- Куда вы меня ведете? Придумали какую-то игру?

- Это не игра! – ужасно важным тоном возражал Элуред, а Элурин ему вторил:

- Не игра! Идем скорее!

- На балкон-то зачем? Там холодно, а вы без курточек…

- Мы на немножко! Пошли, пошли!

Майтимо развернулся и увидел направляющуюся к нему процессию. Неугомонные близнецы за обе руки тащили хмурого Эрейниона, который изо всех сил пытался быть любезным, желая развеять образ страшного нолдо, но не понимал, что происходит.

До тех пор, пока не увидел Майтимо.

- Теперь миритесь и извиняйтесь! – очень серьезно и смешно морща нос, велел Элуред.

- И не ссорьтесь больше! – добавил Элурин, сдвигая бровки.

Эрейнион долго смотрел на дядю, закусив губу, а потом тихо сказал:

- Простите меня.

- Почему на «вы»? – тоже негромко спросил Майтимо.

- Вы же не тот, - Эрейнион пожал плечами.

- Но это не мешает мне быть твоим дядей. В любом измерении.

- Почему?

Майтимо с вызовом скрестил руки на груди.

- Потому что у настоящих нолдор не принято делить родичей на какие-то там балроговы измерения!

Эрейнион чуть улыбнулся. А потом все-таки бросился ему на шею. Ну а близнецы повисли на обоих за компанию, от избытка чувств.

И звуки лютни показались не такими уж противными. Или это Тенька немного научился играть?..

Шестнадцать часов и восемь минут спустя

Отправиться на Амон Эреб планировалось на рассвете, но утром близнецы, узнав, что их не берут с собой, закатили грандиозную истерику, и никакие увещевания не помогали, пока Майтимо не пообещал вернуться с Амон Эреб, взять их в другое измерение и познакомить со взаправдашними внучатыми племянниками из далекого будущего, тоже близнецами, и их отцом, самым настоящим владыкой эльфийского королевства.

- Не боишься, что они останутся жить в Ривенделле, и на тебе будут виснуть уже втроем? – подначил друга Тенька.

Майтимо мотнул головой.

- Ну и пусть. Я мечтаю увидеть лицо Элронда, когда вручу ему этих двоих со словами: «дорогой Эллерондо, вот твои дражайшие дядюшки, и не смотри, что они на десять тысяч лет младше. Делай теперь с ними что хочешь, расти, воспитывай и будь им примерным племянником!»

Потом Эрейнион внезапно воспылал желанием повидаться с копией своего дяди и все-таки донести синяк под глазом до заслуженного адресата. Его тоже сумели отговорить, ссылаясь на еще ненаписанные баллады и непроизнесенные пророчества.

Кирдан Корабел заверил, что в добром деле новые знакомые всегда могут рассчитывать на его военную помощь, снабдил их провизией, а единорога Васю – роскошной попоной, которую тот оценил по достоинству. Правда, исключительно в гастрономическом смысле.

И вот, не ранним утром, а в вечерних сумерках, крепость на Амон Эреб предстала перед глазами путешественников.

Окруженная стеной цитадель располагалась на возвышенности посреди обширного поля. Кругом было тихо, голо и уныло. Тенька достал свою вилку, и та исправно показала куда-то в сторону от крепости.

Глорфиндел сделал несколько шагов в указанном направлении, но потом понял, что идет в одиночестве и остановился. Майтимо, Тенька и даже единорог Вася смотрели на крепость и не двигались с места.

- Неужели не заглянем? – уточнил колдун, хитро прищурившись.

- Может быть, на обратном пути, - по Майтимо было видно, что он сам ни капельки не верит в свои слова.

Тенька глянул другу в глаза.

- Пошли?

- Пошли, - тут же согласился Майтимо, и они неспешно двинулись к подножию холма, на котором стояла крепость.

- Вы куда? – позвал Глорфиндел. – Нам же в другую сторону!

- Мы на минуточку! – заверил Тенька. – Поглядим, чего там они интересненького устроили, и сразу обратно!

Глорфиндел понял, что возражать бесполезно, и повернул вслед за товарищами.

Место для подкопа выбрали подальше от ворот, башенок и часовых. К тому времени уже совсем стемнело, из-за туч то и дело выглядывал желтый краешек луны.

- Ты только поменьше дыру делай, - попросил Майтимо, наблюдая, как вед голыми руками разрывает монолитную каменную кладку. – Им еще тут, может быть, обороняться.

- Как получится, - ответил Тенька. – Маленькую дырку нельзя, иначе Вася не пролезет!

- Вы собрались протащить внутрь единорога? – удивился Глорфиндел.

Тенька поднял голову от намеченной дыры.

- А чего, снаружи его оставлять?

- Я тоже считаю, что внутри Васе делать нечего, - высказался Майтимо. – Нас моментально обнаружат!

- Вася тихий!

- Да у него весь круп светится в темноте почище фонаря!

- У тебя тоже, - напомнил Тенька.

- У меня нет крупа! И я умею гасить сияние, когда надо!

- Вот и Вася умеет!

- А почему же он в Эгларесте полдворца озарял?

- А разве тогда ему было надо таиться?

Майтимо покосился на предмет спора, меланхолично дожевывающий попону, и только рукой махнул.

Изнутри стена заросла высоким густым кустарником вперемешку с плодовыми деревьями: в этом месте располагался небольшой сад, запущенный и потому идеально подходящий, чтобы спрятать даже единорога. Впрочем, Вася не доставил двуногим спутникам хлопот: понятливо перестал сиять и не заартачился, когда его протаскивали через дыру.

- Ничего, заделают, - обнадежил Тенька, изучая дело рук своих. – На худой конец, я пенобетона намешаю, у него состав простенький: взять песка, травы, поплевать, применить косинус третьего вектора упругости…

Майтимо вдруг понял, что не ощущает позади влажного дыхания единорога. Обернулся, да так и обомлел.

Вася бесследно исчез.

- Я же говорил, что он тихий! – напомнил Тенька, ничуть не удивленный и не обеспокоенный. – Мне дроу рассказывал, что единороги умеют ходить еще бесшумнее вас, эльфов. Божественные существа, что с них взять!

- А куда он делся? – переспросил Глорфиндел, тоже пропустивший миг пропажи единорога.

- Наверное, пошел искать, чего перекусить, - предположил колдун. – Ничего, найдется потом, единороги жуть какие самостоятельные! Сам материализовался, сам гулять пошел... К тому же, у него моя лютня, а Вася – существо ответственное.

Едва путники немного отдалились от стены, как услышали за разросшейся чередой деревьев звуки музыки.

В саду плакала арфа.

Майтимо не нужно было видеть лицо менестреля, чтобы догадаться, чьи пальцы так искусно перебирают струны в пустом саду глубокой осенней ночью.

Они подобрались совсем близко, и Тенька осторожно отвел в сторону ветку, которая заслоняла обзор.

Макалаурэ, непривычно строгий и осунувшийся, сидел на каменной скамье, усыпанной мокрыми опавшими листьями, держал на коленях небольшую арфу и с закрытыми глазами изливал в