— У меня патронов мало, вы там скорее как–то…

— Щас! — отозвался Белорус. — Не отвлекай.

Раздался шорох, бряцанье оружия и звук падающего тела. Туран невольно оглянулся.

Разин растянулся на полу лицом вниз, Белорус пытался поднять его здоровой рукой, но смог лишь перевернуть на спину.

— Вставай! Вставай, Разин, затопчи тебя кабан! Снеси эту дверь к некрозовой плесени, чтоб от Губерта мокрого места не осталось!

— Опрометчиво, молодой человек, — донеслось из–за двери. — Очень, скажу вам, опрометчиво.

— Кто это там вякает? — Белорус наконец усадил Разина, прислонив спиной к широкой вентиляционной решетке, опустился напротив и похлопал Егора по щекам.

Прятавшийся за дверью не ответил. Из коридора долетел шорох, Туран снова выстрелил и полез в дыру. Лучше укрыться в комнате, решил он, выставив ствол автомата в коридор, чем торчать посреди прохода у всех на виду.

Тим взял Разина за подбородок, тряхнул.

— Ну, дружище, скажи что–нибудь старине Белорусу. — Он стянул с плеча автомат, положил на колени. — А лучше поведай, о чем этот хмырь за дверью толковал, чего это он доминантов поминал?

Разин приоткрыл глаза. Взгляд у него был осоловелый, лицо осунулось.

— Ну и рожа у тебя, Разин! — Белорус покачал головой и хлопнул его по груди. — Ну что, оклемался?

— Да… руку мне левую подними, — прохрипел Егор.

Туран краем глаза наблюдал за ними. Похоже, Разин собрался идти до конца и выбить дверь с помощью этого удивительного оружия доминантов, закрепленного на предплечье.

— Руку? Легко, — с готовностью произнес Белорус. — Эй, хмырь за дверью, ты меня слышишь? Щас ты исчезнешь. Навсегда!

— Стойте! — донеслось из соседней комнаты. — Я открою.

— Разин, ты слышал? — Белорус подмигнул Турану. — Он откроет.

— Зажги свет и отзови людей, Губерт! — хрипло прокричал Егор.

Слова дались ему тяжело. Посиневшие губы вздрагивали, дергался глаз. Спустя мгновение включилось нормальное освещение, все зажмурились. Туран уставился в коридор, прикрываясь рукой от яркого света ламп. Вдалеке за поворотом заговорил Динамик, лишенный эмоций голос приказал охране оставаться на месте.

— Пусть выйдут в коридор и сложат оружие! — потребовал Разин.

— Хорошо! — прозвучало почти одновременно за дверью и в конце коридора.

Из–за поворота стали выходить люди в черных комбинезонах и складывать оружие на пол.

— Семеро, — сказал Туран, беря охранников на прицел.

На одном был серебристый бронежилет, на предплечьях и ногах от щиколоток до колен блестел металл. Хорошие доспехи… Туран повел стволом, целя охраннику чуть ниже пояса, в незащищенное место.

— Теперь открывай! — громко сказал Разин.

Белорус отполз к стене напротив и поднял автомат.

— Ну!

— Погоди, погоди, Егор, — донеслось из–за двери, — дай мне несколько минут, не стреляй сразу. Смотри, охрана сложила оружие, я включил свет, всё как ты хотел. Можешь расценивать это как жест доброй воли. Я открою дверь, но ты не стреляешь сразу, слышишь? Так что, я открываю?

Охранники в конце коридора начали тихо переговариваться. Турану это не понравилось.

— Пусть его люди заткнутся, — бросил он через плечо.

— Эй ты… Как там тебя, Губерт? — Белорус привстал, выглядывая в коридор. — Прикажи, чтоб охрана вела себя смирно!

— Да–да, конечно, — долетело из комнаты за дверью.

Последовал приказ из динамика, охранники замолчали.

— Вот, — заговорил Губерт, — видишь, Егор, я все делаю, как говорят твои помощники. Слышишь? Если обещаешь не стрелять сразу, я открою дверь. Главное, чтобы ты не стрелял немедленно! Егор, ты меня слушаешь? Тебе ведь нечего бояться. У тебя доминантское оружие, а я буду стоять напротив входа и держать руки так, чтобы ты их видел.

Разин покачал головой:

— Дверь я и сам смогу открыть, Губерт, мне плевать на твою добрую волю. Чего ты хочешь?

— Рассуди спокойно. Я знаю, что ты меня ненавидишь, но давай трезво посмотрим на ситуацию. Ну, убьешь меня — и что дальше? Ты не выйдешь с базы, не сумеешь…

— Сюда дошли, — перебил Белорус, — и обратно дойдем.

— Не сможете, — возразил Губерт. — Зачем всем умирать? Может, лучше остаться в живых?

— Скажи это Юне Гало, — бросил Разин.

— Егор… — За дверью разочарованно вздохнули. — Ну кто же вас просил извлекать капсулу? Я продумал все, я пришел в этот мир, как спаситель из прошлого. Мне были нужны помощники, и я пометил всех, кто может оказаться полезен… Ты лучше послушай, сейчас удобное время, чтобы возродить Цивилизацию, снова объединиться… ты думаешь: Губерт жестокий, Губерт враг? Но зачем я это делаю? Зачем я здесь? Почему я стравил кланы и банды? Я дам миру шанс, объединив Пустошь, восстановлю всё, что уничтожила Погибель!

— Ну и че? — Белорус усмехнулся. — Будешь нашим королем?

— Я был вынужден ослабить центры силы этого больного, одичавшего человечества, чтобы сплотить его снова, — продолжал Губерт, игнорируя Тима, — но вокруг одного–единственного центра. Здорового, не отравленного последствиями Погибели. Меха–Корп, Омега, Улей небоходов, Орден Чистоты, топливные короли и прочие кланы… они все противились бы объединению, но сейчас они слабы и не смогут помешать. Я почти закончил, представь себе! Я бы начал с Киева, уже через неделю–другую город стал бы центром новой, возрожденной цивилизации… И ты, Егор, можешь присоединиться ко мне, как другие, кого я отправил в этот мир. Ты мне нужен, подумай об этом! Ты нужен мне, я нужен этому миру…

— Складно лопочет, — Белорус хмыкнул. — Куда мне до него…

Туран внимательно глядел в коридор. Ему показалось, что охранник в бронежилете слегка сместился вперед.

— У меня все готово, чтобы начать, слышишь, Разин? Это было непросто. Громадный труд, поверь. Мне очень не хватало хорошего солдата, вроде тебя. Приходилось поручать силовые акции дилетантам…

— Прекращай эту агитацию, Губерт, — отрезал Разин.

— Да–да, я знаю, ты можешь уничтожить дверь. У тебя ведь оружие доминантов. Хорошая вещь, хотя обычному человеку с такой не совладать. Но тебя отобрали для эксперимента… у тебя неординарные показатели, Разин. Динамика амплитуд биопотенциалов мозга, хотя и не соответствует доминантской, но приближается к их низшему показателю.

— А по–моему, — Белорус обвел всех взглядом, — он нам зубы заговаривает.

— Открывай! — приказал Егор.

— Хорошо, — снова заговорил Губерт, — мое последнее слово: ты не убиваешь меня здесь, а берешь в заложники, мы вместе поднимаемся в док, ты держишь меня на мушке. Пока все выглядит нормально?