Я в бешенстве кинулась на нее. Мне казалось, от ненависти у меня трясется каждая жилка. Мне было совершенно плевать на то, кто такая Тишь и кто я такая. Меня не беспокоило, что она – сильнейший игрок в королевстве и что в любой момент, едва ей надоест, она вновь воспользуется Умениями и прирежет меня.

Все, о чем я могла думать, – это о том, что она причинила боль моим близким. Моему городу. Моему лесу. Получив в свою руки великую силу, она обратила ее во зло.

– Твой уровень не сравнится с уровнем твоей подруги, и все же ты бьешься, воробушек? – Тишь без напряжения отбивала каждый мой удар. – Ну-ну. Так и быть, позволим тебе слегка взрастить мастерство перед смертью… Слушай, а ведь я тебя знаю. Это же ты работала с моим племянником? Я изучала его досье, точно-точно, все сходится. Ах ты, маленькая дрянь. Это ты внушила ему эти сопливые идеи, да? Что ж, считай, он пострадал из-за тебя. Как и твоя приятельница, – она покосилась на Кадию, безмолвно лежащую лицом вниз. – Как думаешь, они оба уже сдохли? По мне, так однозначно «да».

После этих слов я набросилась на Тишь с такой яростью, что она невольно отшатнулась.

Между тем его величество Сайнор, сумевший освободиться от пут, встал с кресла. Шипя от боли, он сунул раненую руку в карман своего одеяния, выхватил оттуда открытый антимагический браслет и, воспользовавшись секундным замешательством Тишь из-за моей неожиданной атаки, схватил ее сзади за локоть. И захлопнул браслет на предплечье бывшего Архимастера.

Туманная сабля из ее рук пропала. Колдовство покинуло Тишь.

Но оттого она не стала менее опасным противником. Наоборот – взбешенная, как дикий зверь, загнанный в угол, Ходящая взвыла и резко бросилась вперед.

Она схватила меня за запястье и вывернула его, ломая, заставляя меня с криком выронить меч. Второй рукой Внемлющая ударила короля – ребром ладони по шее, с невиданной силой: Сайнор захрипел и упал, хватаясь за горло. Потом снова ко мне – второе запястье… Ногой Тишь пнула меня в голень, кажется, ломая и ее, – искры посыпались у меня из глаз.

– Вы не сравнитесь со мной, – ледяным тоном сказала Тишь. – Вы никогда. Не сравнитесь. Со мной. Глупцы.

И вдруг двери Зала Совета у нее за спиной распахнулись. Порыв ветра ворвался в помещение, взметнув падающие лепестки инграсиля.

На пороге стоял Лиссай, сжимая в руках свой чужеземный артефакт. Принц был очень бледен. Черты его лица заострились, рыжие волосы спутались, ленты пустынного одеяния развевались из-за сквозняка.

Оглянувшись и оценив нового противника, Тишь мгновенно схватила меня и прижала к себе, как живой щит. Она издевательски приветствовала Лиссая:

– А! Младший принц. Тебя-то и не хватало на нашей вечеринке.

– Отпусти ее.

Голос у Лиса был совсем чужим. Как в ту ночь, когда он вернулся из своих скитаний.

– Надо же, как ты возмужал, – как ни в чем не бывало продолжила Тишь, пятясь назад, поднимаясь на подиум с инграсилем, очевидно ища возможности и варианты отступления. Я могла только болтаться в хватке Ходящей, как кукла. Меня тошнило от боли, левую ногу, казалось, разрывает на части. Не удавалось шевельнуть ни одной, ни второй рукой.

– Отпусти ее, Тишь, – повторил Лиссай. – Я даю тебе три секунды.

– Вот как? Ты решил меня по имени называть? Если мы ведем переговоры, малыш, то ты должен для начала опустить оружие. Я имею в виду…

Тишь не успела договорить: три секунды прошли.

Архимастер не знала – не могла знать, – что новый Лиссай до пепла серьезно воспринимает время.

Принц сделал два быстрых шага вперед и выстрелил. Раздался громкий хлопок. Мне показалось, что что-то горячее просвистело возле моего уха. Тишь дернулась назад, я вместе с ней. Руки, сжимавшие меня, разжались.

Все было кончено. Мы упали.

Высоко наверху простиралось ночное весеннее небо.

Дождь закончился, тучи ушли, и звезды на небосклоне стали гораздо ярче. Купольный потолок Зала Совета парадоксальным образом приближал их, действуя, как огромная линза, и мне казалось – луна совсем близко, если подняться – уткнешься в нее головой, будто в светильник в доме какого-то гнома.

Я лежала на подиуме под инграсилем, и белоснежные цветы королевского дерева – плотные, свежие, сладко пахнущие – продолжали тихо сыпаться вниз. «Спи, спи, – будто шептали они. – Спи». На части лепестков виднелись темные капли – кровь, брызнувшая во все стороны после выстрела в Тишь.

Тишь. Точно. Тишь и…

Кадия. Надо помочь.

Я с трудом села. Сломанные руки висели плетьми, в ушах стоял гул, заглушающий все внешние звуки. Мне никак не удавалось сфокусировать взгляд – падая вместе с Ходящей, я, кажется, еще и разбила обо что-то голову.

Я оглянулась. Мертвая Архимастер лежала в корнях инграсиля. Можно было бы подумать, что она просто легла отдохнуть, но… Темная круглая дырка во лбу сочилась темно-красным, стекающим по серебряной пластине со знаком водоворота, по острой скуле, по приоткрытым губам. Кровь из полученных за ночь ран впитывалась в белоснежное дерево. Изящные длинные пальцы Тишь уже не плели заклинаний – уже никогда не будут.

– Тинави! – донеслось будто откуда-то издалека.

Перед мной появился Лиссай. Он сел рядом на корточки, осторожно, но крепко взял меня за руку и стал что-то говорить. Несмотря на все случившееся, лицо у него было бесстрастное, и твердое прикосновение принца помогло мне перестать так сильно трястись.

За спиной у него я видела его величество Сайнора и Дахху, сидящих по две стороны от Кадии, перевернутой на спину. Дахху колдовал, проворно перебирая пальцами. Его тюрбан был размотан, во все стороны от лекаря разлетались песчинки, выкатывающиеся из пустынной одежды. Король тоже творил плетение, вкачивал свою силу в формулу Смеющегося и, кажется, что-то говорил Кадии. Это хороший знак, очень хороший знак. Ведь с мертвыми не говорят или, во всяком случае, не в таких ситуациях. Над телом подруги собирались исцеляющие чары – они текли, принимая причудливые формы, и то ластились к Мчащейся, как кошки, то растворялись, будто втягиваясь в тело.

Королева Аутурни все еще находилась в кресле – в глубоком обмороке. Пожалуй, для нее это был лучший вариант.

А дальше я видела распахнутые двери в Зал Совета. За ними, в холле, суетилось много гвардейцев и колдунов и кого-то еще из охраны дворца. Они арестовывали четверых поддельных Ходящих. Те, к счастью, не сопротивлялись. В Зал гвардейцы не входили – наверное, Сайнор запретил.

Лиссай снова что-то сказал мне. Ни праха не слышно. Блин. Оглохнуть еще и на второе ухо – это кошмар… Я сощурилась, пытаясь прочитать слова по губам.