Ранд вынул трубку изо рта и почувствовал обжигающее тепло ее чашки на ладони, отмеченной клеймом в виде цапли. Он, должно быть, яростно дымил, не отдавая себе в этом отчета. Самое неприятное то, что и Логайн, и Таим – отнюдь не первостепенные трудности. С ними придется повременить. Подручные инструменты. Он постарался, чтобы голос звучал ровно. – Значит, Таим исключает имена из списка. Это важно. Если он завел любимчиков, я разберусь с этим, как только найду время. Но сначала на очереди Шончан. А возможно, и Тармон Гай’дон.

– Если? – прорычал Логайн, грохнув чашкой об стол так, что та треснула. Вино разлилось по столешнице и закапало на пол. Хмурясь, он вытер мокрую руку о камзол. – Ты думаешь, мне все кажется? – с каждым словом его тон становился все более яростным. – Или я все выдумал? Ты думаешь, это все зависть, ал’Тор? Так, да?

– Послушай теперь меня, – начал Ранд, повышая голос, чтобы перекричать раскат грома.

– Как я уже говорила, я требую, чтобы ты и твои приятели в черном вели себя вежливо по отношению ко мне, к моим друзьям и к моим гостям, – строго сказала Кадсуане. – Однако теперь я решила, что отныне это распространяется и на ваши отношения между собой. – Она все так же не отрывала взгляда от пяльцев, но говорила так, словно грозила пальцем у них перед носом. – По крайней мере, в моем присутствии. А это значит, если вы продолжите эту перепалку, мне, по всей видимости, придется отшлепать вас обоих.

Харилин и Энайла начали так сильно хохотать, что спутали всю свою игру. Найнив тоже смеялась, хотя и пыталась прикрыть рот рукой. Свет, даже Мин улыбалась!

Логайн ощетинился и так сжал челюсти, что Ранду почудился скрежет зубов. Он с трудом сдерживался, чтобы не рассвирепеть самому. Кадсуане и ее проклятые правила. Условия, на которых она согласилась стать его советником. Она притворялась, будто это он сам попросил ее их придумать, и с каждым разом добавляла к списку все новые и новые. Не так были тягостны правила, как само их существование, а особенно то, как Кадсуане их высказывала – этакий тычок острой палкой под ребра. Он уже открыл было рот, чтобы объявить, что хватит с него ее условий, а заодно и ее самой…

– Что бы там ни задумал Таим, ему наверняка придется выжидать до Последней Битвы, – внезапно заговорила Верин. Ее напоминающее бесформенную глыбу вязание, которое могло оказаться чем угодно, осталось лежать у нее на коленях. – И она не за горами. Согласно всему, что я прочитала об этом, знаки абсолютно прозрачны. Половина слуг встречала в коридорах мертвецов, людей, которых они знали живыми. Теперь это происходит так часто, что они уже даже не пугаются. И около дюжины пастухов, перегонявших скот на весенние пастбища, видели довольно крупный город, который растаял в воздухе всего в нескольких милях к северу.

Кадсуане приподняла голову и вперила взор в пухленькую Коричневую сестру:

– Спасибо, что напомнила нам то, что сообщила вчера, Верин, – сухо заметила она.

Верин моргнула и, снова взяв вязание, нахмурилась, словно сама никак не могла понять, что же выйдет из этого нагромождения петель.

Мин поймала взгляд Ранда и медленно покачала головой. Он вздохнул. В узах ощущались гнев и настороженность – последнее, судя по всему, предупреждение ему. Порой создавалось ощущение, что она способна читать его мысли. Что ж, если уж Кадсуане так нужна ему – а Мин утверждала, что иначе и быть не может, – то, значит, она действительно нужна. Жаль только, пока не совсем понятно, чему она может научить его, кроме как виртуозно скрежетать зубами.

– Дай мне совет, Кадсуане. Что ты думаешь о моем плане?

– Ну, наконец-то мальчик спрашивает, – пробормотала та, откладывая вышивание в корзину. – Это когда все его хитроумные построения приведены в действие, причем о большей их части я даже не подозреваю, и теперь он спрашивает. Замечательно. Твой мир с Шончан не будет пользоваться популярностью.

– Перемирие, – поправил Ранд. – Перемирие с Возрожденным Драконом будет существовать столько же, сколько существует Возрожденный Дракон. Когда я умру, все окажутся свободными от обязательств и смогут решать, возобновлять войну с Шончан или нет.

Мин захлопнула книгу и скрестила руки на груди:

– Не смей так говорить! – выпалила она, ее личико покраснело от гнева. Узы донесли страх.

– Это Пророчество, Мин, – грустно ответил он. Ранда печалила отнюдь не его судьба, а ее. Он хотел защитить Мин – и ее, и Илэйн, и Авиенду – но в конце концов он принесет им всем только боль.

– Я же сказала, не смей так говорить! В Пророчествах не сказано, что ты обязан умереть, Ранд ал’Тор. И я не позволю тебе умереть. Я, Илэйн и Авиенда, мы все втроем, не позволим тебе умереть! – Она впилась взглядом в Аливию, которая, согласно ее видению, поспособствует смерти Ранда, и руки Мин потянулись к манжетам.

– Успокойся, Мин, – сказал Ранд. Девушка отдернула руки от манжет, где таились ножи, и сжала зубы. Узы внезапно заполнило упрямство. Свет, то есть теперь ему придется волноваться о том, как бы Мин не попыталась убить Аливию? Откровенно говоря, у нее это вряд ли получится – бросать нож в шончанку все равно что в Айз Седай, – но девушка могла сама оказаться покалеченной. Вряд ли Аливия умеет создавать что-то, кроме боевых плетений.

– И все равно это твое предприятие не будет пользоваться популярностью, – непреклонно провозгласила Кадсуане, повышая голос. Она смерила Мин хмурым взглядом, а потом снова повернулась к Ранду. Ее лицо было спокойным и невозмутимым, как у настоящей Айз Седай. Темные глаза напоминали два черных, отполированных до блеска камня. – Особенно в Тарабоне, Амадиции и Алтаре, как, впрочем, и везде. Если ты позволяешь Шончан удерживать те земли, которые они уже захватили, какие страны ты сдашь потом? Именно таким вопросом задастся большинство правителей.

Ранд откинулся в кресле, вытянул ноги перед собой и скрестил лодыжки:

– Не важно, будет это перемирие пользоваться популярностью или нет. Кадсуане, в Тире я прошел сквозь тер’ангриал. Ты же знаешь об этом?

Она нетерпеливо кивнула – золотые украшения качнулись.

– Один из вопросов, которые я задал Элфин, звучал так: как мне выиграть Последнюю Битву?

– Опасный вопрос, – тихо отметила она, – ведь он некоторым образом связан с Тенью. Результаты могут оказаться не самыми благоприятными. Каков был ответ?

– Север с Востоком должны стать едины. Запад и Юг должны стать едины. И обе эти части должны стать едины, – Ранд выпустил изо рта колечко дыма, затем второе. Но он не стал рассказывать обо всем. Он спросил еще: как выиграть битву и остаться в живых. Вторая часть ответа была следующей: чтобы жить, нужно умереть. В ближайшее время обсуждать это с Мин он не собирался. Впрочем, как и с любым другим, разве что с Аливией. Сейчас же нужно просто придумать, как остаться жить после смерти. – Сначала я думал, что это означает, что я должен завоевать всех и вся. Но оказалось, что это совсем не то, о чем они говорили. Что если уж Шончан заняли Запад и Юг, создать альянс, который и будет участвовать в Последней Битве? Альянс Шончан со всеми остальными?