– Думаю, нужно рассказать все с самого начала, и тебе, наверное, захочется присесть.

– Да ну? Завязка уже впечатляет. – Мэтью качнул бокалом.

Он понятия не имел, о чем пойдет разговор.

– Кэти вчера видела Бетани вместе с Воганом.

Брови Мэтью взлетели, он сделал большой глоток из бокала.

– Я не это ожидал услышать. Кэти, ты уверена?

Та кивнула.

– Да, мистер Гаррисон, это была Бет.

– Мэтью, зови меня Мэтью. – Он покачал головой и откашлялся. – Даже не знаю, что сказать.

– Дальше еще хуже, – заметила Кэт, растирая ладони.

– Мне известно, где живет один из агентов МО, – продолжил я. – Мы ездили туда сегодня.

– Что? – Мэтью опустил бокал. – С ума сошли?

Я пожал плечами.

– Пока мы следили за его домом, там появилась Нэнси Хашер, а вместе с ней, угадай, кто?

– Санта-Клаус? – сухо спросил Мэтью.

Кэт рассмеялась. Я решил не реагировать.

– Пришел Аэрум, и они впустили его в дом. И даже назвали по имени – Резидон.

Отвернувшись, Мэтью допил вино и поставил бокал на полку.

– Дэймон, не стоило этого делать. Знаю, тебе хочется ворваться туда и выяснить, как Бетани осталась жива, но нельзя. Слишком опасно.

– Ты понимаешь, что это значит? – Поднявшись, я шагнул к Мэтью. – Бетани в руках МО. Воган был одним из тех, кто сообщил нам, что и она, и мой брат погибли. И если нас обманули, рассказав о Бет, могли соврать о том, что случилось с Доусоном.

– Зачем им Доусон? Военные сказали, что он мертв. Очевидно, Бетани выжила, но это не значит, что и Доусон тоже. Выкинь эти мысли из головы, Дэймон.

Во мне вспыхнула злость.

– Если бы дело касалось твоего брата, ты бы сделал то же самое?

– Мои родные мертвы. Вы – все, что у меня осталось, и я не могу не вмешаться и позволить тебе питать пустые надежды, из-за которых тебя могут убить или еще хуже!

Сев обратно, я глубоко вздохнул.

– Мы тоже считаем тебя частью семьи. И Доусон относился к тебе так же.

В ярких глазах Мэтью мелькнула боль, он отвернулся.

– Знаю, знаю. – Подойдя к креслу, он тяжело в него опустился и снова покачал головой. – Скажу честно: было бы лучше, чтобы он не выжил, и ты это знаешь. Я даже представить не могу…

– Но если Доусон жив, мы должны что-то предпринять. – Я помолчал. – А если он действительно мертв, тогда…

– Ты не понимаешь, Дэймон. Военным нет никакого смысла держать Бетани, если только… Доусон ее не исцелил.

Я замер, уставившись на Мэтта. Кэт тоже. Я не хотел говорить ему о нас с ней. Не сейчас.

– Ты о чем, Мэтью?

Он поморщился и потер лоб.

– Старейшины… не распространяются о том, почему нам нельзя лечить людей, и у них есть на то серьезные причины. Исцеление запрещено. Не только из-за риска рассекретить наше существование. Еще и потому, что происходит после этого с людьми. Старейшины знают. И… я тоже.

– Что?! – Быстро взглянув на Кэт, я успокоился: она догадалась, что нужно молчать. – Ты знаешь, что происходит?

Он кивнул.

– Исцеление меняет людей, соединяет их ДНК с нашим. Только, чтобы это сработало, Лаксен должен по-настоящему хотеть вылечить человека. Потом у людей проявляются наши способности, но изменения не всегда приживаются. Иногда со временем все сходит на нет. Бывает, что люди умирают или изменения дают негативные эффекты. Но если все проходит удачно, между человеком и Лаксеном возникает связь.

По-настоящему хотеть? Что это, черт возьми, значит, пронеслось у меня в голове.

– Связь между Лаксеном и человеком после масштабного исцеления становится неразрушимой на клеточном уровне, – продолжил Мэтью. – Она соединяет этих двоих, так что один не может выжить, если погибает другой.

Я вскочил на ноги. В ушах все еще звучал резкий вдох Кэт. Блейк даже не заикнулся об этом, когда рассказывал Кэт о ее мутации. Он ни разу не упомянул, что Лаксен и человек становятся неразрывно связаны. Но это значит…

Господи!

– Тогда, если Бетани жива… – с трудом выговорил я.

– То и Доусон тоже, – со вздохом закончил Мэтью. – Если только он действительно ее исцелил.

Я уставился на огонь, пылающий в камине. Крошечная искорка надежды во мне разгоралась все сильнее. Доусон наверняка вылечил Бетани. В глубине души я это всегда знал, а значит, мой брат не погиб. Он живой, мы не знаем где, но живой.

– Вы же только что сказали, что он скорее всего мертв, – заговорила Кэт, и я снова повернулся к Мэтью.

– Слабая попытка убедить этого типа не ввязываться в то, из-за чего он сам может погибнуть, – пояснил Мэтт.

Осознание ледяным дождем обрушилось на меня, после чего накатила новая волна гнева.

– Ты знал… знал все это время? – Мой человеческий облик стал расплываться. – Так ведь?

Мэтью замотал головой.

– Нет! Нет! Я сам думал, что они оба погибли, но если Доусон все-таки исцелил Бетани, изменив ее, а она жива, тогда он тоже. Правда, все это пока очень сомнительно: не ошиблась ли Кэти и действительно ли она узнала человека, которого никогда не встречала.

Я медленно сел, оглохнув и ослепнув от нахлынувших эмоций.

– Мой брат жив… жив.

– Как считаете, для чего он им нужен? – спросила Кэт.

– Не знаю. – Мэтью поднялся. – Что бы это ни было, в этом нет…

«Ничего хорошего», – мысленно закончил я.

– Военным обо всем известно, Мэтью. Наши способности для них не тайна, – наконец произнес я. – Видимо, они все знали еще с самого начала.

Его ресницы взметнулись вверх, а глаза встретились с моими.

– По правде сказать, я всегда это подозревал, а молчал только потому, что не хотел добавлять еще причин для беспокойства.

– А Старейшины – они тоже знают о том, что МО в курсе? – спросил я, вспомнив о Лидии.

– Старейшины просто благодарны за место, где могут мирно жить вдали от рода людского. Голову в песок – и все дела, Дэймон. В любом случае, им вряд ли понравится знать о том, что наши тайны уже не являются таковыми. – Мэтью глянул на свой бокал на каминной полке. – Так им проще.

– Звучит ужасно глупо, – заявила Кэт.

Мэтью криво улыбнулся в ответ.

– Милая девочка, ты, наверное, не знаешь, что такое быть гостем? Представь, каково жить с пониманием, что тебя в любую минуту могут лишить дома и всего остального. А ты при этом должен быть для соплеменников лидером, делать все для их спокойствия, счастья и… безопасности. Худшее в такой ситуации – посвящать свой народ в самые мрачные опасения. – он помолчал, снова разглядывая бокал. – Вот скажи, что бы сделали люди, узнай они о живущих среди них пришельцах?