Но сколько еще сможете заниматься любимым делом?

– Пока на покой не собираюсь, – сдержанно отвечает Архейм.

– Рано или поздно о вас узнают везде, кроме захолустья. Готовы провести остаток жизни в оскирийской деревне?

Возвращается гарсон, избавив барона от необходимости ответить немедленно. Расставляет закуски и бокалы, открывает вино. Эдуард не отрывает взгляда от Архейма. Барон слишком благоразумен, слишком осторожен.

– Я легко затеряюсь и на Джаллии… – произносит он, обведя рукой стол. – У меня скромные запросы.

– Материальные – да…

Барон театрально вздыхает.

– Я вижу творца, – продолжает Эдуард. – Вы уже набили руку, навострились, велоцираптора съели – достигли вершин мастерства, проще говоря, но… в равной весовой категории. Побеждаете легко. Без усилий. Не встречая по-настоящему сложных задач для своего отточенного интеллекта.

В глазах Архейма мелькает вспышка. Вольно процитированная догма Института Инженеризма задевает что-то в его душе.

– Я хочу предложить вам крайне сложную задачу, – Эдуард таинственно понижает голос.

– В другой «весовой категории»? – взяв бокал с вином, Архейм наклоняется к собеседнику.

– Да… Кое-что насчет Альконта.

– Мне там не обрадуются, – предупреждает барон.

– Поверьте на слово – я дам вам все для поистине пламенной премьеры, – альконец поднимает бокал для тоста. – Готовы обсудить?

Столица Команда «Аве Асандаро».

Прощальное письмо. 28.08.2015

Первые столкновения между традиционалистами и сторонниками Эдуа́рда Фиа́рина, Его Светлости герцога Ветск, датируются мартом 1925 г. Фиарин решил заставить силой признать свою власть и начал уничтожать претендентов на престол. За развязанную междоусобную войну и жестокость его прозвали Кровавым герцогом.

Противостояние длилось полгода. Традиционалистов сплотил Эдгар I Маркавин, Его Светлость герцог Гитский. Он долго придерживался нейтралитета и тайно собирал сторонников, хотя сам находился в середине списка престолонаследников. Однако благодаря Фиарину очередь сильно сократилась. Когда Маркавин выступил против него, обвинил в измене и поклялся изгнать из королевства, то имел все шансы стать новым монархом.

Заявление «гитского выскочки» разъярило Фиарина. Он атаковал владения Маркавина и попал в тщательно спланированную ловушку. Пятичасовое сражение закончилось для Фиарина разгромом. Он бежал на запад, был сбит на перехватчике у россонской границы и считается погибшим. Место крушения не нашли.

Лют Таргед, профессор истории Джаллийской академии философии