сохранить это в тайне, потому что знают, что король не упустит такую добычу. Он официально даст ей должность при дворе и в армии. Это последнее, чего хочет Дессия. Она в безопасности, если все думают, что она бесполезна. Поверь мне, Вемар, она не представляет угрозы для Хэннона. Это он представляет для нее угрозу.

– И в чем же?

– И кто из нас еще тупой? – Я заметил, что кто-то оглянулся, оттащил Вемара немного подальше и понизил голос. – Послушай, она сбежала вскоре после того, как убила своих родителей. Люди, которые пришли за ней, очевидно, поняли, кто она такая. Они скрыли это и продали сведения… я забыл кому. Эта компания выследила ее и снова продала. По сути, тюремщики использовали ее как оружие. Она убивает других не только взглядом, у нее также есть ядовитые клыки, которые, по-видимому, отлично подходят для пыток. Как бы то ни было, ее сестра, шпионка, узнала об этом во время своих путешествий. Калия уже искала Дессию, так что она знала, какие вопросы задавать. Она освободила сестру, и они убили всех, кто держал ее в плену. Дессия убила. Похоже, она может быть весьма жестокой. Калия привезла сестру сюда и заставила рассказать всю правду о смерти их родителей. Они воссоединились, и теперь Калия защищает ее. Так что если люди узнают о ней, то, возможно, захотят использовать ее, чтобы добраться до Хэннона. То, что Хэннон феникс, – это проблема для нее, разве ты не понимаешь? Дессия хочет сохранить в секрете то, кто она есть на самом деле.

– А почему тогда, черт возьми, она тебе все это рассказала? Именно тебе, а не кому-то другому?

– О, а вот этого ты своим острым слухом не расслышал, да? – Я потер лицо ладонями. – Потому что Калия пошла на тот поздний ужин с обитателями замка, а Дессии было одиноко. У нее нет друзей. Она боится с кем-либо сближаться. Но бездарный дворецкий, который одевается как клоун, не представляет для нее опасности. Ну, так было до тех пор, пока один красивый дракон тоже не начал одеваться как клоун, а потом слоняться поблизости.

– То, что ты назвал меня красивым, мы еще обсудим позже. Мне нравится, когда тешат мое самолюбие. Но на данный момент у нас есть серьезная проблема.

– Беру свои слова обратно! Пошел ты! И нет у нас никакой проблемы. Нет, если мы никому не скажем. Послушай, если бы Хэннон не оказался фениксом, он бы по-настоящему умер. А теперь в целом мире его может убить только один оборотень. Вот это поворот! И если мы никому не скажем, кто это, то не будет и проблемы.

– Послушай, я знаю о Дессии уже несколько месяцев и до сих пор никому не рассказал. Почему? Потому что я верю, что ты прав и она просто хочет оставаться в тени. Она никому не желает зла. Но особенность фениксов в том, что всегда есть кто-то, кто может их убить. Это баланс силы. То же самое можно сказать и о василиске. Эти двое – смертельные враги. Спаситель? Это, конечно, Финли. Ее родители – волки, но она превратилась в дракона, истинную пару самого могущественного и внушающего страх гребаного ублюдка во всем магическом мире. Держу пари, и в истории. Вместе они – его защита. Против Дессии.

– Во-первых, ты даже не знаешь, что из этого правда. Ты черпаешь эту информацию из историй, написанных мужчинами и женщинами, у которых есть склонность к драматизму. Ты читаешь не бухгалтерские книги сборщика податей, ты читаешь фантастические версии трусов, которым следовало увидеть все своими глазами, но они не видели и вместо этого решили написать об этом. Смертельный враг? Я тебя умоляю. Это нелепо.

– Ни у одного существа не может быть безграничной силы. Природа позаботилась об этом.

– Ну да, дракон, который думает, что все знает, несет полную хрень! – Я заскрежетал зубами. Финли взбесится. Она и без того остро переживала, что ее брату причинят вред, а после его смерти, обернувшейся возрождением, просто с ума сойдет от одной мысли об опасности. Она не отнесется к этой новости благосклонно.

– Мы должны что-то сказать, – настаивал Вемар, когда Калия и Дессия подошли ближе.

Я вдруг сообразил, что теперь они идут еще медленнее. Калия держалась невозмутимо, но Дессия всегда плохо умела скрывать нервозность.

– Ах, черт. Что ж, ладно, давай что-то скажем.

Я с важным видом вышел на середину дорожки и приготовился к разговору. Феи еще не успели подойти, а я уже выложил им все так, чтобы никто другой не смог понять.

– Этот кусок дерьма и по совместительству любитель подслушивать знает все обо всем и считает, что нам нужно открыться Финли и Найфейну.

– Давай вернемся к тому моменту, когда ты назвал меня красивым, – пробормотал Вемар.

Обе феи резко остановились, а затем Калия с важным видом вышла вперед, потянув Дессию за собой. Она вытащила маленький флакончик из какого-то потайного кармана и угрожающе подняла его.

Я выставил вперед палец.

– Не смей, мать твою, применять ко мне магию, фея!

Калия закатила глаза, а затем бросила флакончик на землю между нами. Фиолетовая жидкость забурлила и зашипела. Дым окутал нас, а затем превратился вокруг нас в некое подобие пузыря.

– Это звуконепроницаемый пузырь, – пояснила Калия. – Он продержится пятнадцать минут. Ты можешь уйти в любое время.

Я скрестил руки на груди, стараясь не чувствовать себя глупо.

– Отлично. Ну что? Что мы собираемся с этим делать?

– Что именно ему известно? – Калия многозначительно посмотрела на Вемара.

– Он подслушал худшее, а когда я попытался объяснить ему ситуацию, он начал рассказывать о фениксах, и смертельных врагах, и…

Калия вздохнула.

– Просто нам повезло наткнуться на образованного дракона, который знает фольклор своего народа.

– Мне не нравятся эти постоянные намеки на то, что я необразованный.

– Мы знали, что появится феникс, – перебила меня Калия. – Василиски и фениксы, как правило, возникают парами. Они балансируют друг с другом.

– Видишь? – Вемар подтолкнул меня локтем.

Я прищурился, но постарался не обращать на него внимания, а Калия продолжала:

– Когда Дессия впервые почувствовала Хэннона, она удивилась. Ее внутренний зверь ощутил исходящую от него энергию. Вскоре после этого Хэннон перешел по мосту в замке демонов, не почувствовав на себе его воздействия. Роковой Мост, как вы все его называли. Тогда Дессия заподозрила неладное. Она тоже ничего не почувствовала на мосту, хотя остальным хотелось прыгнуть в лаву. Она могла бы перейти его и без меня, но притворилась, что не может. После этого мы