Отвечая на вопросы журналистов, г-н Белов признал, что на данный момент все попытки силовых министерств и международной группы ученых объяснить природу Останкинского феномена не увенчались успехом. При этом он выразил уверенность в том, что объяснение будет непременно найдено. «Главное в этой ситуации то, что в такой сложнейшей ситуации государство смогло обеспечить безопасность населения. Гражданам, находящимся за пределами Останкина, ничего не угрожает», — сказал министр Белов. Говоря об итогах эвакуации, Белов заявил, что в закрытой зоне не осталось ни одного гражданского лица, кроме тех, кто находится там под охраной по долгу службы.

В завершение пресс-конференции министр внутренних дел Вячеслав Белов выразил искренние соболезнования семьям пропавших военнослужащих, пообещав сделать все возможное для их спасения.

— Ну-ка, попробуем, — чуть слышно прошептал Кирилл, поднимаясь на ноги. Опустив голову и внимательно вглядываясь себе под ноги, он поставил ногу на плитку.

— Так, а теперь…

Аккуратно присев на корточки, Васютин вынул из кармана войсковой куртки небольшой бинокль. Оглядев сквозь него пол, он с чувством перекрестился и что было сил прыгнул вперед, точно на плитку, лежащую почти в двух метрах по диагонали от того места, где стоял. Присев, снова осмотрел пол в бинокль, аккуратно покручивая колесико настройки.

— Ага, вот оно, — удовлетворенно сказал он, готовясь к новому прыжку. Резко выдохнув, опять прыгнул, но уже на другую плитку, которая была почти на одной линии с прежней, но значительно правее. Со стороны могло показаться, что взрослый мужчина играет в классики.

Рассматривая плиточное покрытие в бинокль, он находил подходящую цель — плитку, чуть отличающуюся от остальных. Разница была еле заметной. На декоративном рисунке под мрамор некоторые линии были чуть толще. После каждого прыжка он посматривал на дверь, которая оказалась недоступной для него, словно небесное светило. И совершал следующий прыжок.

Скачущий с места на место подполковник в отставке, одетый в камуфляж, — выглядело все это весьма по-дурацки. Такой персонаж вполне мог возникнуть либо на сцене какого-нибудь провинциального ТЮЗа, либо в стенах дурдома. Впрочем, и самому Кириллу его идея, которую он проверял на практике, казалась немного идиотской. Он отказался от нее еще тогда, когда только заходил в секцию «Все для праздников и торжеств». Но после того как не смог добраться до двери, бежав к ней изо всех сил… Не говоря уж про сцену с Женькой, крик жены и руки, тянущиеся к нему со стеллажей… после всего этого он стал обладателем той самой «широты взгляда», о которой упомянул Аристарх. Теперь он был готов принять во внимание любую идею. Тем более что особого выбора у него не было.

В шестой раз ловко приземлившись на плитку, он пристально посмотрел на дверь.

— Или кажется? — спросил он себя. И сам же себе ответил: — Да нет, вроде стала ближе.

Надежда прокатилась по позвоночнику ознобом, заставив Васютина передернуть плечами. Снова осматривая пол в бинокль, он искал плитку с более широкими линиями в узоре. Всем своим существом Кирилл старался верить, что именно по ним он сможет дойти до двери в конце зала. «А если попробовать наступить на другую, неправильную? Если теория верна, дверь должна снова стать дальше, — думал Васютин, изучая поверхность бутафорского мрамора. — Нет, это всегда успеется, буду искать следующую. Да где ж она, черт подери?» Обнаружив искомую седьмую, он резко помрачнел.

— И что теперь делать? — злобно процедил он сквозь зубы, нервно играя желваками. Плитка была впереди и чуть левее, но в нескольких метрах. Еще раз обшарив пол дальнозоркими глазами бинокля, Кирилл убедился, что альтернатив дальней седьмой плитке у него нет.

— Ну, вот и успелось… Накаркал, кретин! — сплюнул Васютин, досадливо поморщившись всем нутром. Решив поставить задуманный эксперимент, он уставился на дверь и несмело шагнул на соседнюю плитку.

Он толком не понял, что стало с дверью. В то же мгновение, как он поставил подошву армейского ботинка на плитку, Кирилл получил резкий и одновременно протяжный толчок в грудь. От удара Васютин рухнул на пол, проехав по гладкому покрытию несколько метров. Несмотря на весьма ощутимую боль в грудине, локтях, лопатках и пояснице, Кирилл поднялся, светясь торжеством. «Да, да, оно! Работает! Если пошел не по тем, каким надо, плиткам, то ошибка приводит вот к чему. Отлетел обратно, откуда начал. Получается, нужно только решить, как преодолевать большие расстояния между правильными плитками, не вставая на неправильные. И все?»

Он принялся оглядывать интерьер секции, впиваясь мозгами в каждый предмет. На этот раз решение пришло быстрее, чем он ожидал. И работа закипела.

Спустя полчаса зал секции выглядел уже иначе. В нем будто повеселилась удалая ватага мальчишек, превративших педантичный порядок магазина в несусветный бедлам. Товары, до этого аккуратно разложенные на полках, валялись на полу бесформенными цветными грудами. Тут и там виднелось разбитое стекло, присыпанное конфетти. Разбросанные декоративные свечки соседствовали с разноцветными воздушными шарами; кроме свечек, были навалены упаковки с цветастым фейерверком и шумными петардами, которые заговорщически косились на восковые бруски, мечтая устроить большой и веселый пожар и скорбя об отсутствии спичек. Невдалеке от пачек с торжественными открытками, на которых никогда не будут написаны поздравительные слова, лежали помятые карнавальные бумажные колпаки, нарядные скатерти и тисненые салфетки. А кроме этого — пустые картонные упаковки, пачки, коробки… Все это лежало посреди зала слоем шириной метров в пять-семь.

Весь этот празднично-торжественный погром заканчивался ровно перед тем местом, с которого Васютин начал прыгать с плитки на плитку менее часа назад. Далее, до самого конца секции, которая упиралась в вожделенную дверь, царил прежний порядок. Вот только к первым двум стеллажам, по одному с каждой стороны, до которых Кирилл смог добраться проторенным путем по шести плиткам, были привязаны надежные толстые веревки, сплетенные из электрических гирлянд с отрезанными лампочками. Именно их, гирлянды, искал Васютин, когда начал свой путь к двери, прыгая с плитки на плитку. Помня слова Аристарха о том, что обратной дороги тем же путем нет, он благодарил Бога за материал для веревок. Веревки были ему очень нужны.

— Ну, вроде все готово. Теперь схемка, — сказал Васютин, доставая из-за пазухи ручку и большой кусок картона, аккуратно оторванный от одной из коробок. Быстро начертив в его нижней части шесть квадратов, он отметил плитки, на которых уже побывал. И полез на один из стеллажей. Ловко взобравшись на него верхом, он принялся осматривать пол, прильнув к биноклю, словно капитан шхуны, забравшийся на мачту в поисках островка суши. Подкручивая колесико, он скрупулезно, плитка за плиткой, выискивал те единственные, которые были нужны ему. Обнаружив очередную, отмечал находку на картонке, которая служила ему чем-то вроде карты. Иногда морщился, ругался, снова и снова втыкая взгляд в пол сквозь стекла бинокля. После чего рисовал квадратик, ставя внутри него знак вопроса.