- Мы уходим, - сообщил, взял девушку за руку, повел за собой.

Она не возражала и не сопротивлялась. Проходя мимо диванчика, подхватила сумку, повесила на плечо.

На выходе Марк оглянулся. Вампир Силвио все еще стоял на освещенном кругу танцплощадки и, уперев руки в бока, смотрел им вслед.

20.

Даглас стоял на страже входной двери и несмотря, что из нее тянуло прохладой, сильно потел. Когда не видели клиенты, он вытирал лысину и лицо куском бумажного полотенца, серый конец его торчал из кармана брюк. Он глянул на выходящего Марка с удивлением, прекрасно помня, что тому запрещено посещение «Анаконды». Поднимать тревогу не стал, заметил, что молодой человек не один. Он вел за руку танцовщицу клуба, которую охранник знал в лицо и по имени.

- Привет, Тиффани, - с улыбкой поприветствовал ее.

- Привет, Даглас.

- Отработала на сегодня?

- Да. Тебе тоже недолго осталось?

- До восьми утра. Потом - свобода. На два дня.

- Приятно провести выходные!

- Тебе тоже.

Марк молча и невозмутимо прошествовал мимо Дагласа, лишь слегка кивнул. Тот по-приятельски подмигнул, мол - проходи, не заметил я тебя. Действительно, за что человека задерживать? Он и в прошлый раз ничего особенного не натворил, только пытался немножко настойчиво узнать имя одной из артисток.

Даглас был бы не против помочь, но под строгим взглядом мисс Дэвис не решился. Он не собирался рисковать своим местом, хотя оно не приносило больших денег. Не все в семье одобряли его занятие, мама прямо говорила: лучше бы ты стал дилером, чем вышибалой. Но он упрямый, сделал выбор и доволен. «Этот парень тоже упрямый, молодец» - дружелюбно думал Даглас, провожая парочку глазами.

- Что будем делать? - спросила Тиффани, когда они благополучно миновали охрану и теперь, казалось, бесцельно брели по тротуару. Золотой Будда в витрине китайского ресторанчика радушно им улыбался.

- Поедем ко мне, - ответил Марк.

Решение принял единолично, зная, что Тиффани не будет возражать.

- А если явится Роберт... - робко начала девушка.

- Он нас не найдет. Телефон ты успешно сломала, адреса моего он не знает. Забудь его и не волнуйся. Поменяешь место жительства, проблема решится сама собой.

- А если...

- Больше никаких «если» не предвижу, - перебил Марк. - Один вопрос. Существуют ли какие-либо вещи, или финансовые обязательства, в отношении которых он может потребовать возмещения или возврата через суд? Скажи сразу, чтобы я был в курсе.

Склонив голову к плечу, Тиффани подумала.

- Нет, - ответила и для подтверждения покачала головой. - Я ему ничего не должна - ни денег, ни вещей. Подарков давно не принимала. Денег в долг никогда не брала. Умно, правда? - самодовольно улыбнулась и повернулась к Марку за одобрением.

- Правда. Ты моя самая умная, красивая и... вообще моя.

Погладил ее по голове, наклонился, поцеловал в макушку. Не выдержал, привлек к себе, обхватив руками ее голову и плечи.

Прижавшись щекой к ее волосам, он вдохнул и ощутил запах шампуня, лака и парфюма. Это чужое, наносное. Наклонился ниже, приподнял волосы. Там ее личный аромат - чистого пота, тепла и молодого женского тела, именно этим Тиффани запомнилась, когда они провели вместе ночь. И не было прекрасней того аромата. Именно его желал он ощутить и убедиться, что не грезит. Что девушка не исчезнет от дуновения утреннего ветерка, не уплывет в небытие вместе с остатками зыбкой ночи.

Выпала Марку редкая удача. Даже не верилось - как-то все слишком быстро и неожиданно совпало, как в пазле, когда установлен последний, самый главный кусок. Не успел прочувствовать, осознать. Сейчас страшно подумать, насколько его поиск зависел от случайностей. Если бы Зак не предложил сходить в «Анаконду», если бы они не завернули в кабаре, если бы там не выступала девушка с татуировкой, которая показалась Марку знакомой...

Одни «если бы». Если бы хоть одно из них выпало из цепочки, он никогда не нашел Тиффани. Господи, подумать страшно! При одной этой мысли он, кажется, побледнел.

- Я тебя никогда, слышишь, никогда никому не отдам, - проговорил вполголоса Марк, не разжимая объятий. - Запомни, Тиффани. Ты принадлежишь мне и только мне. Можешь думать, что угодно. Что это несовременно, что не умещается в рамки эмансипации. Что в Америке женщины имеют такие же права, как мужчины. Я не против. Дам тебе столько свободы, сколько захочешь. Но хочу, чтобы ты знала. Принадлежать будешь только мне, а я буду о тебе заботиться. И защищать. Никого и ничего не бойся. И больше не исчезай. Договорились, малыш?

Стиснутая в его руках, Тиффани слабо кивнула, он скорее почувствовал, чем увидел.

- Договорились... - прошептала.

- Молодец. Теперь поедем домой. Моя машина на стоянке, два шага отсюда. Ты на своей «Мини» приехала?

- Нет, я на машине на работу не езжу. После выступлений мы иногда сидим в баре, пьем коктейли. Беру такси.

- Отлично. Сегодня я буду твоим таксистом.

21.

Начинало светать, с восточной стороны - над горами. Звезды там бледнели, замирали и готовились к смерти, не возмущаясь и не сопротивляясь. Они знали - это ненадолго: придет ночь, поцелует их и оживит. Тротуары и дороги были пусты, лишь по той, что вела от побережья в центр проезжали редкие машины, не давая повиснуть гулкой рассветной тишине. Проулки - темные и тихие, выглядели настороженно и недоброжелательно, будто затаили злой сюрприз.

Именно оттуда вывалилась толпа чернокожих парней и рассыпалась по тротуару, звучно, как горсть обжаренных кофейных зерен по столу. Агрессия сквозила в их голосах, жестах и даже одежде. Подобные дикие толпы вылезают на свет Божий именно по ночам, днем их незаметно - отсыпаются или ведут себя как люди. Сейчас же, одурманенные наркотиками и алкоголем, они вели себя как оголодавшие хищники, выискивающие жертву.

Закон стаи ими руководят. Плюс глубоко затаенная обида за неудачный цвет кожи и потерянную века назад родину, которая присутствует у афро на генетическом уровне. Это горючая смесь, и требуется лишь повод, настоящий или придуманный, чтобы взорваться.

Редкие на исходе ночи прохожие знали и заранее переходили на другую сторону. Марк тоже знал, но не успел сориентироваться - находился в расслабленном состоянии, не думал о постороннем.

Толпа высыпалась из-за угла, куда ему с Тиффани следовало свернуть, и повалила прямо на них. Марк остановился. Двигаться вперед было невозможно, не задев кого-либо из парней. Поворачивать назад нельзя - стая бросится вдогонку и разорвет. Был бы он один, попробовал спастись бегством и трусом бы себя не почувствовал. Но с Тиффани...

Сколько их?

Семеро молодых, возбужденных парней, официально не достигших взрослого возраста - самые опасные. Они не обременены понятиями о порядочности, их не успели внушить вечно озабоченные безденежьем матери и вечно сидящие в тюрьмах отцы. Они обозлены на целый свет, потому что рождаются у лузеров и становятся лузерами. Они ищут общества таких же ущербных и, сколотив банду, кипят желанием показать себя героями, чтобы завоевать авторитет. Завоевать самым примитивным способом - чужой кровью.