— А она у нас есть? — рассмеялся Ерлан. — Какая нейтральная территория, когда весь этот чёртов город теперь подо мной. Кроме той дыры, из которой он гавкает?

— Он говорит о тех местах. Прокурорские, ты же знаешь.

— Не знаю. Ну черт с ним. Когда?

— Торопится. Завтра в 6 вечера. Ресторан при отеле Mariott на том берегу. На всякий случай, я отправил ребят, чтобы прошерстили там пока без шума, если ты согласишься.

— Замочим их. Пусть стволы начищают твои шавки.

— Ты уверен?

— Что-то много ты городишь сегодня, Нуржик. Конечно, мать твою, я уверен.

— Он на самом деле хочет поговорить, ему сейчас…

— Хватит болтать, а? Если мне нужно будет твое мнение, я спрошу тебя. А сейчас бери своих псов и готовь план. Замочим их по пути туда, некогда мне с ним чай распивать.

— По дороге туда? Прямо в городе?

— Байболата живым на склад доставишь, я хочу насладиться. Остальных можешь вырезать или перестрелять. Или подорвать в машине. Придумай, короче, что-нибудь покрасивше. И смотри не облажайся, это тебе не щеглов по переулкам шманать. Всю верхушку снимете, остальные сами приползут, — Ерлан прижал ладони друг у другу и с направленными вверх пальцами, поднес к лицу, изображая, как приползут недруги. — Ерла, возьми меня к себе, я буду верным псом.

— Слишком опасно, тем более сейчас, когда и менты и… и все остальные на ушах стоят после убийства Жомарта.

— Ну реши сам, котел на плечах для чего? Главное, надежных бери, а не всяких бездарей, которые уже неделю не могут ни этого Руслана ни Баура найти. Суки, — Ерлан взял со стола мобильный и стал набирать чей-то номер. — Все, если больше нечего сказать, свободен. Алло, это я. Что там твои уроды, нашли кого-нибудь?

Нуржан встал с места и зашагал к двери, озадаченный новым капризом Ерлана. Перестрелять Байболатовских средь бела дня — возвращение к далекому прошлому, когда подобные события происходили повсюду и полиция ничего не могла поделать. Да что там полиция, они, к счастью, имели свои ценники. Но боссы других группировок… Как они отнесутся к столь дерзким поступкам Ерлана? Снова поднимется шум. Бесконечные звонки, встречи, допросы полиции. Нуржан вышел в приемную. Мужчина, которого он и раньше видел в конторе, успокаивал секретаршу. Она плакала, жалуясь на своего обидчика и ее жалобы настолько тронули мужчину, что он, гневно ругаясь, рванул к двери Ерлана.

— Кем он себя возомнил. Мы люди, а не рабы ему!

Нуржан остановил его, не давая пройти в кабинет.

— Отпустите меня я ему все выскажу. Знавал я таких!

— Не надо! — Нуржан крепко сжал предплечье мужчины и отстранил его от двери. — Не надо совать свой нос. Выйдите все отсюда, он не в духе!

Когда Нуржан зашагал к выходу, мужчина вновь попытался прорваться в кабинет, но и в этот раз удалось остановить его. Нуржан схватил его за ворот пиджака.

— Я тебе что сказал?!

Мужчина обернулся и их взгляды встретились.

— Сказал же, не суйся. Иди отсюда, пока он вам всем шиздюлей не надавал. Войдешь туда — пеняй на себя, я тебя предупреждал. Ты меня понял?

Мужчина молча смотрел ему в глаза сквозь толстые линзы очков.

— Ты меня понял, я спрашиваю?

— Да, черт бы вас всех побрал. Я понял.

— Ну и молодец, — вскипая от непонятной злости Нуржан, вышел в коридор.

— Будьте вы все прокляты, чертовы уголовники, — бросил ему вслед мужчина, но Нуржан сделал вид, что ничего не услышал.

Он не мог понять, что его злило больше — попытки мужчины прорваться, поведение Ерлана или собственная неспособность что-либо изменить. Наверное, все сразу. Достав из кармана мобильный и набирая нужный номер, он заметил, как дрожат его руки. Нужный телефонный номер возник на дисплее после набора начальных цифр и нажав на кнопку вызова, он приложил трубку к уху.

— Соберитесь у меня. Задание от Ерлы… Прямо сейчас, — не дожидаясь ответа, который не мог быть никаким иным, кроме как утвердительным, Нуржан сунул телефон обратно и вошел в лифт.

Ерлан побродил по кабинету, лениво переставляя все, что попадалось под руку. Перестановка была лишена всякой логики и, скорее, он даже не замечал, что занят столь странным делом. Его мысли кружились где-то далеко за пределами офиса, но природная активность не позволяла сидеть в размышлениях слишком долго. Проходя мимо симулятора гольфа, Ерлан повертел в руках каждую из клюшек и проверил прочность мячей, подавив их носком своих туфлей. Наконец, когда необследованных участков в кабинете больше не осталось, он взял со стола мобильный и вышел в приемную, где столкнулся с мужчиной в очках, который все никак не мог утешить секретаршу.

— Кайрат питал слабость к лохам, а? — с этими словами Ерлан щелкнул ногтем по толстым линзам очков своего сотрудника и исчез за дверью, ведущей в широкие коридоры офиса.

— Арсен, зайди, — тихо попросил голос в динамике телефона.

Арсен бросил взгляд на календарь, свидетельствовавший маркерными пометками о том, что минул ровно месяц с момента, как он вступил в должность оперуполномоченного УБОП. Должно быть, речь пойдет о результатах первой тридцатидневки. Проведя несколько суетливых минут у зеркала в безуспешных попытках завязать снятый мгновениями раньше галстук, Арсен, наконец, бросил это дело и накинув пиджак, зашагал к двери начальника управления.

Одного месяца вполне хватило, чтобы здание УБОП стало привычнее дома, даже при том, что большую часть времени приходилось проводить на выезде. Он днями и ночами колесил по городу на служебном автомобиле — потрепанном временем и чьей-то страстью к быстрой езде, выполняя различные оперативные задания. Он уже успел ввязаться в перестрелку, задержал несколько преступников и завоевал сомнительный титул главного врага местных головорезов. Коллеги относились к нему по-разному — кто-то, особенно просиживающие в кабинетах, смотрели на него с уважением, другие же с долей зависти. Так или иначе, едва приступив к работе, он стал довольно заметной фигурой в управлении, и гордился этим. Он понимал, насколько его взгляды на работу отличались от взглядов большинства и очень надеялся, что это не останется незамеченным со стороны руководства. Он не жаждал поощрения, он хотел подняться выше, но лишь для того, чтобы у него было больше возможностей для исполнения своего долга. Он хотел заручиться доверием тех, кто у руля, чтобы, наконец, перестать бегать за мелкой шпаной и начать охоту за настоящими преступниками. Управление переживало глобальные изменения в своей структуре и испытывало катастрофический дефицит кадров. Именно поэтому, работать Арсену приходилось в одиночку и этот статус неофициально закрепился за ним среди коллег, что, конечно, заставляло восхищающихся относиться к нему с еще большим уважением, а завистников тихо посмеиваться над ним. Ему даже нравилось работать одному. На какой бы риск он не шел — он рисковал лишь собственной жизнью. Какую бы задачу он не решал — он решал ее так, как считал нужным, не оглядываясь на мнение напарников. Зачастую он действовал отчаянно, ставя на кон все, но это всегда оправдывало себя и приносило желаемый результат.