что я на них и собаку натравливать не стал бы – ну, собаку жалко. Но как только я увидел… гм… этого господина, все сомнения отпали. Это как из толпы «пустышек» выцепить цепочника – сразу все становится ясно. Но вы и сами видели его, док: жуткий, жуткий тип. С таким связываться… ох… «Мистер Ратц», так его величал газетник. Уж сколько я повидал злыдней в этом городе, можете мне поверить, док, но этот тип – худший из них. Все забалтывает, заговаривает своими занудными конторскими фразочками, и оп – а ты уже ножкой в петельке – сцапали тепленьким, и никуда не денешься. Так с виду не скажешь, но мой наметанный глаз им обмануть не удалось: оружия у них много. Хоть и выглядят люди Ратца, как конторщики, но ведут себя и двигаются, как «башмачники», то есть наемные убийцы.

Газетник встречался с Ратцем и его людьми несколько раз. И из того, что мне удалось подслушать, подтвердилось то, что он их сверчок.

После того, как вы решили спровоцировать Трилби и сообщили ему про Фиша, он заметушился так, словно его ужалили. Первым делом он доложил своим нанимателям о том, что ему стало известно. После чего взвел все свои пружины и отправился на поиски. Он побывал в Доме-с-синей-крышей, где выяснил, что к делу причастен нюхач Граймль. Разумеется, он знал, что в конторе Граймля была полиция – не зря она находится через стену от редакции, но прежде он не придавал этому значения, считая, что Граймль и его дела внимания не заслуживают. Теперь же все переменилось. Он проник в контору нюхача, прошушерил ее как следует и выяснил, что Граймль является страстным поклонником певички из кабаре, Фифи Фуантен – мадам из тех, что пудрят не только собственное личико, но и чужие мозги, если вы понимаете, о чем я, док. А в Саквояжне все знают, что даже тюрьма не всегда является препятствием, чтобы хотя бы глазком глянуть на этих обольстительных… кхм… да. В общем, Трилби понял, что Граймль ни за что не упустит возможности побывать на ближайшем вечере в «Трех Чулках», ну а остальное уже закрутилось само собой. Он сообщил Ратцу, и тот вместе с несколькими своими агентами прибыл в кабаре к указанному времени. Там они и схватили Граймля, выцарапали из скрюченных пальцев парочки переодетых фликов, ваших старых друзей, Бэнкса и Хоппера с вокзала. Конечно, я уверен, что это были они. Как я их узнал? Я вообще не знаю, кого они пытались обмануть: флику прикидываться шушерником, это как крысе из бойцовых ям – господином судьей. В общем, Дылда и Толстяк остались ни с чем, а прихвостни Ратца связали Граймля, мешок – на голову и в черных экипаж засунули.

Тут-то я впервые и оказался на распутье – и за кем продолжать следить? Дылда и Толстяк тоже в деле – видимо, ищут свою выгоду. Ратц схватил Граймля, и уже посыпал перцу на хвост Фишу, а Трилби… Вы, док, велели следить за ним, ну и я продолжил прикидываться его тенью. И нет, это не потому, что это был самый безопасный вариант…

В любом случае, это приводит нас к событиям вчерашнего дня. Именно тогда все завертелось.

Вчера утром, Трилби, как и всегда следуя своему распорядку, отправился в «У Мо». Но только он уселся за столик, а я только занял свой пост снаружи у окна, когда хозяин передал ему пришедшее послание. То, что в нем было сказано, переполошило газетника, он сорвался с места так резко, что едва не забыл шляпу на столе. Взял кэб и двинул… куда бы вы думали?.. в Фли, в наш расчудесный Блошиный район.

Но от меня так просто не ускользнешь. Я, по секрету вам скажу, хорошо умею исполнять «пиявку». Вы не знаете, что это, док? Ладно, расскажу. Это мастерство цепляния за экипажи, которым должен обладать каждый шушерник, иначе в Саквояжне ему нелегко придется. Нужно уметь прицепиться к экипажу так, чтобы ни извозчик, ни пассажиры ничего не заметили. Я овладел этим полезным навыком настолько безукоризненно, что меня не замечают даже флики у своих тумб, мимо которых проезжает экипаж…

Так вот Бенни Трилби перебрался по мосту Ржавых Скрепок через Подошву, и тут-то я напрягся. Блошиный район был как-то слишком подозрительно тих. Что-то готовилось.

Экипаж Трилби без приключений добрался до сломанного Носатого моста. Там его уже ждали. Я вижу, вы киваете, доктор. Все верно: это были мистер Ратц и его прихвостни – клерки по улаживанию особо важных дел. Там их было около дюжины. Все вооружены до зубов – оружие держали наготове. Дело близилось швах.

Я успел спрятаться. И то, что произошло вскоре, признаюсь вам, было настолько жутким, что даже боязно вспоминать и… мне требуется еще одна коврижка, чтобы немного унять нервы. Можно? Благодарю…

Итак, в черном экипаже конторщиков сидел связанный человек с мешком на голове – это был схваченный накануне нюхач Граймль. После краткой беседы с мистером Ратцем, мешок с его головы сняли, руки нюхачу развязали, после чего самого его вытолкали из экипажа. Нетвердой походкой Граймль двинулся вниз, на берег канала. Он спустился под основание разломанного моста и остался там.

Я как ни пытался, все не мог разобрать, где же Фиш? Я думал: неужели он на какой-то барже из тех, знаете, что напоминают островки лома на канале, но поблизости их совсем не было…

Ратц расставил своих людей там и здесь. Сам с оружием наготове притаился у старого сигнального столба. Бенни Трилби остался наблюдать за всем с почтительного расстояния и приготовил свой блокнот.

Оттуда, где я укрылся, было плохо видно, что Граймль делал на берегу. Но вскоре под мостом загорелся фонарь. Все тут же застыли, приготовившись.

Спустя какое-то время что-то начало происходить. Я бы и не заметил, если бы Ратц не ткнул рукой, указывая на канал и привлекая внимание своих людей. Над гладью воды торчала изогнутая труба с линзой на конце. Это был перископ! Он вертелся, кого-то высматривая, пока не натолкнулся на Граймля. Несколько мгновений ничего не происходило, после чего перископ опустился. Черная вода в канале забурлила, и на поверхность поднялось что-то, что я сперва принял за большущую уродливую рыбину. На деле это была небольшая субмарина. Сказать, что у меня челюсть отпала, значит, значительно преуменьшить и оскорбить мою