— Василиск, говорите? Похоже, ящерка сдохла. Эмит, посмотри?

На зов Ти откликнулись оба братца. Спрыгнули в проход и в несколько секунд оказались у кафедры.

Некромант дернулся и зашипел, когда Эмит сунул в цилиндр палец, вынул назад, предъявил невредимый перст всем присутствующим и заявил:

— Да нет там никакого василиска!

— Так вы меня разыграли, — обиженно взвизгнула я.

Черный, вместе с цилиндром в руках, повернулся на голос, охнул, увидев, что открытый тубус направлен мне в лицо, а потом охнул второй раз, когда ничего не произошло.

И, не выдержав, поднял футляр к лицу и заглянул.

Второй раз в жизни я видела вблизи, как человек превращается в камень. Зрелище невероятное и жуткое — когда за мгновения краски словно линяют, выцветают, выгорают, сменяясь цветом стылого пепла, розовая упругость живой кожи превращается в шершавую сухую пористость камня, и буквально чувствуется, как уходит, утекает, испаряется жизнь. Жалко мне его не было — слишком много крови было на этих унизанных перстнями руках, слишком перевернутым было все в этой душе, которая уже не распознавала добро и зло.

Он так и застыл, стоя за кафедрой…

— Жаль, — проронил первое слово за все время тер Барракш. — Никогда бы не подумал на Конерия. Я и понятия не имел, что он был учеником тер Алдо…

— Так вы его знали! — злобно взвизгнул лорд Фирданн, обернувшись к ректору. — Это все ваши шуточки, чтобы всех напугать и посадить эту куклу ряженую на престол? Василиски, некроманты!.. Устроили тут фарс! Ага, так я и поверил! — Дядя вскочил, отпихнув кресло, и резво потрусил вниз, похоже, чтобы рассмотреть поближе серую фигуру. — Ага, стоит… А ущипни его, небось, подпрыгнет!

Я не думала, что так произойдет… Лорд Регент не просто ущипнул окаменевшего Конерия. Он схватил тубус и уставился внутрь. Ну да, ведь туда же смотрела я, и Тиану, и Арисий, и Эмит… и ничего не случилось! А дядя так хотел доказать всем, что все это — дурацкий розыгрыш ненормальной интриганки-принцессы!

Цвет лица застывшего с открытым ртом лорда Фирданна из багрового перетекал в темно-серый…

Боги! Еще же не поздно? Если погрузить его в стазис, то можно будет спасти… Я напряглась… и услышала возглас Матери: «Стой! У тебя больше нет своих сил. И передать тебе я не могу — далеко. Если ты сейчас напряжешься, то убьешь своих детей, взяв их жизнь, чтобы спасти его. Ты готова на это?»

Мать никогда не лжет. Значит…

Что значит? Все ясно — нет! Точно нет! Ради детей я бы свернула горы! И убить их, чтобы спасти того, кто ничем этого не заслужил… нет! Я не мечтала о смерти дяди и в ней не виновна. И убивать то, что мне всего дороже, чтобы его спасти, не стану!

Кстати, а почему «их»?

«Потому что у тебя двойня».

Двойня?

Вместе со слезами на глаза на лицо просилась улыбка… Маленькие Ар и Ти… мои… как я и мечтала!

«Мм-м… не уверена, но одна, похоже, девочка».

«Спасибо, Мать! Я бы не пережила их потерю».

«Пережила бы. И понесла бы снова… ты сильная, ты и не такое можешь…»

Может, и могу. Но пережить смерть пусть даже нерожденного дитя без последствий не дано никому. А я своих чуть не убила собственными руками… И ради кого? Спасибо, Мать!

— Бель! Что теперь? — вытащил меня из транса голос Тиану.

— Приходим в себя, — тихо вздохнула я. И продолжила ментально: — Потом идем в комнатку для свидетелей, взяв Вэриса и Шона, и там сливаемся. Шао не берем — все же он неровно ко мне дышал, и слияние может усугубить проблему… не хочу, чтобы он тосковал о том, чего не получит никогда. Возвращаемся и расколдовываем всех, кого заколдовали. По одному, чтобы не пропустить василисков. Этого василиска надо закрыть в коробке магией, чтоб еще кто-нибудь слишком любопытный нос не сунул. Позже Шону отдадим. Будет Фунтик номер три. А потом продолжаем заседание — ведь выступили еще не все желающие.

Чем сильнее чувство ответственности, тем слабей жажда власти.

С. Гарчиньский

Мы не стали объяснять, куда и зачем уходим — просто сказали, что ненадолго и что так надо.

Шао расстроился, когда мы позвали с собой Вэриса, Шона и даже Алсинейля, которому предстояло нас охранять — но не его. И ведь не скажешь прямым текстом, что слиться, а потом отказать навсегда — это как показать радугу, а затем ослепить навеки. Для Вэриса предстоящее просто станет чудом магии — мне он друг и не претендует на большее. А вот Шао, с его авансами обеим моим ипостасям и погоней за алой Нарой… эх, жаль… но не может же быть, чтобы такой чудесный парень не нашел своего счастья? Если, конечно, снова не променяет девушку в беде на погоню за оленем на обед.

Выйдя из зала заседаний, первым делом позаботились о том, чтобы запечатать Палату Лордов. Обойдемся без проблем с любопытными, которые сначала сунут нос куда не надо, а потом с воплями побегут по улице, крича, что в зале никто не дышит, а принцесса пропала!

Арден выглянул, поманил пальцем стоявшего снаружи Норда и отдал приказ никого не впускать и не выпускать. А Нейли для верности еще и запечатал изнутри двери и окна. Теперь мы тут закупорены наглухо, как барсуки в норе, на которую присел отдохнуть каменный тролль.

Нейли в комнату свидетелей не пошел, остался караулить снаружи. Вэрис смущенно замялся, когда мы шагнули друг к другу, а потом парни за рукава затянули его в наш круг.

— Откройся и просто смотри, что будет! — посоветовал Шон, обнимая декана за плечи.

А было нечто… охвативший нас золотистый вихрь закружил, смазал реальность, перенеся нас куда-то, где в бархатной черной бесконечности мчались голубые звезды и раскручивались фиолетовые спирали галактик, неслись туманными путями хвостатые алые кометы и взрывались нестерпимо яркие сверхновые… Сейчас не было Бель, Ти и Ара… Было что-то большее, обнимавшее весь мир, всю Вселенную, радужно-прекрасное и дышащее жизнью и гармонией… Мы летели горящими кометами, сплетая шлейфы и сияя друг для друга, пусть и не смея сейчас слиться до конца. «Вечером…» — чей-то вздох, может быть, даже мой. И отклики: «Вечером…» И снова радужный вихрь, наполненный радостью и любовью, и весь мир в наших ладонях, и бешеные всплески счастья и ощущения полноты жизни…

Когда мы разняли руки, Вэрис ошарашенно затряс головой. Серые глаза сияли:

— Что это было?

— Ты дракон, ты должен понимать, — засмеялся Шон. — А еще новость — не удивляйся, если почувствуешь, что твой резерв снова начал расти.

— Оо-о!

— Ага! — рассмеялся Ти. — Мы тоже сначала удивлялись. Но сам понимаешь — это секрет.

— А почему не позвали принца Шаоррана?

— Нельзя манить тем, чего никогда не дашь. Ты — наш друг, а он пытался стать мне большим… — ответила уже я.