У Бриони рот открылся от изумления; она с трудом поднялась на ноги. Один из солдат ухватил её за руку, удерживая на месте.

— Зория всеблагая, Фейвал, как можешь ты так со мной поступить? Как ты можешь так ужасно, нагло лгать…? — и вдруг она словно впервые увидела, как богато он одет, увидела драгоценности, данные секретарю не ею, но кем — она не озаботилась поинтересоваться, и поняла, что её ловко обошли с того самого дня, как она только ступила на мраморный пол тессианского дворца. Ананка высмотрела слабую тростинку и заставила её согнуться перед собою.

— Всё это неправда, король Энандер! — заявила принцесса, поворачиваясь к трону. — Это… это заговор, и я не понимаю его подоплёки — но я невиновна! Спросите Энеаса! Пошлите за ним!

Король покачал головой.

— Как и сказала моя леди, тебе до него не добраться, девушка.

— Но зачем мне проделывать такое — зачем мне обманывать Энеаса? Я небезразлична вашему сыну, он сам это сказал!

— Видите? — торжествуя, Ананка почти вскочила с кресла, но в последний момент спохватилась и осталась сидеть. — Она всё равно что призналась!

— Но я отказала ему, даже несмотря на всё благородство его предложений! Спросите его! Не осуждайте меня, полагаясь лишь единственно на слово вероломного слуги, не послушав, что скажет ваш собственный сын! Мои фрейлина и подруга обе были отравлены в этом замке — неужели же не видите вы, что кто-то здесь пытается меня уничтожить?

— Говори дальше, улиец! — громко велела Ананка, прерывая Бриони. — Поведай королю, что это коварное создание собиралось проделать после того, как женит на себе королевского сына!

Бриони стала было возражать, но король поднял руку, восстанавливая тишину.

— Пусть слуга говорит.

Фейвал не смел встретиться взглядом с Бриони.

— Она сказала… она сказала, что сделает всё, что только потребуется, лишь бы посадить Энеаса на трон вместо отца.

Он вздохнул, и хотя могло оказаться, что он лишь устыдился произнесённой им гадкой лжи, похоже было, что юный лицедей начал понемногу осознавать всю опасность своей новой роли.

Бриони лишь беспомощно покачала головой.

— Это просто безумие.

— И остальное, — приказала Ананка. — Не бойся её. Поведай королю всё, что открыл и мне. Разве не говорила она, что не погнушается и ведьмовства, лишь бы скорее добиться задуманного?

Ноги у Бриони сделались как ватные. Одному из солдат пришлось подхватить принцессу, чтобы она не рухнула на пол часовни. Ведьмовство — для покушения на короля? Ананка не просто хотела избавиться от неё — она жаждала её смерти!

— Ложь…! — выкрикнула Бриони, но голос её дрогнул.

Фейвал тоже застыл, как будто он и сам не ожидал, что прозвучат такие тяжкие обвинения.

— В-ведьмовство?

— Скажи ему! Скажи королю! — женщина, казалось, готова была вытрясти из юноши нужные слова.

Фейвал сглотнул.

— Я… Честно говоря, моя леди… я не… припоминаю такого…

— Без сомнения, он боится говорить об этом, ваше величество, — обратилась Ананка к Энандеру. — Он страшится признаться в присутствии девчонки — из опасений, что она проклянёт его самого.

Королевская любовница откинулась на спинку кресла, но взгляд, которым она наградила Фейвала, указывал на то, что новая госпожа более чем недовольна его выступлением.

— Но вы видите, какой умысел нам удалось разоблачить — какой опасности подвергались вы и ваш сын!

Энандер покачал головой. От вина ли он так раскраснелся или от чего другого? Не подсыпает ли Ананка яд и ему?

— Ты обвиняешься в ужасных деяниях, Бриони Эддон, — медленно проговорил король, — и не будь твой отец также и нашим другом, я склонился бы к тому, чтобы вынести приговор сию минуту, — он замолк на мгновение, услышав, как женщина рядом с ним тихо шипит от разочарования. — Но чтя долгие годы побратимства между нашими народами, я разберу твоё дело со всем вниманием, как если б ты приходилась дочерью мне самому. И до тех пор, пока я не рассмотрю его так тщательно, как оно того заслуживает, ты будешь заперта в своих покоях, — король неровно вдохнул. — Для нас сие столь же тяжко, сколь и для тебя, принцесса, но ты сама повинна во всём.

— Нет! — Бриони трясло от ярости, она едва сдерживалась. Предатель Фейвал, мучительница Ананка и даже этот боров, Дженкин Кроуэлл — скрывшись за бесстрастными масками, они сейчас все, должно быть, потешаются над ней! — Неужели вы вновь позволите Джеллону предать мою семью, король Энандер? Неужели вы слепы настолько, что не видите происходящего при вашем собственном дворе?!

В ответ на её слова многие из собравшихся ахнули, но король, кажется, только растерялся:

— Джеллон? Что за чепуха? Ты что, забыла, в какой ты стране?

— Джеллон! В котором Геспер продал моего отца иеросольскому узурпатору Дракаве! А теперь эта женщина явилась оттуда сюда, переняв уроки предательства у своего любовника, чтобы сокрушить моё королевство — а возможно, и ваше! Как вы не видите? От Джеллона исходят только ложь да измены!

— Ты не в себе, юная дева, — Энандер выглядел старым и утомлённым. — Джеллон также наш союзник, и они много дают миру. Жители Джеллона искусны в ткачестве, как известно.

Бриони вытаращилась на короля. Мысли монарха текли не просто медленно, они были безнадёжно спутанны — спорить дальше не имело смысла. Принцесса постаралась не допустить того, чтобы её страдания отразились на лице — по крайней мере, эта корова, Ананка, не увидит её слёз.

— Вы несправедливы ко мне, — только и ответила она, развернулась и зашагала прочь из часовни, молясь, чтобы ноги её не подвели.

Стражники молча пристроились по бокам. Больше ей не позволят ходить куда-либо одной, это ясно. Когда она вышла в тронную залу, к ней приблизился королевский советник Эразмиус Джино.

— Примите мои извинения, принцесса, — тихо проговорил он. — Я и не подозревал, что здесь затевается.

— Так же, как и я. И как вы полагаете, кто из нас удивлён больше?

И Бриони позволила страже увести себя.

* * *

Сестра Утта не могла заставить себя подняться, хотя шторм, бушевавший внутри неё, требовал сделать что-нибудь, чтобы выпустить пар. Ей хотелось бежать со всех ног не разбирая дороги, скрыться от этой немыслимой повести, швырять на пол вещи, пока грохот и разгул хаоса не погребут под собой всё, что она услышала только что. Но рассказ продолжался — история о том, как смертные люди из Южного Предела погубили королевскую семью народа сумерек.

— Этого не может быть, — она умоляюще взглянула на Кайина. — Ты говоришь всё это только потому, что твоя тёмная госпожа хочет нас помучить. Такие ужасные вещи — признайся, это ведь всё ложь?

— Ну, разумеется, ложь, — сердито вмешалась Мероланна. Теперь она избегала встречаться с фаэри взглядом. — Злонамеренная ложь. Этот… этот нечистый подменыш хочет запугать нас, чтобы подорвать нашу веру.