Еще прежде, чем Ларкен рухнул на палубу, Мэна резким ударом рассекла руку пунисари, который надвигался на нее с обнаженным клинком. Секундой позже она убила второго, коротким движением вскрыв ему сонную артерию. Алый фонтан ударил в воздух, а Мэна уже позабыла о противнике. Никогда еще она не чувствовала такой уверенности в своих силах. Она закружилась, уходя от двух оставшихся охранников, вскочила на поручни борта, пробежала по ним и спрыгнула на груду деревянных ящиков. И пока растерянные мейнцы решали, что делать, Мэна воспользовалась передышкой: назвала себя перед моряками и слугами, наблюдавшими за схваткой с благоговейным ужасом, и потребовала — именем своего отца и брата, будущего короля, — чтобы они присоединились к ней и захватили корабль.

Когда матрос, уроженец Тея, наблюдавший за битвой с марсовой площадки, радостно прокричал имя принцессы, Мэна поняла, что корабль и команда принадлежат ей.

Секретарь Хэниша выскочил из кабинета вождя, прижимая к груди огромную стопку бумаг и притом ухитряясь удерживать в руках печать и восковые карандаши, которые торчали у него между пальцев. Он даже не заметил ожидавшего его человека, и тот кашлянул, пытаясь привлечь внимание. Секретарь выглянул из-за своих бумаг и с мученическим видом вздохнул. Похоже, Риалус Нептос испытывал его терпение одним только своим присутствием.

— Он не может принять вас сейчас, — сказал секретарь. — Вы прибыли слишком поздно, Нептос, Хэниш вскоре уезжает на материк по неотложным делам. Впрочем, он просил передать, что незамедлительно встретится с вами или с самим Калрахом сразу по возвращении. Через неделю. Или через две. Хэниш рассчитывает, что нюмреки поддержат его в предстоящей войне. Нюмреки — его правая рука, его боевой топор, и вождь не замедлит вознаградить их, как только Аливер Акаран будет повержен. А сейчас Калрах поступает в распоряжение Маэндера, поскольку тот будет стоять во главе мейнской армии. Прочие детали Хэниш сообщит позже, в личной беседе. Вот и все, что он сказал.

Нептос знал, что потом будет жалеть о сказанном, но не мог смолчать:

— Калрах сам попросил меня передать предложение…

Молодой мейнец замахал рукой, растопырив пальцы, словно пытался отгородиться импровизированным веером.

— Я пересказал вам все, что ответил Хэниш. До свидания.

Издевательство, думал Риалус. Высокомерная насмешка. Насмешка! Не смей посылать меня вон мановением руки. Не прикасайся ко мне! Не смей захлопывать дверь, пока я не согласился уйти!.. Разумеется, ничего этого Риалус не сказал вслух, и секретарь таки отправил его прочь движением руки, коснулся его локтем и захлопнул дверь за его спиной.

Секундой позже Риалус стоял в холле перед приемной в компании грубого стражника, который смотрел на него сверху вниз из-под густых золотистых бровей. Этот человек слегка нервировал Нептоса, однако он не ушел. Помимо него и стражника в холле не было ни души — только несколько статуй в человеческий рост, из-за которых пространство казалось еще более пустынным. Риалус не знал, что ему теперь делать, и просто стоял на месте, мучительно размышляя, а мысли ему в голову приходили самые что ни на есть мрачные. Что ж, думал Риалус, это полный провал, и теперь его ожидает большая беда. Калрах отправил посла к Хэнишу не с какими-то там бытовыми проблемами. И не для того, чтобы уточнить детали будущего сражения. Предводитель нюмреков желал прояснить вопрос относительно получения выплат по Квоте. Насколько мог судить Риалус, эта идея попахивала абсурдом. Нюмреки жили без забот и хлопот, творили, что хотели. Они регулярно охотились на людей в Тейских холмах. Захваченных крестьян нюмреки обращали в рабов. Точно так же они использовали бы и невольников, полученных по Квоте. Так зачем, требовать еще больше от Хэниша, который, по мнению Риалуса, и так чрезмерно щедр по отношению к союзникам?

Никакие разумные доводы на Калраха не действовали. Как ни бился Риалус, он не сумел разубедить вождя. Ничего не оставалось, как отправиться ко двору, и теперь, когда Хэниш дал послу от ворот поворот, Нептос дрожал от страха. Он вынужден вернуться к Калраху ни с чем. Впрочем, может быть, соврать нюмреку, что он переговорил с Хэнишем? «Вождь обещал подумать», — скажет он Калраху. Впрочем, обман таил в себе немалую опасность. Насколько понял Риалус, Хэниш по возвращении намерен переговорить с Калрахом лично. Он и раньше так делал. Тогда предводитель нюмреков узнает, что посол солгал. Если это произойдет, Нептос не даст и ломаного гроша за свою шкуру… Ну почему, почему он всегда влипает в идиотские ситуации?!

Нептос все еще торчал у двери приемной, жалея себя и раздумывая, что делать дальше, когда понял, что за ним наблюдают. Одна из неподвижных фигур, которую он сперва принял за статую, была человеком. Женщиной. Она отошла от стены, направляясь к Риалусу. И тогда он узнал ее.

— Принцесса Коринн? — пробормотал Нептос, делая шаг навстречу.

Она не ответила. Просто повернулась и поманила Риалуса за собой. Они миновали холл, свернули в боковой коридор и вошли в маленькую дверь. Все произошло так быстро, что Риалус не сразу сообразил, где оказался. Он стоял в огромной комнате с высоченными окнами от пола до потолка, заставленной стеллажами и пропахшей книжной пылью. Библиотека. Здесь царила удивительная глубокая тишина. Судя по всему, кроме них, в библиотеке не было ни души.

Коринн пересекла комнату и подошла к одному из высоких окон. Остановилась, обернулась и в упор посмотрела на Риалуса.

— В это время дня сюда никто не заходит. Другие двери закрыты, так что здесь вполне безопасно. Если кто-то войдет, мы услышим и успеем сбежать, — проговорила Коринн холодно и деловито. Нептос раскрыл было рот, собираясь задать вопрос, но тут принцесса шагнула к нему, оказавшись совсем рядом. — Риалус, — вымолвила она совсем другим голосом, — ты будешь со мной откровенен?

Ее дыхание пахло цитрусом. Нептос едва знал Коринн, они и виделись-то всего пару раз. Он даже не был уверен, что она помнит его имя. Однако принцесса помнила… А еще она была невероятно красива. Прекрасное лицо, безупречное тело. Совершенство форм и пропорций… Запинаясь, Риалус заверил ее в своей откровенности.

— Тогда ответь мне, — проговорила Коринн, — ты когда-нибудь жалел о прошлом?

— О прошлом, принцесса?

Несколько секунд Коринн молчала. Риалусу казалось, что она оценивает его, прикидывает, стоит ли продолжать разговор. Неожиданно для себя Риалус взмолился, чтобы принцесса сочла его достойным доверия.

— Я имею в виду: не жалеешь ли ты о падении Акацийской империи? Как-никак, ты предал свой народ.

— У меня была на то причина, — отозвался он с ноткой возмущения в голосе. — Вы даже не представляете…

Коринн прервала его, приложив палец к губам:

— Не суди меня строго, Риалус. Я знаю, что ты чувствовал себя забытым. Брошенным на произвол судьбы. Я понимаю, каково было жить в этой мейнской глухомани. Однако ты несправедлив к моему отцу. Он часто вспоминал о тебе. Его огорчал твои письма, и он очень хотел помочь. Отец однажды сказа «Риалус Нептос, должно быть, хороший человек». Ведь не он отправил тебя в Катгерген, а алесийский совет. Отец пытался надавить на них, чтобы тебя отозвали из Мейна и назначили на какой-нибудь достойный пост в Алесии. Он бы обязательно добился своего, если бы вы дали ему время…