— А вы с Колей говорили?

— Да. Разумный парень, любит Элку и не отказывается жениться. И тоже хочет уехать. Но отец его крепкий орешек.

— Нужно решать этот вопрос. А не пойти ли тебе с мамой к его родителям? За бутылкой коньяка посидите, подружитесь, может быть.

— Была-не была, терять нам нечего. В этом вертепе мы нашу дочь не оставим.

Так и сделали. Николай дал телефон и адрес и через несколько дней Наум Маркович и Инна Сергеевна были приглашены к Сидоровым. Отец Николая вначале не желал даже говорить на эту тему, и решился на встречу только под давлением супруги, женщины интеллигентной, добродушной и лишённой высокомерия и предрассудков. Она открыла дверь и пригласила их войти. Квартира в старом доме для высокопоставленных работников партии и Совмина поразила своими размерами и убранством. Её хозяин сидел в гостиной за большим круглым столом. Холодное выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Увидев высокого интересного отца и симпатичную мать девушки, он немного оттаял и заученным начальственным жестом указал на стулья.

— Кирилл Иванович, — начал трудный разговор Наум Маркович. — Нас привело сюда крайне важное дело.

— Я в курсе. Мой опыт руководящей работы научил меня смотреть фактам в лицо.

— Наши дети хотят пожениться.

— И ваша дочь легла под моего сына, чтобы заполучить богатого парня себе в мужья.

В этот момент в комнате появился Коля. Он подошёл к столу и, преодолевая смущенье и нерешительность, произнёс:

— Папа, это неправда. Элла не виновата, она не собиралась делать ничего предосудительного. Я просто потерял голову, когда она сказала, что получила разрешение.

— Так вы эмигрируете? И что вы от меня хотите?

— Кирилл Иванович, мы желаем только одного — счастья наших детей, — поддержала мужа Инна Сергеевна. — Вы же знаете, у них будет ребёнок.

От неожиданности он поднялся, подошёл к окну, потом вернулся к столу.

— Делайте с вашей дочерью всё, что хотите. Сына моего я не отдам.

— Кирилл, побойся бога, — включилась в разговор Валентина Фёдоровна. — Дети любят друг друга. Эллочка чудесная девочка, Коля её обожает. Ты же всегда мечтал о внуках.

— Но я, Валентина, представлял это совершенно иначе.

— Ну, что ж, тогда извините нас. Но если вы думаете, что наша дочь собирается избавиться от ребёнка, то вы глубоко заблуждаетесь. Она всё равно родит его и произойдёт это в Америке.

Наум Маркович поднялся, вслед за ним поднялась Инна Сергеевна, и они вышли из гостиной. В коридоре их догнала Валентина Фёдоровна.

— Поверьте, это ещё ничего не значит. Кирилл упрямый аппаратчик, ему трудно сразу решиться на то, что нарушает миропорядок, к которому он привык. Я поговорю с ним. Я ведь тоже ничего не знала о ребёнке.

Минуло несколько дней. Почти каждый вечер после занятий в институте приезжал Коля, и Эллочка уединялась с ним в своей комнате. Наконец, Софья почувствовала неладное, и Науму пришлось ей всё рассказать. Старушка поохала и умолкла в раздумьях, а вечером после ужина, сказала:

— Он — наш еврейский бог. Он не оставит нашу девочку несчастной.

— Соня, а где он был, когда фашисты убивали и сжигали в печах наш народ, шесть миллионов?

— Наум, я не знаю, что там у Него случилось. Но я верю, моей внучке Он поможет.

— Наверно, мы допустили ошибку, что не подали на выезд, когда это сделал Санька, — вздохнул Наум Маркович. — Тогда бы этого не произошло.

На следующий день раздался телефонный звонок. Инна Сергеевна подняла трубку.

— Здравствуйте. Это Валентина Фёдоровна. Я хотела бы к вам зайти и кое-что обсудить.

— Милости просим. Когда Вам удобно?

— Сегодня вечером, если не возражаете, часов в семь.

— Будем ждать Вас.

Она не без удивления взглянула на Софью, слышавшую разговор и ожидавшую объяснений невестки.

— Кажется, Всевышний нам действительно помогает, Соня. Мама Николая придёт вечером. Испеки что-нибудь.

— Конечно, Инночка. То-то у меня с утра руки чешутся. Я давно не готовила яблочный штрудель.

Ровно в семь в дверь позвонили. На пороге стояла Валентина Фёдоровна. Она напряжённо улыбалась, пытаясь за улыбкой спрятать нелёгкую душевную борьбу.

— Входите, пожалуйста, Валентина Фёдоровна.

Она прошла через узкий коридор в гостиную, осматривая небогатую квартиру Абрамовых. Подойдя к столу, на котором уже был поставлен чайный сервиз и приятно пахнущая яблоком и ванилью выпечка, присела на стул.

— К сожалению, мне не удалось убедить мужа. Понимаете, Коля у нас единственный сын и Кирилл очень ревностно относится ко всему, что с ним связано. Коля успешно учится, заканчивает в июне первый курс института управления, и муж уже строит планы его устройства в своём министерстве. Он не желает и думать, чтобы сын уехал, оставив нас одних.

— Я Вас очень хорошо понимаю, — вздохнула Инна Сергеевна. — Признаться, я надеялась на другое.

— Нет, Вы не понимаете, как мне больно Вам об этом говорить. Только не подумайте, что мы с Кириллом не уважаем евреев. Я в своей жизни со многими дружила, да и сейчас работаю. Поверьте, я к Вам и Вашему мужу отношусь с большой симпатией. А мой муж потерял отца во время войны, выбился в люди благодаря своему упорству и уму. Он не желает и думать о том, чтобы оставить страну, которая нуждается в нём.

— Наш сын уже в Америке. И он, может быть, не уехал, если бы его не лишили возможности поступить в аспирантуру и работать в области, которую любил и хорошо знал. Он талантливый математик. Его учитель, профессор, предрекал ему большое будущее. Увы, ни в один научно-исследовательский институт его не приняли.

Инна Сергеевна взглянула на стол, поднялась и энергично прошла на кухню. Оттуда она вернулась с пышущим от жара чайником.

— Валентина Фёдоровна, давайте выпьем чаю со штруделями. Софья, мама моего мужа, сегодня испекла.

— Да, с удовольствием, они замечательно пахнут.

В это время открылась входная дверь, и в гостиной появился Наум Маркович.

— Извините за опоздание. Меня вызвали на работу. Нужно было закончить проект и отправить заказчику.

— Да Вы не волнуйтесь. Мы с Вашей супругой хорошо поговорили. Я и Кирилл хотим предложить материальную помощь. Ведь ребёнок, который родится, он и наш внук.

Гостья щёлкнула замком сумочки, вынула оттуда пачку денег и положила её на стол. Инна Сергеевна переглянулась с мужем, и он всё понял. Такое взаимопонимание нередко бывает между людьми, любящими друг друга и много лет живущими вместе под одной крышей.

— Нет, Валентина Фёдоровна, мы в деньгах не нуждаемся, — сказал он. — Прошу Вас, возьмите деньги. Поверьте, мы ценим Ваше доброе побуждение.

— Я вижу, вы