– Нет.

– Ты, может, еще подумай? – настаивала я.

– Разговор окончен, – отрезал он.

Для последней части нашего плана выбрали единственную аудиторию, где стояла мебель. В книжке Армаса говорилось, что для раздвоения сознания маг должен был принять удобную позу и расслабиться, а, на мой взгляд, холодный пол никак не способствовал умиротворению. Сжав в кулаке половинку найденного мела, я уселась на крепкий стул с высокой спинкой, закрыла глаза, сделала глубокий вздох и попыталась, что называется, отрешиться от мира. Еще автор шедевра ментальной магии советовал сосредоточиться на слове, которое называл «тетивой». Мол, мысленно произносишь, и сознание вылетает из тела, как стрела из лука…

– Представляй себя перышком, – посоветовала пифия, мешая отрешению, и заработала злобный взгляд.

Только я настроилась, как под лопаткой зачесалось. Когда где-то зудит, представлять себя перышком, облачком и вообще невесомой вещью было исключительно сложно. Почесалась, поглубже вздохнула… Буся тявкнул.

– Да чтоб тебя! – рявкнула я, испугав абсолютно всех, в том числе и демона.

– Не получается? – сочувственно уточнила Клара.

– Ведьма, говорят, что в транс лучше всего входить под шаманские песни, – припомнил Ботаник. – Хочешь, споем?

– Вы еще спляшите, – буркнула я.

– Я знаю, что делать! – Клара от радости хлопнула в ладоши. – Ударим ее по голове!

Надеюсь, она советовала не по собственному опыту.

– Думаешь, поможет? – вполне серьезно спросил Ботаник и даже начал оглядываться в поисках удобной биты. По всему выходило, что огреть меня можно было исключительно стулом.

– Думаю, что после этого спасать станет некого! – вызверилась я. – Возьмите папеля и выйдите в коридор!

Как ни странно, спорить они не стали. Кое-как выловили рейнсверскую болонку и тихонечко закрыли за собой дверь. Я снова уселась, поерзала на стуле, на всякий случай почесала спину – заранее, так сказать, но сиденье вдруг показалось неудобным. В общем, сделала кучу суетливых движений, совершенно не приблизивших меня к вожделенному раздвоению. Пришлось встать, чтобы ничего не отвлекало от вхождения в транс. Я прикрыла глаза и мысленно внушительным голосом приказала: «Вытолкни!»

Слово «тетива» не сработало. По всей видимости, внушение на подсознание не действовало. Возможно, следовало подобрать какой-нибудь другой «выстреливающий» приказ.

– Пни! – провозгласила громко, зачем-то задирая кулак с мелом над головой, словно рассчитывала подскочить, как пружинистый папель, и проломить собою потолок. – Выгони! Возношусь! Ботинок!

Божечки, при чем здесь ботинок?

Дверь приоткрылась, заглянул Ботаник:

– Звала?

– Если ты не ботинок, то поди вон! – огрызнулась я.

– Спроси ее: может, все-таки по голове стукнуть? – из коридора громко зашептала пифия. – Я готова, если что…

Не сомневаюсь, что с моим «везением» после дружеского удара по макушке сама превращусь в прорицательницу и начну одаривать ценными советами всех, кто готов им внимать. Или же просто до конца жизни останусь смеющейся без причины дурочкой.

Поймав выразительно-недобрый взгляд, Флемминг быстренько втянулся в коридор. За неплотно прикрытой дверью прозвучал его голос:

– Лучше ее не злить.

«Вот именно! Не бесите добрую колдунью, иначе она превратится в злую ведьму!» – раздосадованно подумала я… и с этой мыслью влетела в подземелье Дартмурта. Видимо, с самого начала стоило не расслабляться, а приходить в страшное раздражение.

На каменном полу горела магическая лампа, но тусклое мерцание не справлялось с густой наступающей темнотой. В островке света стояла вся команда, кроме Коэла. По всей видимости, его на разговор не позвали. Обстановка казалась гнетущей. Похоже, ребята спорили, возможно, сильно ругались, и я переместилась в тот момент, когда в разговоре наступила долгая тяжелая пауза.

Их застывшие в напряженных позах фигуры окружали световые контуры: яркий и радужный у Илая, ровный и четкий у Бади. Свечение Тильды выглядело тоньше, тусклее, а у Дживса оно было практически незаметно.

Я не стала терять время – до друзей не достучаться, а кусочек мела начал крошиться прямо в руке. Не придумав других вариантов, решила начертать послание на полу, но едва начала выводить литеры, как Дживс прервал затянувшееся молчание:

– Форстад, скажу тебе честно: предложи мне кто-нибудь смотаться отсюда, я в тот же день собрал бы дорожный сундук. Уверен, Эден свалила.

– Ты не знаешь Ведьму, – возразила Тильда. – Она никогда не уедет в Эртонию. Она ненавидит эртонский язык.

– Железный аргумент, – язвительно прокомментировал Дин. – То есть, если она не знает эртонский язык, значит, заперта в лабиринте.

Не слушай, Аниса! У тебя есть дело поважнее. Но все-таки… какая же Дживс парнокопытная образина!

Мел на глазах крошился и таял, линии выходили нечеткие. И когда половинка грифеля превратилась в пыль, на полу растянулась неровная неразборчивая строчка, словно написанная неумелым ребенком: «Мы в замке, финал». Хотела, называется, оставить послание без двусмысленностей. Да лабиринт, нарисованный пифией на двери ректора, по сравнению с моим птичьим языком – гимн логике!

– Вы как знаете, а я умываю руки, – проговорил Дживс. – Мне никто не предлагал перевестись в академию за границей, поэтому очень не хочется вылететь из Дартмурта.

– Дин, я думал, что мы друзья, – проговорил Илай хрипловатым, словно сорванным голосом.

– Мы не друзья, Форстад. – Он нехорошо усмехнулся. – Я всего лишь сын твоего бывшего камердинера.

Не вытаскивая рук из карманов штанов, Дин повернулся к команде спиной и по-особенному смачно наступил ботинком на мой «шедевр» напольной живописи. Возможно, литеры не успели проявиться или их просто не заметили. Не зная, каким образом привлечь внимание к посланию, я слегка толкнула парня. К моему огромному изумлению, он отскочил на пару шагов, с трудом удержал равновесие и завопил:

– Какого демона?!

– Эй, парни! – вдруг позвала Тильда. – Смотрите, там, на полу…

Секундой позже подземелье исчезло, вновь появилась безлюдная аудитория с пустыми столами и черной гладью грифельной доски на стене. Оказалось, что Флемм тряс меня за плечи, пытаясь вернуть назад. От резкого слияния тела и духа я выгнулась, навалилась на приятеля всем весом.

– Ты не возвращалась кучу времени! С ума сошла? – заорал Ботаник с перекошенным от страха лицом. – Не падать!

Падать вообще не хотелось, но в глазах потемнело, в груди ломило, а колени предательски подгибались. Как подкошенная, я рухнула на стул и сильно пожалела, что не прилегла на пол: комната вертелась сумасшедшей каруселью.

– Хоть скажи, удалось? – с надеждой спросил Ботаник.

– Да, – перевела я дыхание и, похлопав себя по щекам, чтобы прийти в сознание, быстро рассказала о том, что случилось в подземелье. – Мы должны торопиться. Идем в кабинет высшей магии.

Коридоры спящего замка походили на лабиринты: проходы перегораживали стены, которых в реальности не было, исчезли некоторые кабинеты, пропала пара очень нужных лестниц, ведущих на факультет алхимии и общей магии. Очевидно, создатели старались ограничить будущих хранителей в