Неожиданно в мозгу всплыл новый образ – лицо мужчины. У Ранда перехватило дыхание. Впервые этот образ предстал четко. Впервые он смог ясно разглядеть его до того, как он исчез. Мужчина с голубыми глазами и квадратным подбородком, быть может, на пару лет старше его самого. Нет, если быть точным, он разглядел это лицо ясно впервые за долгое время. Лицо незнакомца, который спас ему жизнь в Шадар Логоте, когда он сражался с Саммаэлем. Хуже того…

Он знал обо мне, сказал Льюс Тэрин. На сей раз, вопреки обыкновению, он казался вполне вменяемым. Иногда такое случалось, но безумие в конечном счете всегда возвращалось. Как может лицо, появляющееся в моем сознании, знать обо мне?

Если сам не знаешь, с чего ты думаешь, что знаю я? подумал Ранд. Но я тоже знал о нем. Странное ощущение, словно бы… прикасаешься… к другому человеку. Только не физически. Остатки образа продолжали висеть перед мысленным взором. Такое ощущение, что стоит только чуть-чуть сместиться в любую сторону, как до него можно будет дотронуться. Думаю, он тоже видел мое лицо.

Беседы с голосом, звучащим в голове, больше не казались Ранду чем-то необычным. По правде говоря, уже довольно давно. А теперь?.. Теперь он мог увидеть Мэта и Перрина, стоило только подумать о них или услышать их имена. И еще это лицо, появляющееся без всякого приглашения. Причем это явно не просто какое-то абстрактное видение. Ну что, разве на таком фоне разговоры в собственном черепе кажутся чем-то из рук вон выходящим? Так или иначе, тот мужчина знал о Ранде, а Ранд знал о нем.

Когда наши потоки пересеклись тогда, в Шадар Логоте, между нами возникла какая-то связь. Мне не найти другого объяснения. То был единственный раз, когда мы виделись. Он использовал их так называемую Истинную Силу. Иначе быть не могло. Я тогда ничего не ощущал, ничего не видел, кроме потока яркого пламени. И то, что частицы знания, на первый взгляд принадлежавшие Ранду, оказывались вдруг знаниями, принадлежащими на самом деле Льюсу Тэрину, тоже уже не вызвало удивления. Он помнил Сады Ансалейна, разрушенные во время Войны Тени, так же отчетливо, как отцовскую ферму. Но воспоминания Ранда, в свою очередь тоже перетекали в обратном направлении. Иногда Льюс Тэрин начинал говорить об Эмондовом Луге, будто он там вырос. Видишь в этом хоть крупицу смысла?

О Свет, что делает этот голос у меня в голове? простонал Льюс Тэрин. Почему я не могу умереть? О Илиена, моя дорогая Илиена, я так хочу воссоединиться с тобой! Он разразился рыданиями. Дело часто заканчивалось слезами, когда начинал говорить о жене, убитой им в припадке безумия.

Неважно. Ранд приглушил всхлипывания Льюса, приглушил до слабого звука на краю сознания. Все верно, рассуждения правильны. Но кто тот парень? Наверняка Приспешник Тьмы, но точно не один из Отрекшихся. Льюс Тэрин знал их лица не хуже своего собственного, а теперь Ранд тоже выучил их наизусть. Неожиданная мысль заставила его поморщиться. Много ли знает о нем тот человек? Та’верена можно обнаружить по его воздействию на Узор, но это умеют только Отрекшиеся. Льюс Тэрин не говорил, что он тоже обладает таким умением, – правда, все их «беседы» были весьма непродолжительными, да и делился информацией он не очень охотно, – и случайно тоже ничего такого не всплывало. Но, по крайней мере, Ланфир и Ишамаэль умели такое проделывать, но с тех пор как они погибли, еще никто не находил Ранда подобным образом. Можно ли использовать для такого эту новую связь? Тогда им всем угрожает опасность. Куда большая, чем обычно. Как будто обычной мало.

– Ранд, ты в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Лойал, навинчивая серебряную крышку, на которой были выгравированы листья, на горлышко чернильницы. Стекло, из которого сделали эту чернильницу, было настолько толстым, что оно могло выдержать все, чуть ли не сильный удар о камень, но Лойал обращался с ней, как с самой хрупкой вещью на свете. В его огромных ладонях она такой и казалась. – Сыр на вкус был не очень, а ты съел приличный кусок.

– Все хорошо, – откликнулся Ранд, но Найнив не обратила на его слова ни малейшего внимания. Она встала с кресла и молниеносно скользнула через комнату – только взметнулись голубые юбки. Мурашки побежали по коже Ранда, когда Найнив обняла саидар и сжала руками его голову. Мгновением позже накатила ледяная волна. Эта женщина никогда не спрашивала разрешения. Временами она вела себя так, словно оставалась Мудрой в Эмондовом Лугу, а он следующим утром должен был вернуться на ферму.

– Ты не болен, – констатировала она, в ее голосе слышались нотки облегчения. Несвежие продукты вызывали разнообразные болезни среди слуг, и часть этих недугов оказывалась весьма нешуточной. Если бы не присутствие Айз Седай и Аша’манов, готовых помочь Исцелением, люди просто-напросто умерли бы. Не желая тратить лишний раз скудные средства господина и выбрасывать еду, слуги питались тем, чему самое место в мусорной куче. И все увещевания Кадсуане, Найнив и других Айз Седай оказывались бесполезными. Покалывание на секунду задержалось вокруг двойной раны на левом боку.

– А вот эта рана у нас без улучшений, – нахмурилась Найнив. Она пробовала ее Исцелять, но преуспела не больше, чем Флинн. Это ее очень расстроило. Любую неудачу Найнив воспринимала как личное оскорбление. – Как же ты вообще встаешь? Рана должна причинять нестерпимую боль.

– Он делает вид, что ничего такого нет, – ровным голосом проговорила Мин. О да, разговор ему предстоит длительный.

– Хоть лежи, хоть стой – все равно болит, – ответил он Найнив, мягко снимая ее руки с головы. И это правда. Как и то, что сказала Мин. Ранд не мог позволить боли одержать над собой верх.

Скрипнула одна из дверных створок, пропуская внутрь седого мужчину в поношенной желтой ливрее с красно-голубой отделкой, свободно болтавшейся на его костлявом теле. Слуга изобразил поклон, правда, немного неполный, но этому скорее способствовали больные суставы, а не недостаток почтительности.

– Милорд Дракон, – произнес он. Его голос скрипел не хуже дверных петель. – Лорд Логайн вернулся.

Логайн не стал ждать приглашения и протиснулся в комнату, едва не наступив слуге на пятки. Высокий мужчина, с темными, вьющимися волосами до плеч и смуглой для гэалданца кожей, – женщины наверняка считают его привлекательным. И все же в нем чувствовалось что-то темное, мрачное. На нем был черный камзол со знаками Меча и Дракона на высоком воротнике, на бедре висел меч с длинной рукоятью. Однако в облике Логайна появилось кое-что новое – на его плече теперь красовалась круглая брошь с эмалью, изображавшая три золотые короны на голубом фоне. Взял себе личный символ? Косматые брови старого слуги изумленно влетели вверх, и он взглянул на Ранда, словно спрашивая, не выпроводить ли наглеца взашей.

– Думаю, вести из Андора весьма неплохи, – тут же приступил Логайн, засовывая за пояс черные перчатки. Он едва поклонился Ранду, лишь слегка согнул спину. – Илэйн продолжает удерживать Кэймлин, а Аримилла все так же осаждает его. Но преимущество на стороне Илэйн, поскольку Аримилла не способна даже пресечь поступления продовольствия, не говоря уже о подходе подкреплений. И не надо хмуриться. Я держался подальше от города. В любом случае, черным курткам там не рады, как, впрочем, и везде. Порубежники остаются там, где и были. По всей видимости, вы мудро поступили, приняв решение их не трогать. Говорят, с ними тринадцать Айз Седай. Рассказывают, они ищут вас. Кстати, а Башир уже вернулся?